Соблазнение волчицы

Глава 2

«Сто пятьдесят, сто сорок девять, сто сорок восемь…»

Бастиан прикусил нижнюю губу и упал на диван, осматривая маленькую комнату. Он догадался, что находится на даче или в небольшом доме. Стены были обшиты какими-то дешевыми деревянными панелями. Мебель выглядела немного устаревшей и изношенной, но кого он мог судить? Он жил в однокомнатной квартире, которая состояла из дивана-кровати и телевизора.

Когда-то он ценил материальные вещи. У него был большой дом на холме с горничной и садовником, итальянский кафельный пол, мраморные столешницы и идеальная трофейная женушка. Образ жизни Кена и Барби рухнул и уничтожил его, когда он узнал, что его идеальная жена изменяет ему. Он не спрашивал почему и не боролся с ней за что-либо, просто собрал несколько вещей и ушел.

— Бастиан?

Низкий голос Аланы вывел его из воспоминаний. Пристально глядя на нее, он несколько секунд изучал девушку. Ее черные волосы заплетены в густую косу, а кончик косы обвивал ее плечо. У него было странное желание поднять его и распутать, чтобы пробежаться пальцами по шелковистым прядям.

Покачав головой, чтобы очистить волну желания, наводнившую его, он встал и протиснулся мимо нее, чтобы отправиться на поиски Коди. Он будет иметь дело с тем фактом, что она верит, что сможет удержать его без объяснения причин, позже. Его первым приоритетом был ребенок. С Аланой он разберется позже.

Она встала перед ним.

— Что ты делаешь?

Он поднял брови.

— Я врач, и собираюсь проверить больного.

Она заколебалась, оглядываясь через плечо на закрытую дверь, а затем смотря на него. Девушка несколько секунд задерживала его взгляд, а затем опустила плечи и отошла в сторону. Бастиан вошел в комнату и мгновенно перешел в режим доктора. Коди лежал на кровати, его кожа была немного бледнее, чем когда они прибыли, и у него перехватывало дыхание.

Когда он поднял простыню, она схватила его за запястье.

— Что ты делаешь?

Он списал ее нервный тон на беспокойство матери о сыне. Он глубоко вздохнул и заговорил спокойным, успокаивающим голосом, который он часто использовал с безумными родителями.

— Мне нужно осмотреть рану и почистить ее.

Она начала качать головой, затем грубо ругнулась, прежде чем отпустить его руку. Место, где ее пальцы обвились вокруг его запястья, слегка покалывало, но он отбросил это вместе с другим странным дерьмом, случившимся с тех пор, как ребенок появился в приемном покое.

— Спасибо.

Он откинул простыню. Неверие поразило его, когда он уставился на маленькую дыру, которая, казалось, была многолетней давности. Взглянув на часы на тумбочке, он заметил, что прошло не так много времени с тех пор, как Коди доставили в отделение скорой помощи.

«Невозможно».

Он не мог уже вылечиться.

Алана исчезла, а затем вернулась с маленькой миской воды и тряпкой для мытья посуды. Он взял у нее влажную ткань и очистил рану от крови.

Бастиан смотрел на нее и боролся с желанием утешить. Она смотрела на Коди со скорбью в глазах, пока ее руки водили по простыне. Глубоко вздохнув, он оттолкнул то чувство, что он влезает не в свое дело. У него есть работа.

Алана медленно приблизилась к нему. Она переминалась с ноги на ногу, всматриваясь через его плечо. Наконец, она сказала:

— Я никогда не видела, чтобы он так крепко спал.

Бастиан покачал головой.

— Он потерял много крови. — Осматривая комнату, он нахмурился. — Хотел бы я иметь свою медицинскую сумку или стерильный нож.

— Мой брат принесет тебе все необходимое.

— Это он был с тобой в больнице?

Она кивнула один раз. Сжимая челюсти, он повернулся к ней, собираясь требовать несколько чертовых ответов, но входная дверь открылась и захлопнулась. Мгновение спустя, ее брат вошел в спальню и сунул ему черную сумку. Его каштановые волосы взъерошены, и голубоглазый взгляд изучал его, не доверяя.

— Алана, мне нужно поговорить с тобой в гостиной, — сказал мужчина, прежде чем развернуться и выйти из комнаты.

Она колебалась, потом опустила плечи и медленно вышла. Не его забота. Чем быстрее он уберет пулю, тем быстрее сможет выбраться отсюда. Алана смутила его, заставила хотеть то, чего он не испытывал так долго — и не нуждался.

Открыв сумку, он облегченно вздохнул, увидев внутри местную анестезию, скальпель, марлю и другие принадлежности. По крайней мере, ему не нужно оперировать ребенка как во времена военного времени.