Разбитое сердце

ГЛАВА 5

− ЭТО ОЧЕНЬ важно, Ханна. Миссис Морено видела твои синяки. Нам необходимо знать, кто сделал это с тобой.

Мне совсем не хочется поднимать свой взгляд, чтобы не встретиться с его глазами. Я шепотом произношу:

− Я рассказала ей.

− У нас есть ее показания, но я хочу услышать это от тебя.

После затянувшейся тишины я взглянула в добрые глаза судьи. Ему явно меня жаль. Каждому жаль. Просто они не в силах мне помочь. Разве не об этом мне говорил Блу? Им не понять, каково это быть в системе. Они передвигают нас с места на место, словно кукол в картонном домике.

Я крепко сжимаю деревянные ручки кресла, скользкие от моих ладоней.

− Что же с ним будет?

Судья выглядит уставшим.

− Зависит от многих факторов.

− Например?

Он не хочет мне рассказывать. Это легко понять.

− Зависит от того, будет суд или нет.

Это не суд, а просто слушание, где решится, следует ли мне остаться в доме или переехать. У Блу, возможно, точно такое же слушание. И, конечно же, у Мэтью его не будет, потому что он не приемный. Он один из детей, что на самом деле живут в том доме.

− Суда не будет. − Я произношу это совсем не как вопрос. Я может и молодая, но знаю достаточно. Я всего лишь глупая девочка с не самой счастливой судьбой. Девочка, чей отец сел в тюрьму. Девочка, чья мама приняла слишком много таблеток и уснула навсегда.

Дела таких девочек не доходят до суда.

Судья опускает взгляд на свои документы. Он ворошит их из стороны в сторону. Ему не хочется рассказывать мне всей правды, но и лгать желания нет. И я это очень ценю.

Когда он повторяет свою фразу, его голос звучит сурово:

− Ханна, нам необходимо знать, кто сделал это с тобой.

− Это был Блу, − шепчу я. − Юджин Блу.

Если скажу, что это был Мэтью, они выселят меня из дома. Как и Блу. И они не смогут засудить Мэтью. Он не сядет в тюрьму. В любом случае, он не получит наказания... только если от руки Блу.

Он вернется назад и закончит начатое. Понадобились двое старших парней и вусмерть пьяный отец Мэтью, чтобы отцепить Блу. Я была благодарна. Они − единственная причина, почему Блу не судят за убийство.

Его несовершеннолетие не играет никакой роли. Нет ни малейшего шанса, что они отпустят его во второй раз. А если они выпустят нас, Блу точно закончит начатое. Он загонит себя в тюрьму. Я точно знаю.

Если я скажу, что это был Блу, если скажу, что это он сделал мне больно, то он не отправится в тюрьму… только не как несовершеннолетний, и не за то, что обошелся с девушкой как я немного жестко. Но они точно отправят его подальше от дома, от Мэтью. Так далеко, насколько он сам того хотел.

Он не сможет вернуться.

Он и не захочет этого, как только узнает, что я сделала.

* * *

− С ним НИЧЕГО не будет, − говорит Люси. − То есть, этот парень еще в прошлом году был пойман с поличным, но они так и не засудили его.

В ответ я молчу. Конечно, они не будут его судить, только не из-за того, что какая-то приемная девка немного пострадала. Я знала об этом с момента, когда узнала, что такое секс, с того самого момента я осознала, что с его помощью люди могут навредить мне. Мы словно бульдоги, что дерутся в клетке. Как Блу и говорит, в этом и есть некий смысл.

− Мне так жаль, − сказала миссис Морено перед тем, как высадить нас.

Ее волновало, как я отреагирую на новость о том, что Блу выпускают на свободу. И если бы я сказала правду о том, кто причинил мне боль, я была бы в ужасе. Мэтью жаждал крови, жаждал мести. На этот раз именно Блу будет желать отомстить.

− Что с ним будет? − спросила я, затаив дыхание.

− Его завербовали.

Армия.

Это не самое безопасное место, но, по крайней мере, там он будет тренироваться. У него будет оружие. Он не попадет в беду за самозащиту. Он выбрался из этого места, от чего я должна быть счастлива. Даже если я все еще здесь с Мэтью и Люси. Это не настолько приятное чувство, что окружало меня, когда я была с ним, но и этого достаточно. Для меня главное, чтобы он не испытывал ко мне ненависти, куда бы его ни отправили.

Он должен меня ненавидеть.

Именно это делает мне больнее всего. Даже не сам факт того, что я никогда снова его не увижу. Ему лучше быть подальше отсюда. Больно осознавать, что неважно, в какой части света он находится, он ненавидит меня.

Мой первый парень, если можно его так назвать. Мой первый настоящий поцелуй.

И первый раз, когда мое сердце было разбито.

Другая девочка заходит и кивает нам, после чего Люси хватает свою одежду и направляется в душ. Весь верхний этаж завернут в пластик, так что мы втроем ютимся в одной комнате. По крайней мере, до тех пор, пока штат не решит переместить кого-нибудь из нас в другие дома.

Я опускаюсь на колени к рюкзаку, чтобы достать ночнушку. Вчера нам разрешили на пару часов подняться наверх, чтобы забрать вещи, не пострадавшие от огня... или воды, которая была повсюду. Открыв замок рюкзака, я морщусь от вони, что оставил после себя дым.

Запах напоминает... кожу?

Я просовываю руку внутрь и хватаюсь за знакомую кожаную куртку. От удивления мои глаза становятся шире, когда я вытаскиваю ее. Я уверена, что ее не было в комнате, когда я поднималась туда за своими вещами. Когда же он успел положить ее сюда? Я расправляю куртку и обшариваю карманы. Внутри одного из них есть клочок бумаги, на которой была резко написанная фраза.

Спасибо за воспоминания, говорится в ней, и я могу четко прочувствовать его гнев и осознание предательства, впитанные в каждое слово.

До следующего раза.