Лови попаданку! Книга 1

Глава 5. Прощальный подарок Бирнарда

Реодор стоял у раскрытого окна на втором этаже, неподалеку от покоев Элеи. Скрестив руки на груди, он устремил взгляд вдаль, туда, где за Горьим лесом синим шелком расплескалось море.

Именно там, на песчаном берегу темной колыхающейся воронкой разверзся портал в другой мир, откуда повалили пустошники. Уже две сотни лет они непрерывным потоком ползли, словно муравьи из потревоженного муравейника.

Больше всего пострадали люди, жившие под пустошью, которую облюбовали песчаные демоны. Им пришлось покинуть свой подземный город Реом и учиться жить на поверхности, на землях драконов и оборотней.

Реодор поморщился от воспоминаний первого своего боя. Он был молод, горяч, и без раздумий ринулся в самую пучину боя.

Бледнокожие пустошники, копошившиеся в переходах подземного города, словно по команде подняли головы и одновременно бросились в атаку. Клацая жвалами, огромные насекомые пустили в ход зазубренные костяные клинки, которыми оканчивались их передние лапы.

Реодор двумя мечами отражал атаки, стараясь отрубить опасные конечности пустошников. Но песчаных демонов было слишком много.

Они напирали, поверх убитых набегали новые. Два меча в руках Реодора сверкали со скоростью молнии, но и он начал уставать. И вот случился промах. Он пропустил удар, и лезвие на лапе одного демона с противным скрежетом скользнуло по плечу, разрывая доспех и раздирая плоть.

Запах свежей крови разлился в воздухе, раззадоривая песчаных демонов, которые стали издавать еле слышный, но неприятный свист, на который еще больше пустошников ринулось к месту боя.

Реодор не мог драться как прежде, и пустошники, воодушевленные успехом, словно консервную банку, вскрыли доспехи, вонзая зазубренные лезвия в его тело.

Тогда Реодор потерял много крови и лишь в последний миг, когда сознание меркло от боли и слабости, он успел увидеть яркое свечение заклинания, окутавшее пустошников и заставлявшее их замереть и перестать терзать его.

Когда он очнулся, над ним хлопотал зеор Бирнард.

— Еле тебя вытащил, — выдохнул он, давая Реодору напиться. Холод серебряного горла фляги коснулся иссушенных потрескавшихся губ, и прохладная влага потекла внутрь, освежая горло.

— Благодарю, — прошептал Реодор. Слова ему давались с трудом, каждый вдох отдавался болью в груди и боках. — Клянусь кровью, я отдам вам долг.

Реодор снова поморщился от этого воспоминания, досадуя на себя оттого, что поспешил поклясться. Бирнард уверял, что никакого заклятия не было, и он с боем вытащил Реодора, положив пустошников.

— Наверное, привиделось, — пожимал он плечами, и хмурясь, накладывал лечебную магию.

Но впоследствии Реодор еще один раз видел это непонятное свечение, которое полностью подчиняло пустошников, заставляя их покидать поле боя. Он не сошел с ума, и это не было видением меркнущего сознания.

Магия драконов бездейственна против песчаных демонов. Реодор дорого бы отдал за то, чтобы узнать, какое заклятие и кем было применено в тот момент.

Отогнав видения прошлого, Реодор прошел к другому окну, туда, откуда были видны горы в синеватой дымке и его земли — родовое гнездо Бергеров, в котором нынче стало одиноко и пустынно. Война с пустошниками собрала богатую жатву. Реодор нащупал холодный медальон на груди и крепко его сжал, словно передавая свое тепло металлу, но увы, это не могло оживить ту, чье изображение было спрятано внутри.

Только сейчас он обратил внимание на переговаривающиеся девичьи голоса, слышавшиеся из-за закрытых дверей покоев его невесты. Тонкий голосок несомненно принадлежал служанке, в второй, женственный, с мягкими интонациями — Элее. Странно, что раньше он звучал совершенно иначе. Голос тот же, но им словно пользуется другой человек.

