Сквозь круг стальных небес

Заерзав, старик опрокинул какую-то железяку, и та покатилась по ржавым пластинам облицовки, звонко бренча. Один из жнецов, рыскавших неподалеку, оглянулся на звук. Шац окаменел, забыв и дышать: ох, только бы мерзавец решил, что это случайность!

Но, как водится, пришла беда — отворяй ворота. Вдруг послышался писк и чьи-то маленькие коготки заскребли по ноге, перескочили на бок. От неожиданности старик вскрикнул, и тут серая тень, взбежав ему на плечо, перепрыгнула на валявшуюся рядом бочку. Крыса! Наверно, ее спугнула упавшая железяка. Жнец среагировал мгновенно. Его правая рука обратилась клинком, а левая вытянулась узким раструбом. Последний окутало голубоватое сияние, и ослепительный луч полоснул по бочке, разрубив грызуна надвое. Но врага это не успокоило и он, пригнувшись, скользящим шагом направился к расселине.

«Черт, черт, черт! — в ужасе твердил Шац, ящерицей сползая на самое дно. — Если сюда заглянет, точно найдет! Не поможет и то, что на тепловизоре все в пятно сливается. Куда деваться?»

Попрыгав по сторонам, взгляд зацепился за жирно блестящую лужу в дальнем углу расселины. Охладитель — наверно, вытек из какого-нибудь проржавевшего патрубка. Вообще-то, он едкий, но тут не до капризов. Пару секунд поколебавшись, старик, скатившись к луже, нырнул в вязкую жидкость — снаружи остались только нос и глаза. Как раз вовремя: жнец, легко перепрыгнув через остатки низенького бортика, приземлился на вентиляционную решетку. Он застыл, цепко оглядываясь, и сенсоры, волосами Медузы-Горгоны обрамлявшие его лицо, угрожающе шевелились. Однако падали в вечность бесконечные капли секунд, а жнец так и не сдвинулся с места, что неудивительно: любые сигналы, коснувшись лужи, не отражались. Такое уж свойство у этого охладителя. В итоге, проторчав так с полчаса, жнец выбрался наружу — только его и видели. Ох, слава богу, ведь Шац уже чувствовал себя так, будто в каждый миллиметр его тела вонзились тысячи раскаленных иголочек.

— Тьфу, сегодня эти кровопийцы жадны не в меру, — проворчал старик, неуклюже выбираясь из лужи. — Обычно пяток лопухов где-нибудь по окраинам выловят и свалят.

Жнецы, кто с добычей, кто порожняком, уже неспешно, с чувством выполненного долга карабкались вверх по кручам. Значит, пришло время привести себя в порядок. Яростно скребясь то тут, то там, он, направился к дыбившимся неподалеку скалам — на самом деле, развалинам какого-то огромного сооружения. Там, среди искривленных пальцев арматуры, торчащих из обломков бетонных плит, выделялась замшелая труба. С нее, образуя веселый ручеек, текла не какая-нибудь техническая бурда, а чистая вода. Одной из целей похода Шаца было желание помыться, ведь не в насыщенный же всякой дрянью пруд нырять? Но сначала отвлек злосчастный юноша, а потом жнецы.

«Нет, больше это терпеть нельзя, — угрюмо размышлял старик, с наслаждением вертясь под прохладной струей. — И так жизнь дерьмовая, а тут жнецы эти. Откуда взялись только, еще полгода назад они проходили по разряду легенд! Ладно, тут вроде достаточно разной электроники. Попробую-ка одну задумку…»

Покончив с мытьем и стиркой, Шац направился в глубину свалки, туда, где высилась загадочная конструкция величиной с девятиэтажный дом. Совершенно невероятный гибрид жука-носорога и карьерного экскаватора. Откуда он взялся? Выкинули, как пришедшего в негодность. Старик задрал голову, вглядываясь в клубы тумана в вышине. Может, когда-нибудь еще один такой жук, а то и не один, сюда свалится?

Ладно, настало время приниматься за дело. Найдя в покрытом мхом боку механического титана дыру, старик пролез внутрь. Пускай исполинская машина была вся изъедена ржавчиной, но в ее чреве сохранилось немало ценного. Шац вообще жил тем, что собирал разные детали и мастерил всяческие полезные для поселян штуки, но сегодня у него были иные планы.

«Эх, хотел бы я знать, как возник наш мир и почему он настолько дерьмовый», — подумал старик, ковыряясь среди покрытых грязью и плесенью потрохов разбитого титана.