Я - богиня ни свет, ни твоя

Глава четвертая. Грудью на амбразуру

Стоило мне снова улечься спать, накрыться одеялом, имитируя привычный, выключенный свет, как в темноте сна вспыхнули два глаза, глядя на меня в упор. Они светились, а я орала, пытаясь отползти подальше, а заодно накостылять невидимому противнику, вздумавшему строить мне глазки из темноты. А потом сон стал таким красивым. Яркое солнце осветило тьму, розовые деревья осыпались лепестками, вокруг порхали пестрые бабочки, и почему-то пахло озоном, как после грозы. Росинки на траве сверкали бриллиантами, где-то слышались птичьи переливы и трели, а посреди этой красоты стояло огромное зеркало в белоснежной раме.

Я подошла к нему, наслаждаясь красотой мира, положила руку на переплетение белоснежных роз, сверкающих каплями росы, как вдруг в зеркальной глади, в которой отражалась я в роскошном платье с красивой прической, сверкающей дорогими заколками.

- Мой маленький светлячок, - прошептал голос на ухо, а я слышала дуновение его дыхания. – Моя сверкающая звездочка, которую я готов обожать каждое мгновенье… Маленький лучик света в непроглядной тьме моего сердца…

Я чувствовала, как нежный ветерок дыхания тревожит мою щеку, словно кто-то вот–вот прикоснется к ней губами. Белоснежные бутоны расцветали душистыми и пьянящими розами, а я чувствовала черную руку на своей талии и то, как целуют каждую прядь моих волос. В зеркале была только я, растерянная и взволнованная.

- Не оглядывайся, мой светлячок, - страстно и нежно шептали мне, пока я смотрела на свое отражение. – Я подарю тебе весь мир, я заставлю его встать перед тобой на колени и молить о прощении… Ты же этого хочешь?

- Нет, - отозвалась я, чувствуя, как дыхание – поцелуи прикасаются к моему обнаженному плечу. – Зачем мне мир? Что мне с ним делать? Поставить в рамочке на столе? Повесить перед кроватью?

- Ты хочешь повесить весь мир перед своей кроватью? – послышался нежный смех, а я затаив дыхание чувствовала, как мою шею гладит черная рука с длинными когтями. – Мой кровожадный светлячок, я могу повесить весь мир перед твоей кроватью…

- Спасибо, не надо, - выдохнула я, чувствуя едва ощутимое прикосновение губ к своему затылку. В зеркале отражалась лишь я, стоящая белоснежной статуей в красивой картинке мира. – Они вонять будут…

- Да, согласен, - снова в шепоте угадывалась улыбка. – Они будут вонять. Никто не хочет умирать, моя звездочка… Так что ты хочешь… Неужели в твоем сердце нет сокровенной тайны, хранимой ото всех…

- Нет. Может, когда-то я о чем-то мечтала, но уже не помню, - нервно вздохнула я, когда по моей щеке скользнула огромная черная рука с когтями. Я не могла пошевелиться. От головокружительного запаха белых роз, мне становилось как-то не по себе.

- Значит, она стерла тебе память, - прошептал голос, а мне на лоб легла прохладная черная рука. – Все, что ты любила, все, что ты помнила о себе, даже имя…

- Значит, это было не так важно, если я об этом забыла, - сглотнула я, слыша соблазнительный голос возле своего уха. От дуновения ветерка его дыхания у меня замирало сердце.

- Какая предусмотрительная богиня, - выдохнул голос, а я увидела, как в зеркале отражалась целая, сверкающая драгоценностями сокровищница. Рукоять меча, воткнутого в груду золота, сверкнула алым камнем, роскошная чаша, усыпанная самоцветами, переливалась в лучах, падающих откуда-то с потолка. Золота было столько, что оно сливалось в глазах, напоминая песочные барханы.

