Соблазнение волчицы

Глава 4

Подкатив свой Харлей 1960 года выпуска, Алана остановилась на пустом парковочном месте перед квартирой Бастиана на первом этаже. Перемахнув одной ногой через мотоцикл, он снял шлем и, отвернувшись от женщины, которая разжигала в нем страсть, которую он никогда не испытывал, прошел несколько шагов и остановился. Его губы все еще покалывало от их поцелуя в домике. Что-то в ней не давало ему покоя. Он хотел бы узнать её поближе.

Обернувшись, он заметил, что она стояла в нерешительности. Глубоко вздохнув, он повернулся к ней и спросил:

— Зайдешь?

Утвердительно кивнув, она заглушила мотоцикл и спешилась.

Пока они шли к двери, пространство между ними заполняла тишина. Ее духи с ароматом жасмина обволакивали его, словно просачиваясь под кожу.

«Немыслимо».

С другой стороны, за последние несколько часов произошли пара вещей, которые можно было бы отнести к невозможным.

Отперев дверь, он толкнул ее и отступил в сторону, пропуская Алану. Проходя мимо, она отвела взгляд, осматривая его небольшую однокомнатную квартиру. Окинув взглядом свою скромную обитель, он поморщился, охваченный желанием выдернуть ее из своей квартирки, больше походившей по размеру на шкаф, и сбежать куда-нибудь еще. Но куда? Покачав головой и закрыв за собой дверь, он направился к холодильнику на крошечной кухне слева от них.

— Выпьешь что-нибудь?

Подняв на него взгляд, она покачала головой.

— Я не могу остаться.

Конечно, он знал это, но черт его подери, если ему не хочется удержать ее, узнать побольше о красавице-брюнетке, сканирующей его квартиру любопытными глазками. На самом деле ситуация была паршивой, он не мог противиться ее очарованию. Хотелось прикоснуться к ней и снова поцеловать. Если бы он верил в любовь с первого взгляда, то мог бы лучше разобраться в своей реакции. Черт, он не мог вспомнить, чтобы его так тянуло к Эве, его бывшей жене, когда они впервые встретились.

Она подошла к телевизору с плоским экраном — единственной роскоши в этом месте — и присела на корточки, чтобы изучить небольшую коллекцию фильмов, сложенных рядом на полу. Когда она перебирала диски, коса ее скользнула по плечу, привлекая внимание к изгибу груди.

«Твою ж мать…»

Зачем он позвал ее?

Не говоря ни слова, Алана повернулась и направилась к нему. Приблизившись, задержала на нем взгляд своих голубых глаз. Остановившись в нескольких дюймах от него, нерешительно подняла руку и погладила его по щеке. От ее прикосновения по лицу распространилось тепло.

Синева ее взгляда потемнела до цвета сапфиров, после чего, поднявшись на цыпочки, она прижалась губами к его губам. Желание разгорячило кровь, а голова закружилась от опьяняющей страсти. Член уперся в хлопчатобумажную ткань боксеров под медицинской формой. Низко застонав, Алана запустила пальцы в его волосы, притягивая его ближе и просовывая язык ему в рот.

Искорки желания пробежали по его телу, заставляя желать большего. Схватив за задницу, он приподнял ее. Обвив его талию ногами, она потерлась киской о его эрекцию. У нее вырвался тихий стон, похожий на рык. Все связные мысли о том, почему спать с ней было неправильно, сгорели в пламени, сменившись непреодолимой потребностью обладать ею всеми возможными способами.

Подойдя ближе к дивану, он опустился так, что спина Аланы оказалась на подушке. Проведя рукой вверх по блузке, обхватил ладонями скрытую кружевами грудь. Низкое рычание, звучащее скорее по-звериному, чем по-человечески, сотрясло ее. Вздрогнув, он резко поднял голову, прерывая поцелуй, чтобы взглянуть в ее опьяняющие глаза.

Нахмурив брови, она толкнула его в грудь.

— Это неправильно.

Легкая паника в ее голосе заставила его отпустить ее и позволить сесть.

— Тогда почему это кажется таким правильным?

Поправив блузку, она бросилась к двери.

— Я не могу, это была ошибка. Я должна идти. Прости.

Не успел он опомниться, как она вышла из квартиры. Прошло еще мгновение, прежде чем он услышал, как ее мотоцикл с ревом сорвался с места и выехал со стоянки. Показав неприличный жест, он повалился на диван. Эта женщина была как наркотик — красивая, вызывающая привыкание и опасная для его сердца.