Соблазнение волчицы

Глава 1

Затишье перед тем, как весь ад вырвется на свободу. В залах областной больницы скорой медицинской помощи было пусто и слишком тихо. Напряжение в воздухе заставило Бастиана нервничать. Шепот беспокойства дразнил его чувства, когда он остановился перед постом медсестер. Ощущение, что что-то вот-вот изменится, нахлынуло на него.

«У тебя паранойя, Бас».

Его бабушка всегда говорила, что у него «открытая душа». Что бы это, черт возьми, ни значило. Конечно, у него было чувство сопереживания, но он заботился о других. Это сделало его великолепным врачом. Бабушка была не самым уравновешенным человеком, но Бастиан все равно любил ее.

Когда он встретился с серьезным взглядом человека по другую сторону стойки, его прежняя догадка подтвердилась. Гнев, печаль и тревога исходили от медсестры, когда она повесила трубку и поспешно обошла стойку.

— Спасатели доставили шестнадцатилетнего парня с огнестрельным ранением в живот.

Огнестрельное ранение.

С колотящимся сердцем Бастиан ускорил шаги, следуя за двумя другими медсестрами, которые бросились в ближайшую палату, готовя ее для подростка. Он умылся и надел одну перчатку, когда санитары вкатили каталку с жертвой в палату. Кровь пропитала его синюю футболку и простыни.

Сработали инстинкт и годы медицинской подготовки. Бастиан бросился к мальчику, проверяя его жизненные показатели, пока парамедики вводили его в курс дела.

— Огнестрельное ранение в живот. Кровяное давление — сто двадцать пять на девяносто, пульс — сто пять ударов в минуту, но все это время он был без сознания.

Коротко кивнув, Бастиан ухватился за край простыни, на которой лежал малец, и помог парамедику поднять его на кровать. Одна медсестра взяла кровь, в то время как другая разрезала рубашку подростка. Бастиан выругался при виде рваного, окровавленного пулевого ранения. Входная рана оказалась меньше, чем он ожидал, словно мальчик начал заживать. Похоже, ему пора бы отдохнуть, потому что люди не исцеляются так быстро.

— Подготовьте его к операции, сейчас же.

Через мгновение в комнату ворвалась темноволосая женщина. Дверь хлопнула о стену, когда она направилась прямо к их травматологическому отделению. Взгляд ее ярко-синих глаз был прикован к мальчику, а губы сжались в тонкую линию.

Раздраженный Бастиан встал перед ней.

— Мисс, вы не можете находиться здесь, пока я не вытащу пулю из его живота.

Она повернулась к нему и прищурилась. Он мог поклясться, что заметил легкое изменение цвета ее глаз, прежде чем она отвела взгляд.

— Он — мой сын, и он не может здесь находиться.

Заставив себя успокоиться, он выдержал ее прищуренный взгляд.

— Боюсь, вашему сыну потребуется операция.

— Он не может здесь оставаться, — повторила она, качая головой и бросая взгляд на дверь.

— В вашего сына стреляли, — мужчина старался оставаться спокойным. — Я могу попросить медсестру проводить вас в приемную.

Вены на ее висках вздулись, словно она стиснула зубы. Женщина огляделась по сторонам, пристально глядя на нескольких человек в пределах слышимости, затем снова посмотрела на него. Голубизна ее глаз слегка прояснилась, подтверждая его прежнюю мысль о том, что они изменились. Какого черта? Двойные двери приемного покоя открылись, привлекая его внимание к большому мужчине, крадущемуся по коридору, не обращая внимания на персонал, пытавшийся остановить его. Когда мать ребенка повернулась, чтобы посмотреть на вошедшего, Бастиан мог поклясться, что в ее глазах вспыхнул свет.

У мужчины были темно-каштановые волосы, чуть светлее, чем у женщины, и он был по меньшей мере на три дюйма выше Бастиана. Его темно-синие глаза сузились, когда Бастиан заговорил с женщиной.

— Алана, хватай ребенка и пошли.

— У меня проблемка, — проговорила она сквозь зубы, встретившись взглядом с Бастианом.

Мужчина наклонился и что-то прошептал ей на ухо. Она покачала головой.

— Не могу.

— Черт возьми, Алана. Я заберу Коди.

Когда он обошел ее, она преградила ему путь и положила руку ему на грудь.

— Иди и жди меня в грузовике.

Несколько долгих мгновений они молча смотрели друг на друга, и Бастиан задумался, в чем же дело. Он покачал головой. Это не его дело.

— Послушайте. Вы оба можете присесть в зале ожидания. Я выйду, как только получу известие о состоянии вашего сына.

Мужчина перевел взгляд с него на Алану и ухмыльнулся.

— Я буду в грузовике. Вам двоим будет весело.

— Коди уходит с нами. Вы позволите мне забрать его и не вспомните, что мы были здесь.