- Представь на мгновенье, что это все твое, - прошептал голос, а черная лапа легла мне на грудь. – Я слышу, как бьется твое сердце… Ритм сердца ускоряется… Твое сердце мечтает обладать всеми сокровищами мира…

- Нет, - отмахнулась я, осторожно опустив глаза вниз. На бриллиантах платья черная рука, подернутая дымкой тьмы, казалась еще страшней. – Меня просто когти смущают…

- Ах, дело в этом, значит, - усмехнулся голос, а меня поцеловали в висок так, что мои внутренности устроили соревнование, кто быстрее подкатится к горлу. – Ты не хочешь все золото мира? Людям будет плевать, кто ты, если у тебя есть золото… Нет другого бога для их алчных сердец, чем деньги…

- И храмы, где поклоняются деньгам, называют банки, - внезапно вспомнилось мне, а я уцепилась за воспоминание, подернутое туманом.

- Иногда подушками, матрасами, погребами, сундуками, - послышался нежный смех. – Везде, где есть деньги, им поклоняются, мой маленький наивный светлячок… За деньги можно купить все, моя звездочка… И все деньги мира принадлежат мне…

- Но ты сидишь в маленькой кладовочке, - отозвалась я, глядя, как сокровища сверкают и рассыпаются золотыми водопадами. – Я не видела, чтобы хоть одна монетка закатилась в дверную щель с попыткой тебя освободить…

- Ты могла бы купить веру в себя, - торговался сладкий голос. – ты сыпала бы золотом направо и налево, а они бы тебя боготворили… Представляешь, а потом они снова несут его тебе… И так до бесконечности!

- Круговорот золота в природе, - вздохнула я, а золото померкло. Отражение плыло, розы дурманяще благоухали, не давая мне вздохнуть. Сверкающее платье стало еще прекрасней, мое лицо стало идеальным. Фарфоровая кожа, ни единой морщинки, а волосы, которые не сильно блистали пушистостью и лохматостью упали светлым водопадом. Алые, словно бархатистые лепестки роз губы приоткрыли от изумления, а пушистые норковые ресницы сделали обольстительный взмах, обнажая глаза, сверкающие мириадами звезд.

- Я могу дать тебе красоту, которая затмит мир, - прошептал голос, а я дернулась, чувствуя, как от негодования рука пошевелилась и дала под дых «обольстителю».

- То есть, ты хочешь сказать, что я – страшная? – прищурилась я.

- Нет, я предложил стать тебе еще красивей, - миролюбиво усмехнулся шепот, а мои плечи растирали черный руки с когтями. – Настолько красивой, что перед тобой склонятся короли, принцы, правители, вожди… Люди будут терять дар речи, видя свою богиню…

- Спасибо, по-твоему, я – нищая? И красотою обделенная? – обиделась я, а все тут же померкло. Я стояла напротив зеркала, положив на него руки.

- Прости меня, моя звездочка, - прошептал голос, а меня обняли так, что сердце чуть не задохнулось. – Прости меня, если обидел… Ты – прекрасна и чиста…

- Но ты меня ни разу не видел, - уклончиво произнесла я, чувствуя, что могу шевелиться. Моя рука легла поверх черной руки и попыталась убрать ее с моей талии. Мои пальцы нежно гладили, а я слышала его смех, злясь от своего бессилия.

- Вдруг я настолько страшная, что стоит тебе открыть дверь, как тут же закроешь ее и забьешься в уголок, поскуливая и придерживая дверь изнутри, - усмехнулась я, не сводя глаз со своей пойманной руки. – Я буду постоянно напоминать тебе, что если будешь плохо себя вести, выломаю дверь, и ты снова увидишь меня.

- Не верю… Мой светлячок – самый прекрасный… Но даже в ее светлой душе есть что-то, что притягивает меня… Что ты хочешь, моя звездочка? Только скажи! – упрашивал меня голос, пока я пыталась нащупать границу сна и яви. – Просто скажи… Не стесняйся меня, мой светлячок… Я знаю все тайны мира…

- Да, ты прав, - прошептала я, вспоминая и удивляясь, как могла забыть такое. Перед глазами была самая сокровенная мечта, а мне казалось, что кроме нее в мире не существовало больше ничего. – У меня есть сокровенное желание… Только мне как-то неловко о нем говорить…

- Говори, мой сладкий светлячок, - задохнулся от счастья голос, а руки скользнули вверх и вниз по моим обнаженным плечам. – Что это? Самый красивый мужчина мира? Дворец из чистого золота? Уничтожить всех врагов? Поставить мир на колени? Осуществить твои тайные фантазии…

Дыхание опаляло мою шею, пока я вспоминала, как называется то, что я хочу.

