Из пустого в порожнее

Глава 1

О том, что Ксюша Окунёва безнадёжно и беззаветно влюблена в Стаса Бережного, знали все, включая самого Стаса. Его это немного смущало, но в целом устраивало, потому что льстило. Он-то к Ксюше сильных чувств не испытывал, разве что распространял на неё своё обычное дружелюбие, приправляя оное лёгкой неловкостью и благодарностью. Его девушка Галя чисто по-женски Ксюшу понимала и где-то жалела, но строго следила, чтоб платоническая любовь ни на миллиметр не приблизилась к чему-то более реальному. Стас подшучивал над Галиной ревностью, ему это нравилось. Галя подшучивала в ответ. Она не видела в Ксюше соперницу, однако ощущала себя супердержавой, постоянно живущей в ожидании войны с соседней мелкой страной, — вроде и ясно, что тебя не одолеют, но ситуация нервирует.

Все трое были однокурсниками в Молочнохозяйственной академии, и Галя вздохнула с облегчением, когда четвёртый — последний — год обучения подошёл к концу. Надеялась, что она и Стас никогда больше не увидят Ксюшу. Но они увидели, через несколько месяцев. На первые зимние выходные приехали в Белозерск, навестить бабушку Гали, немного отдохнуть. И столкнулись с Ксюшей — та снимала комнату у соседей бабушки.

Стас и Галя собрались покататься на лыжах. В Белозерске и его непосредственных окрестностях полно подходящих мест, но хотелось углубиться в природу, посему решили доехать до одной деревни, а оттуда пойти в лес. Ксюша попросила подвезти и её. Объяснила, что не собирается кататься вместе с ними, а хочет устроить себе лыжный марш-бросок до соседней деревни, тоже через лес, только другим маршрутом.

Машину вёл Стас, Галя сидела рядом, Ксюша скромно примостилась на заднем сидении, впритык к двери. Поездка предстояла недолгая, от силы минут пятнадцать, но Стасу казалось, что время растянулось до невозможности. Он и Галя разговаривали, Ксюша не претендовала на участие в их беседе и молчала, но они ни на секунду не забывали о её присутствии, словно в спины им что-то упиралось. Разговор клеился неважно. Стас попробовал вовлечь в него Ксюшу, понадеявшись, что это разрядит атмосферу.

— Ксень, что такого ты в рюкзак натолкала?

Походный рюкзак Ксюши высотой был почти с неё — а Ксюша была добротного среднего роста, на полголовы выше Гали, — да и весом, наверное, тоже. Стас, ещё когда уталкивал его в багажник, подивился, но тогда спрашивать не стал.

— И зачем тебе такой рюкзачина? — подхватила Галя. — Как с ним на лыжах будешь кататься?

— Как-нибудь, — хихикнула Ксюша. Она часто так хихикала — миленько, но глупенько.

Собственно, двумя данными эпитетами можно было описать всю Ксюшу. Симпатичная и безобидная, своей недалёкостью она иногда забавляла, иногда раздражала. Удивительно, что училась на отлично. Мало кто воспринимал её серьёз, и Ксюша не возражала. Иногда Галя думала, что это маска, камуфляж, но списывала предположения на разыгравшуюся ревность.

— Нет, правда, зачем такой огромный рюкзак? — спросил Стас.

— Никогда не знаешь, что тебе понадобится, и я на всякий пожарный прихватить всё.

Галя не сомневалась, что, если чуток передвинется, через зеркало увидит, как Ксюша обожающе пялится на Стаса. Но передвигаться не собиралась. Ещё не хватало ёрзать туда-сюда, чтоб увидеть глаза пришибленной любовью девицы. К неудовольствию Гали, глаза у Ксюши были большие, синие, с длинными тёмными ресницами, к удовольствию — рот тоже большой, широкий, с крупными зубами. Сама Галя, как многие натуральные блондинки, обладала тонкими чертами лица, и как немногие люди — полной правильностью этих черт. Тоненькая хорошенькая Галя и высокий плечистый Стас были изумительно красивой парой.

Они остановились на окраине деревни. От дороги отделялась протоптанная тропа, ведущая к лесу. Туда все трое и навострили лыжи, буквально.

Снег был чистым, но не выглядел свежим, лежал на земле, но не на деревьях — снегопадов не было уже пару недель. Впрочем, пухлые сизые тучи сулили исправление ситуации.

— Наверно, скоро снег пойдёт, — Галя поглядела на небо.

Ксюша, уже на лыжах и при палках, тоже посмотрела вверх и произнесла, будто не в ответ, а для себя самой:

— Обязательно пойдёт. — Она встряхнула-поправила рюкзак, который Стас помог ей надеть на плечи полминуты назад. — Должен пойти.

— Пойдёт-пойдёт. Я прогноз смотрел.

Не отпуская палок, Ксюша затолкала чёлку под вязаную голубую шапку, улыбнулась Стасу и Гале. Галя подумала, что цвет волос у Ксюши хороший — насыщенно-каштановый, и волосы неплохие — прямые, зато густые, блестящие. И фигура ладная — не хрупкая, но подтянутая, ноги ровные, осанка что надо. Благодушно предвкушая скорое расставание, Галя готова была найти в Ксюше уйму достоинств.

— Спасибо, что подвезли, ребята! — Улыбка у Ксюши была искренняя и добрая. — Прощайте!

Проехав вдоль дороги метров сто, Ксюша свернула в лес, напоследок помахала палкой. Галя ожидала, что вздохнёт с облегчением, едва гипотетическая — очень гипотетическая — конкурентка скроется. Но когда та исчезла, на душе сделалось нехорошо. Девочка-ромашка в одиночку покатит по лесу. А если с ней случится что-нибудь плохое?