«Прекрати, — тряхнул головой Реодор, останавливая себя от домысливания, — Нэлм не может ошибаться».

Но в его душе по-прежнему, как случайно оброненный уголек, медленно пропитывающий всё своим дымком, тлело подозрение.

Элея.

Не прошло и получаса, когда я подняла свою туго набитую сумку и заспешила к выходу. Хотя с помощью горгуна я могу вылететь в окно, но думаю, вряд ли это в правилах хорошего тона.

— Вы забыли свою любимую книгу, фири Элея, — воскликнула Катя и, радуясь тому, что может быть полезной, широко улыбнулась и подала мне темно-синий потрепанный томик. Пробежав взглядом по названию, выбитому золотым затейливым шрифтом на кожаной обложке, поняла, что это очередной любовный роман. Хотела было отказаться, но, покрутив книжку в руках, бросила ее в сумку. Вдруг она поможет мне получше разобраться в Элее.

— Фири, дайте мне понести поклажу, — попыталась отнять у меня сумку Катя, но без особого старания, словно боясь рассердить.

Но мне, воодушевленной скорым интересным приключением, сумка вовсе не казалась тяжелой. Распахнув дверь, я радостно выскочила в длинный коридор, в который начало заглядывать закатное солнце, окрашивая стены в оранжевый и отражаясь мягкими бликами от металлических доспехов.

На фоне светила фигура Реодора показалась мне черной тенью, когда он шагнул ко мне, и я едва не отскочила от неожиданности, лишь в последний миг сдержавшись.

— Приятно, что не заставила себя ждать, — сухо бросил он и, спокойно отняв сумку, жестом пригласил идти вперед.

Я, мысленно скрестив пальцы на удачу, понадеялась не заблудиться в коридорах и быстро зашагала по серому ковру, слегка придерживая длинную шуршащую юбку пальцами, чтобы не запнуться. Следовавшая за мной высокая фигура нервировала своим настороженным молчанием. Казалось, Реодор считывает все мои движения и ждет промашки.

Поэтому я еле слышно вздохнула и даже с облегчением прикрыла на секунду глаза, когда увидела знакомую лестницу.

Внизу, по уже сложившейся традиции, ожидал зеор Бирнард. Я криво улыбнулась, представляя, какое напутствие он может дать своей дочери в этот раз. Что-нибудь вроде: жаль, что не могу убить тебя собственноручно, потому желаю свернуть шею в Академии.

Но отец Элеи приятно удивил меня. Попросив у Реодора немного времени на прощание с дочерью, он дождался пока тот покинул холл, а затем обратился ко мне с торжественным видом:

— Элея… — он сделал паузу, задумчиво глядя в сторону, — мне очень жаль, что мы не ладили. Я сейчас только осознал, что дом опустеет без тебя.

Зеор Бирнард вздохнул и, вынув из кармана синюю бархатную шкатулочку, протянул мне слегка дрожащей рукой.

— Это брошь твоей матери, — он кашлянул, словно горло стиснул спазм, и слегка ослабил шейный платок цвета морской волны. — Она мне дорога, как память… Надеюсь, ты будешь беречь ее.

Я приняла увесистую, несмотря на небольшой размер коробочку и открыла ее. На черном бархате лежала брошь — большой драгоценный камень, искусно ограненный, в серебряной оправе. Кажется, это был изумруд — зеленый, почти прозрачный, лишь в его глубине вилась темно-зеленая дымка, беспрестанно закручиваясь и колыхаясь, как живая.

Завороженная этим зрелищем, я хотела было достать брошь из шкатулки, но зеор Бирнард поспешил остановить меня, схватив холодными пальцами за запястье, а другой рукой захлопнув крышку.

— Не здесь, пожалуйста, не здесь, — зачастил он, — мне будет тяжело видеть эту брошь не на моей дорогой Фиоле. Да и твой жених заждался тебя.

Ах да, Академия. Я поблагодарила зеора Бирнарда, сунула коробочку в карман и направилась к выходу.

