Разбитое сердце

ГЛАВА 3

В ПОСЛЕДУЮЩИЕ три недели каждый вечер мы проводим вдвоем, разговаривая и целуясь.

Только поцелуи, и ничего больше.

Мы целуемся часами, пока не теряем способность дышать. Иногда я оказываюсь сверху на Блу и чувствую его желание, твердое как камень, однако мы никогда даже не снимаем одежду.

Часть меня утопает в счастливых моментах, проведенных вместе, пусть мы и не ждем хорошего конца этой истории. В подобном месте счастье – достаточно редкое явление, поэтому, когда оно приходит к тебе в потертой кожаной куртке, не стоит от него отворачиваться.

Другая же часть в ужасе от того, как все может закончиться. Наша жизнь совсем нам неподвластна. В любой момент его могут отнять у меня навсегда. Раньше я выживала в одиночку, но сама мысль о том, что его со мной больше не будет, как кислота на коже: разъедает и пожирает заживо.

В это же время, я уверена, Мэтью все ждет своего шанса атаковать.

Есть еще кое-что, что нависает над нами подобно грозовому облаку... слухи о нем и то, что сказала Люси. Что даже самые отпетые хулиганы не решались связываться с Блу.

Еще раз ее тронешь – я тебя убью.

Однажды я все же не выдерживаю.

Уткнувшись подбородком в его грудь и играя его волосами, я спрашиваю:

– Это правда?

– Что правда?

– То, что о тебе говорят. – Мне не хотелось произносить это вслух, но он не оставляет другого выбора. – Говорят, что ты убил ребенка в своей прошлой школе.

Его глаза темнеют.

– Люди слишком много болтают.

Мое сердце начинает биться быстрее.

– Так значит, это правда.

Блу пожимает плечами, из-за чего его большое тело смещается подо мной. Он слегка убаюкивает меня, положив одну свою руку мне на спину, а другую на задницу. Мы удобно устроились на чердаке, спрятанные подальше от всех глаз. Я чувствовала себя в полной безопасности... а это было абсолютной противоположностью тому, что должна бы ощущать, учитывая то, в чем Блу только что сознался.

В то же время остается и некое чувство страха. Я не знаю, на что он способен или по каким причинам. Не знаю, что именно сможет вывести его из себя. Сейчас же, по всей видимости, я ему нравлюсь. И на данный момент этого достаточно.

–Тебя правда зовут Блу?

Он делает забавную гримасу.

– Серьезно?

Мне нравится эта его светлая сторона, та, что никак не связана с его суровостью, смертью и опасностью.

– Просто хочется узнать что-нибудь о тебе. Что-нибудь настоящее.

– Тогда и ты расскажи что-нибудь «настоящее» о себе, Ханна. Такова моя цена.

– Хорошо. – Чтобы отвлечься, я играю с его щетиной на щеке. – Моя мама покончила жизнь самоубийством.

В его глазах мелькает удивление.

– Это ужасно.

Я отвожу взгляд. Пора делиться не только яркими моментами своей жизни.

– Ну, это правда. Теперь твоя очередь.

– Юджин, – говорит он сквозь зубы.

Мой взгляд резко падает на него.

– Что?

– Меня зовут Юджин Блу.

Не могу удержаться... я смеюсь. Опасно смеяться над парнем, который убивал и совсем не сожалеет о случившемся. Однако уголки его губ тянутся вверх.

– Можно я буду тебя так звать? – дразню я его.

Он пытается сделать серьезное лицо.

– Нет, если хочешь от меня ответов.

Его имя – лишь крохотная часть его, но она принадлежит лишь мне. Я утыкаюсь носом ему в грудь, а он приподнимает мой подбородок. Его взгляд при этом полон серьезности.

– Мне жаль, насчет твоей мамы.

С трудом сглотнув, я произношу:

– Спасибо.

Блу подается вперед и касается своими губами моих. Он не пытается ими шевелить или протолкнуть язык внутрь. Мы просто застыли в таком положении, губами к губам, смешивая наше дыхание.