— Может, зря мы её отпустили одну?

— Самому не по себе, — признался Стас. — И это «Прощайте!» мне не понравилось.

Галя вздохнула.

— Догонять будем?

— А ты не против?

— Нет. Мне без разницы, куда ехать — просто по лесу или по лесу до соседней деревни. Проводим это чудо в перьях, потом двинемся обратно. Не сто же километров крюк получится.

Вскоре начался снегопад.

— А Ксенька та ещё лыжница, — пропыхтел Стас.

С небольшой форой Ксюша уехала далеко вперёд, если б не тропа, к которой плотно подступали деревья, то есть если б не отсутствие других путей, неясно было бы, где её искать. На их оклики она не отвечала. С неба сыпались и сыпались белые хлопья, превращаясь в мельтешащую пелену. Наконец, в пелене мелькнула синева Ксюшиного пуховика. Стас и Галя дружно выкрикнули её имя, но Ксюша не услышала. Снегопад словно поглощал громкие звуки. Для полного счастья «та ещё лыжница» съехала с тропы — юркнула промеж деревьев.

— Чего ей в голову взбрело? — удивился Стас.

— Да кто её знает? — Галя уже жалела, что они отправились следом.

Вдруг у Ксюши планы, о которых она умолчала? Не зря же такой баул с собой тащит. Может, там палатка, спальный мешок, консервы и горелка — захотела девушка пожить пару дней в лесу, отдохнуть от цивилизации; странно, конечно, что при пятнадцати градусах ниже нуля, так ведь у чудиков своя логика. Но поворачивать обратно будет обидно, получится, что проехали впустую несколько километров. И Ксюша ведь не знала, насколько сильным будет снегопад, возможно, сейчас вовсю ругает себя. Надо догнать, убедиться, что она в порядке и не передумала.

Рассекать на лыжах между деревьями сложнее, чем по тропе, зато ветки задерживают часть снега. Видимость улучшилась, расстояние между Ксюшей и Стасом с Галей сократилось. Тут снег повалил с утроенной силой, и даже под прикрытием деревьев ничего вокруг нельзя было толком рассмотреть. Но это длилось меньше минуты, после чего снегопад почти сошёл на нет, остались лишь редкие хлопья.

— Ксеня!

Наконец, она услышала их, остановилась и обернулась. Не то что на лице — во всей позе читалось удивление.

— Ребята, вы чего?.. — пролепетала Ксюша, когда они подкатили. — Как вы здесь?.. За мной ехали?

— Ага. — Галя вдруг поняла, как глупо прозвучит объяснение: «Нам что-то стало за тебя тревожно».

— Зачем?

— За компанию.

Секунды три — четыре лицо Ксюши не выражало ничего, кроме беспомощности с примесью отчаяния. Она цокнула языком.

— Ой зря, ой зря. — Вздохнула. — Но что уж с вами делать… Поехали.

Странная реакция. И ещё страннее были Ксюшины вопросы.

— Галя, у тебя ведь бабушка дома не одна осталась, за ней есть кому присмотреть, поддержать? — Она ехала впереди, ей приходилось повышать голос и часто оборачиваться.

— С ней моя тётя.

— Стас, а у тебя как — родители сильно нервные?

— Нормальные у меня родители.

— Мама к сердечным приступам не склонная? А папа?

Приостановившись, Стас вытащил из кармана сотовый. Пока он не собирался никуда звонить — если Ксеня начнёт буянить, он с ней справится; но для спокойствия стоило убедиться, что в любой момент можно связаться со скорой или с полицией.

Убедиться не удалось — сети не было.

Галя притормозила, они со Стасом переглянулись. Ну её, эту Ксюшу? Ксюша, кстати, тоже остановилась.

— Мы, пожалуй, поедем назад.

— Не поедете, — Ксюша печально покачала головой.

На такую странную наглость — или наглую странность — двое не нашли ответа, да и не заморачивались с поисками. Развернулись да поехали обратно.

— Стойте! — Ксюша стала разворачиваться, но из-за спешки получалось смешно и неуклюже. — Стойте! Подождите! Ребята! Стас, Галя! Тьфу! Вы хотя бы езжайте осторожнее! — Наконец, совладав с лыжами и палками, Ксюша устремилась в погоню.

Стас и Галя ехали быстро, маневрируя среди высоких сосен. Внезапно сосны самым подлым образом закончились — лыжники оказались на обрыве. Едва успели остановиться.

— Уф! — Появилась Ксюша. — Не упали! — Она основательно воткнула палки в снег. — Не зря я вам орала. Вы меня вообще слышали, а? Ребята? Ребята?

Они не ответили, даже не обернулись в её сторону. Они во все глаза смотрели на пейзаж. Под обрывом текла река, неглубокая — видны были камни, по которым весело перекатывалась вода. После узкого заснеженного берега начинались стройные ряды сосен, за этой полосой леса высились пепельно-серы скалы, частично прикрытые белизной. А за скалами стояли горы. Не горушки, не холмы, а горы — огромные, беззастенчиво перекрывающие горизонт и смело тянущиеся к небу. Пейзаж великолепный, но никак не вологодский.

— Ё-моё, — изрёк-таки Стас.

— Не то слово. — Галя повернулась к Ксюше, но сформулировать вопрос не сумела. Вернее, сумела — «Где мы?», да побоялась показаться смешной.

Но Ксюше и без слов нетрудно было догадаться.

— Всё нормально, — первым делом постаралась успокоить она. — Просто Вы теперь в другом лесу. — Ксюша пошевелила кончиком носа. — И в другом мире.