На зеленой лужайке, на которой ярко выделялись подпалины, где трава скукожилась и побурела от драконьего огня, уже расправил крылья дракон чернее самой темной ночи. Ни одна чешуйка не блестела, а, словно черный бархат, поглощала свет, отчего Реодор казался еще опасней.

Я оглянулась, отыскивая взглядом горгуна, но его нигде не было видно. Хотя хитрый ящер мог таиться под покровом невидимости, как он обычно это делает. Как же его подозвать?

— Горгунчик, иди сюда, — негромко произнесла я в пустоту. Ничего не происходило. Я в ожидании постучала каблучками друг о друга, переминулась пару раз с ноги на ногу и снова позвала горгуна.

Реодор опустил огромную шипастую голову и раздул ноздри, словно принюхиваясь.

— И горгун тебя не слушается, — подозрительно пророкотал низкий хриплый голос, вырываясь из пасти вместе с сизыми клубами дыма. Глядя на это, я не сомневалась, что он еле сдерживается, чтобы не подпалить меня.

— Это очень своевольный горгун, — как можно легкомысленней махнула я рукой и отвернулась, чтобы Реодор не заметил, как беспокойно я оглядываюсь вокруг.

— От тебя пахнет страхом, — рокочущий голос становился ближе, и я уже спиной ощущала жар как от открытого огня. Кажется, еще секунда и он полыхнет, сжигая меня как былинку в лесном пожаре. Я застыла, собирая всю свою волю в кулак, несмотря на то, что инстинкт самосохранения толкал меня вовсю, понуждая скрыться. Но разум точно знал — нельзя. Дезертирство будет означать одно — признание своей вины. Хватит уже бегать.

Я набрала воздух, готовясь повернуться и высказать все. В этот момент снова выскочил горгун, попытался подхватить меня и унести на своей спине. Но я схватила его основания обоих крыльев и закричала:

— Стой! Нельзя!

Горгун остановился, повернув ко мне удивленную донельзя морду с вытаращенными янтарными глазами. Даже зеленый хохолок на его голове встопорщился, выражая крайнее недоумение. Я строго поглядела на него, погрозила пальцем и, спрыгнув со спины, направилась обратно к Реодору.

— Да! — я встала перед ним, прямо и с достоинством глядя в бронзовые глаза с вертикальными зрачками. — Боюсь. Потому что не знаю, чего от тебя ожидать. Ты все время ищешь подвох, обвиняешь меня в том, что я пустошник, — я развела в недоумении руками и покачала головой. —Ты готов выхватить меч или разить огнем по малейшему поводу. Я и вправду опасаюсь за свою жизнь, потому что не хочу по ошибке пасть жертвой твоей ненависти к песчаным демонам.

Дракон молча выслушал мою тираду, затем хлестко ударил хвостом о землю, коротко рявкнул:

— Летим в Академию! — и взмыл в небо.

И это вместо извинений? Хотя не поджарил, и то спасибо!

— Теперь вот можно, — улыбнулась я горгуну. Тот подошел и ткнулся мне в ладонь прохладной мордой. Я потрепала ему хохолок и удобно уселась на спину.

— Прощай, — помахала я зеору Бирнарду, стоявшему все это время у дверей, и, уже больше не оглядываясь, устремила взгляд вперед, в горящую закатным багрянцем даль. Прекрасные виды иномирного пейзажа почти не портил летящий впереди силуэт вредного черного дракона.

Внизу подо мной зеленел и курчавился лес, с высоты похожий на уложенные сплошным ковром кочанчики брокколи. А реки растянулись тонкими блестящими нитями, как полоски сиропа, которым поливают десерт. И почему все выглядит так съедобно и аппетитно? Лишь тут я поняла, что зверски голодна. А ведь с самого моего попадания во рту не было и маковой росинки.

— Как же хочется есть, — тихонько взвыла я, сгибаясь и наклоняясь вперед, обняв себя руками за живот, чтоб хоть как-то унять сосущее чувство пустоты в желудке. Я понимала, что терпеть мне до самой Академии, да и там не факт, что сразу будет возможность поесть, дело-то к ночи идет. Но молча терпеть было невозможно.