Когда я отстраняюсь, его лоб соприкасается с моим.

– Почему ты это сделал? – шепчу я.

В этот раз мне не пришлось произносить вслух все.

– Потому что он назвал меня Юджином, – с серьезным лицом говорит Блу.

Хоть это и неправильно, но я смеюсь. Он единственный, кто заставляет меня смеяться

– А если серьезно.

Выражение его лица становится жестким.

– Все очень просто. Люди снаружи... судьи и присяжные. Они не знают всей правды. Убить или быть убитым, и черт меня побери, если я позволю кому-нибудь меня тронуть.

У меня перехватывает дыхание. Очень жаль, что у меня нет подобной уверенности.

Если бы у меня была такая сила.

– Почему ты не за решеткой?

Блу пожимает плечами.

– Я несовершеннолетний, плюс присутствовали смягчающие обстоятельства. Они так это называют... смягчающие обстоятельства.

– М-м, – произношу я, не особо понимая.

– Меня избивали, что и было задокументировано соцработником. По этой причине мое дело шло как самозащита. Мне всего лишь надо ни во что не ввязываться до восемнадцати лет. Затем я могу уехать из этой дыры. И никогда больше не возвращаться.

Я опускаю взгляд, вырисовывая круги на его серой футболке и чувствуя его спокойное сердцебиение. Он хочет вырваться из этой дыры. Конечно же, он этого хочет.

– Ох.

– Думаешь, я причиню вред тебе? – мягко спрашивает Блу.

– Нет. – Я сглатываю комок в горле.

От его улыбки по моей спине пробегают мурашки.

– Тогда ты и правда меня не знаешь.

На самом деле, я его не так хорошо знаю. Он задает много вопросов обо мне... о моей истории и приемных семьях, о любимых фильмах и какое мороженое мне нравится. Касабланка и мятное мороженое с шоколадной крошкой.

Он не особо разговорчив о себе. Все, что мне известно, это его доброта ко мне и желание защищать, ничего не прося взамен.

– Нет, – уже тверже говорю я. – Ты бы никогда не сделал мне больно.

– А так хочется.

Он просто дразнится. Проверяет меня. Это то, что я говорю самой себе. Хотя возможно, что он наказывает меня за то, что осмелилась напрямую спросить его о слухах.

– Я не верю тебе, – говорю я. Мой голос звучит храбрее, чем есть на самом деле.

– Не веришь? – Блу лениво изучает взглядом мое тело, начиная от моей руки, перекинутой через его грудь, заканчивая на моей ноге, согнутой на его колене. – Ты понятия не имеешь, что творится в моей голове по ночам. Что я вытворяю с тобой в своих снах.

У меня перехватывает дыхание.

– Например?

Ощущение, будто своим взглядом он сквозь одежду может разглядеть само мое естество – напуганное и возбужденное от его слов.

– Например, как я нагибаю тебя и беру сзади. Как связываю так крепко, что могу делать с тобой все, что хочу.

Моя кровь бежит в бешеном ритме. Блу силен и жесток... он даже не скрывает этого. Я же полностью скована, мои конечности сплетены с его, словно в паучьей ловушке.

– С чего ты решил, что я позволю тебе сделать подобное?

Уголок его рта тянется вверх. Глаза горят неким внутренним пламенем, что он скрывал все это время... как и свои темные желания. Блу шепотом произносит:

– С чего ты решила, что сможешь меня остановить?

Страх сковывает мне грудь, и я отшатываюсь, немного ожидая, что он не даст мне двинуться. Впрочем, он этого не делает, и я отодвигаюсь на небольшое расстояние. Мне страшно, но если бы я действительно считала, что он способен мне навредить, я бы сразу сбежала. Вместо этого я присаживаюсь на деревянный пол и обнимаю свои колени.

– Ты так говоришь просто, чтобы запугать меня, – отвечаю я обвинительным тоном.

Блу все так же лениво подсаживается ко мне.

– Может и так. Но это не значит, что я вру.