- Я могу осуществить любую темную мечту, - шептал голос, словно уже начиная их осуществлять. – Любое сладкое желание… Так, как захочешь ты… Доставить такое удовольствие, от которого ты будешь умирать на моих руках раз за разом, умоляя не прекращать…

- Я хочу… фрикасе, - выдохнула я, вспомнив через силу название. – Безумно хочу фрикасе…

- Эм… фрикасе? – поинтересовался голос, пока я вспоминала фрикасе из кролика.

- Да! Фрикасе! – гордо ответила я, чувствуя замешательство со стороны соблазнителя. – Хочу фри-ка-се! Или ты не знаешь что это такое? Ты тут мне про тайные и сокровенные желания рассказываешь, а сам не знаешь, что такое «фрикасе»? Да какой ты после этого соблазнитель?

- Хорошо, а чем делается фрикасе? – осторожно спросили у меня. – Может быть, я что-то пропустил за сто лет плена… Немудрено, там уже «фрикасе» придумали… Новое – это хорошо забытое старое, так что напомни мне, чем его делают?

- С тобой неинтересно, - усмехнулась я, понимая, что не зря вспоминала слово. – Плохой из тебя обольститель. Даже про элементарное «фрикасе» не знаешь! Фу таким быть…

Я очнулась, глядя на то, как мои руки лежат на черной двери. Вместо зеркала из сна была дверь, заставившая меня вздрогнуть и зябко поежиться. На одной моей руке был браслет наручника с цепочкой, одеяло валялось на стерильном в своей белоснежности полу, а зеркало истерично орало, пытаясь меня разбудить.

- Ты хоть понимаешь, что если в твоей душе появится темное желание, то он подчинит тебя себе! – верещало зеркало, а я мысленно искала кирпич, чтобы успокоить его дешево и сердито. – Он только этого и ждет! Он будет соблазнять тебя, а ты не должна даже думать об этом! Как только в твоей душе появится тайна или порочное желание, ты пропала!

Зеркальная гладь всколыхнулась, а мне показали белоснежный храм. Жрица в белоснежных одеждах стояла перед статуей, простирая к ней руки. Другие жрицы пали ниц на ступенях. Их тонкие одежды разметались по полу, а они внимательно слушали старую жрицу.

- Тайна – это порождение тьмы. Секрет – это порождение тьмы, - поучала монотонным голосом жрица, прикладывая палец к губам, а на нее падал искрящийся белый свет. – Когда мы что-то скрываем – это тьма. Только тьма может скрыть. Свет никогда ничего не скрывает. Он все делает видимым. Если мы начинаем что-то скрывать, значит, это что-то нехорошее, недостойное. Тайные помыслы порождают пороки, пороки порождают преступления, а преступления порождают тьму.

- Да осветит свет наши души, - монотонно бубнили жрицы. – Да не будет в наших душах места для тайн!

- Великая богиня света однажды узрела наш мир и ужаснулась! – голос жрицы стал пугающе громким. Она потрясала простертыми вверх руками.

Согласна, до сих пор отхожу!

- Она увидела, как тайные людские желания порождают преступления, и решила искоренить их раз и навсегда! – выкрикнула жрица, пока остальные бубнили свою мантру. – Она сделала мир безопасным! В мире нет больше места тайнам! Все тайное освещается светом и становится явным!

Мое воображение разыгралось не на шутку, вдохновляясь проповедью. Перед глазами стоял мужик, который радостно с порога заявил, что сегодня подумал изменить жене, прельстившись проходящей мимо красавицей! А жена тем временем так же радостно заявила, что только что разлюбила его!

- … поэтому во всех домах крыши сделаны из стекла, чтобы богиня могла видеть то, что происходит! – гордо произнесла жрица, словно это была ее заслуга. – Никакого порока, никаких потаенных мыслей! Муж должен познавать жену только в одной позе, и так, чтобы его видела богиня!