Хватит уже этого дерьма. Бас шагнул ближе и встал почти нос к носу с ней.

— Это мое отделение и мои правила. Я прооперирую ребенка и не позволю ему умереть на моих глазах. Все ясно?

Одна сторона ее полных губ приподнялась.

— О, я начинаю видеть вещи гораздо яснее. Я прошу прощения за это.

Прежде, чем он успел спросить за что, — она хлопнула его ладонью по лбу, и все потемнело.

— Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо.

Алана мерила шагами маленькую гостиную своей хижины, которая находилась в нескольких милях от Лос-Лобос — захудалого городка, где живет ее стая. Она похитила человека, чего не делала уже много лет. Доктор должен был быть среди тех, кому она стерла память, как и все остальные в больнице, но она не смогла проникнуть в его мысли, чтобы стереть Коди из его памяти.

Однако вырубить и схватить было лишь половиной ее проблем. Запах самца взывал к ее волчице, заставляя животное насторожиться. Черт. Последнее, что ей было нужно — пара. Особенно человеческая пара.

— Так почему же ты не можешь подчистить его память?

— Я не знаю, — солгала она, не желая сейчас говорить ни об этом, ни о чем-либо другом с братом.

— Как долго он будет в отключке?

— Не уверена.

Она не использовала свою способность усыплять кого-либо с тех пор, как испытала ее на своем отчиме. В свои двенадцать лет она не осознавала, как сильно ее эмоции влияют на ее телепатический дар. Боже, она надеялась, что не убила человека.

— Слушай, я думаю, нам нужно позвонить Дрю и узнать, не знает ли он кого-нибудь, кто может убрать эту пулю из Коди.

Брок нервно переминался с ноги на ногу.

— Тогда нам нужно решить, что делать с человеком.

Алана резко обернулась и посмотрела на Брока, из ее горла вырвалось низкое рычание.

— Никто не трогает человека. Я поговорю с Дрю, когда буду готова.

Если ей повезет, то не придется упоминать об этом в разговоре с Альфой. Черт. Как можно было так облажаться?

— Разве ты не можешь заставить его обратиться и позволить волку исцелить его?

Брок сложил руки на груди и покачал головой.

— Нет. Пуля должна быть удалена из его организма.

— Этого я и боялась. Слушай, ты можешь съездить в город и взять кое-какие припасы? Я попрошу доктора удалить пулю.

Повернувшись к дивану, куда Брок уложил доктора, она смотрела, как его грудь поднимается и опускается медленными волнами. Это был красивый мужчина с короткими светло-каштановыми волосами и очками в проволочной оправе.

Когда он стоял перед ней в больнице, она заметила его широкие плечи и сильные руки под белым халатом. Вздохнув, она опустилась на колени рядом с диваном, коснулась его лба и сосредоточилась на том, чтобы разбудить его. Тепло его тела просочилось под ее кожу, посылая покалывание вверх по руке. Алана проигнорировала это.

Он не ее пара. Не может быть.

Он — человек.

— Доктор, проснитесь, — она нахмурилась, услышав, как неубедительно это прозвучало.

Способность контролировать сознание дает возможность стирать и заменять воспоминания. Усыплять людей не входило в ее обязанности. И все же она обладала этим даром. Женщина сделала это один раз со своим жестоким отчимом. Он так и не проснулся.

Ресницы доктора дрогнули, и его бледно-зеленые глаза встретились с ее взглядом.

Она слабо улыбнулась ему.

— Привет.

Его брови сошлись на переносице, и он заставил себя сесть, прижав руку к голове, как будто она у него болела.

— Какого хрена ты со мной сделала?

Она встала и подошла, чтобы встать у входа в коридор, но не ответила на его вопрос. Чувство вины сжало ее грудь при мысли о том, что она может причинить ему боль.

— Не хотите ли чаю? Это может помочь облегчить головную боль.

Он пристально посмотрел на нее.

— Только воды.

Алана изучала его несколько мгновений, прежде чем подойти к небольшому холодильнику и вытащить бутылку воды. Бросив ее ему, она вернулась на свой пост в коридоре, прислушиваясь к Коди.

— Она запечатана.

Взглянув на бутылку, он открутил крышку и сделал глоток.

— Как вас зовут?

— Алана, — прошептала она.

— Я — Бастиан.

— Знаю. Я посмотрела на твое удостоверение.

Запах раздражения достиг ее волчьих чувств, но она не позволила ему повлиять на себя.

— Мне нужно, чтобы ты вытащил пулю из Коди.

Его зеленые глаза потемнели и сузились, а запах усилился.

— Я собирался сделать это в больнице. В стерильном помещении.

— Мне просто нужно, чтобы ты его подлатал. Ладно?

— А что потом? Мне просто уйти?

Она снова посмотрела в коридор.

— Нет, я не могу позволить тебе уйти.