Нет, не значит, у меня есть неуютное чувство, что он говорит правду. Но он ни разу не делал со мной того, о чем говорил.

– Почему ты никогда не прикасался ко мне?

Его горящий взгляд проносится по мне.

– Я уже касался тебя, красавица.

– Но не под моей одеждой. И уж точно не... – Взволнованность и что-то еще застревают у меня в горле. Блу не брал меня сзади, да и вообще никак. – Ты не связывал меня и не вытворял со мной других своих извращений.

Он улыбается, наклоняет голову, выглядя при этом, словно застенчивый мальчишка при упоминании слова «извращений».

– Потому что ты еще не готова к этому.

– Тебе-то какая разница? – с горечью в голосе спрашиваю его. – Я просто случайная девчонка из случайной приемной семьи. Любой из нас может переехать хоть завтра, и мы больше никогда друг друга не увидим.

Его выражение лица становится серьезным.

– Ты переживаешь по этому поводу?

Рядом с нами стоит кукольный домик, очень старый и потрепанный временем. Провожу пальцем по блеклым перилам крыльца.

– Мы словно куклы в этом домике. Нас переносят в самые разные места по своему желанию, будто мы ничто.

– Ты права, – мягко говорит Блу. – Им плевать на нас. Они ничего не понимают. Но мне не все равно, красавица. О тебе я волнуюсь больше, чем мне бы следовало.

Эти слова будут глубоко спрятаны во мне. Неважно, куда меня занесет после всего этого или как далеко я буду от него, эти слова я запомню навсегда.

– Я тоже, – шепчу я еле слышно.

Блу кладет два пальца под мой подбородок и приподнимает мое лицо прямо к своему.

– А жду я, потому что лучше совсем тебя не иметь, чем причинить тебе боль.

– Мне казалось, ты наоборот хочешь мне ее причинить.

– Только если ты сама того захочешь.

Я начинаю смеяться.

– Ты должно быть сумасшедший, раз думаешь, что я когда-нибудь этого захочу.

Одно дело – секс, но связывание – это уже совсем другое.

Блу всего лишь пожимает плечами, не споря с моим отказом. Он не пытается принудить меня до этого разговора и совсем не собирается делать это сейчас. В его планы не входит требовать с меня занятие сексом или какой-нибудь извращенности. Ему хватает наших разговоров и поцелуев, что облегчает мою душу.

Мне становится спокойно, и я двигаюсь поближе к нему. Спустя мгновение он обнимает меня за плечи и прижимает к себе... каждый раз, когда мы находимся вблизи друг от друга, Блу обязательно прикасается ко мне. Его прикосновения заботливы, горячи, властны. На этот раз ощущается невероятная нежность.

Сквозь грязное окно старого чердака, где мы находимся, можно рассмотреть растянувшийся во все стороны город... его высотные здания попеременно моргают своими огнями. В них, словно муравьи в стеклянных коробках, живут люди.

Но это всего лишь иллюзия. Люди из центра города очень богаты и влиятельны.

Это мы являемся маленькими и совсем не значительными созданиями, кого те люди могут запросто раздавить, наступи они на нас из-за нашей же неосторожности.

– Он не был ребенком, – раздается в темноте голос Блу. У меня уходит несколько секунд, чтобы осознать, о чем тот говорит.

Те слухи. Что ты убил ребенка в своей прошлой школе.

Я сжимаю свои руки по бокам в кулаки, но если он и раньше не был мне страшен, то и сейчас ничего не меняется. Я понимаю, что на самом деле может быть так, как он думал сделать. Взять и оттолкнуть меня прежде, чем правда всплывет. Но я все еще рядом.

– Кем он был? – спрашиваю я дрожащим голосом. У меня достаточно смелости, чтобы находиться рядом, но недостаточно для того, чтобы скрыть мой испуг в этой ситуации. Всю жизнь меня окружает жестокость, та, что оставляет после себя синяки и жалит, но не убивает.

Долгое время Блу хранит молчание.