Реквием по шаманке

— Я, Сайфу Зеленая Ветка, король Орлении, — торжественно и громко начал молодой король, — сводный брат невесты, на правах сюзерена и некровного родича представляю Кейлех Волчью Вьюгу Дамион-Мэллори, дочь Васты-Арлены и её первого мужа Заффо Серого Утёса из дома Дамион. Я отвечаю за невесту, и отдаю ее, извергая из рода, гарантирую её покорность.

«Вот как интересно… Молодой король практически открыто признал родство… и одновременно подчеркнул, что она дочь королевы-предательницы,» - отметила Кейлех.

— Кто ответит за жениха?

— Я, Веллер Варинтейн, дират Светлых Князей, брат матери жениха, — подал голос дангорец, — заявляю, что мой племянник, Эрнан Трайверан, сын Дриана и Ирвины, берет в жены Кейлех Волчью Вьюгу Мэллори из дома Дамион. Я отвечаю за жениха и гарантирую, что и весь княжеский род принимает её в свою семью и принимает ответственность за эту женщину.

Уго стал шептать слова обряда. И, вспоминая положенные слова, Кейлех сделала шаг вперед, протягивая руки Эрнану, сказала:

— Я, Кейлех Волчья Вьюга Мэллори из дома Дамион, отрекаюсь от своего рода, прошу взять меня в жены, и клянусь быть вашей до конца своих дней.

Кейлех опустила голову, стараясь смотреть только на пуговицы на камзоле жениха. Некстати вспомнилась её первая свадьба…

— Я, Эрнан Трайверан, сын Дриана и Ирвины, — голос Эрнана был холоден, как и металла браслетов, которые он надевал в это время на её запястья. — Беру тебя и в свой род и признаю своей женой.

С неожиданно громким звуком защёлкнулись браслеты, плотно обхватывая запястья. Маг что-то громко прокричал, и Кейлех, хоть и была готова к боли, все-таки застонала. Всё, теперь эти своеобразные кандалы снимутся только после смерти её или Эрнана. Женщина чуть не рассмеялась: на шее ошейник, на руках кандалы… Идеальная жена-рабыня… Маг объявил, что они муж и жена, и что это подтверждено свидетелями.

Кажется, Уго переборщил с магией при обряде, и поэтому голова Кейлех раскалывалась. Ни к чему не обязывающий мужской разговор прошел мимо её сознания. Вроде, Сайфу издевательски поздравил молодых, особенно пожелал доброго здравия, долгих лет и детишек побольше. Сволочь!... К ней стали обращаться с приставкой «лотти»… Кажется, это значит «жена лотара». Уго и Эрнан условились, где они завтра должны встретиться, а Веллер стал тихо объяснять тонкости обряда бракосочетания дангорцев, и глаза Сайфу стали огромными… Но подробностей Кейлех не услышала, потому что померкший свет в глаза затянул её в пучину беспамятства.

*****

Карета с гербом Дангора была достаточно вместительной, чтобы, чуть согнув ноги, положить Кейлех на широкое мягкое сидение. Опытный возница уже зажег светильники и протопил ее, поэтому Эрнан быстро скинул теплый плащ и стащит верхнюю одежду с Кейлех.

Будь проклят этот Уго! Кажется, он решил начать действовать уже сейчас, направив на Кейлех какой-то магический удар. Но зачем? Ведь впереди еще череда обрядов? Или старый маг просто ошибся. Хотя, надо было показать, что Кейлех еще слаба, и плохо восстановилась, и её обморок как нельзя лучше подтвердил это.

Она за считанные минуты ослабела до того же состояния, в котором её привезли в посольство. Эрнан опустился на колени у скамьи и склонился над женщиной. Одной рукой приподняв её голову, он, припав к губам, поцелуем пытался напитать ее. В первый миг ничего не происходило, но потом лотар почувствовал, что она начала отвечать ему… более того… она пила…

Рука Эрнана скользнула в разрез декольте, и пальцы стали гладить и нежно массировать её тяжелую грудь, теребить соски. Потом, оставив белые полушария, Эрнан раздвинул полы платья и протиснул руку между сомкнутых ног. Умелые пальцы без труда возбудили нежную плоть. Через какое-то время из-за нежных поглаживаний, женское тело начало извиваться в сладостных конвульсиях. Затем рот Эрнана заглушил её вскрик. Кейлех дернулась и замерла.

Эрнан привел в порядок её платье, встал с колен и опустился на сидение напротив. Вытирая платком руки, он наблюдал, как мертвенная бледность уходит с лица женщины, щеки розовеют. Дыхание её становилось ровнее и глубже, дрогнули веки и глаза открылись. Какое-то время Кейлех понадобилось осознать, что произошло. С гневным воплем она рывком села. От резкого движения края декольте разошлись, и, охнув, она прикрыла грудь руками.

— Что все это значит? — хрипло спросила Кейлех.

— Моя дорогая, это значит всего лишь то, что наш замечательный Уго Серый Дуб, чтоб его скорее в дубовом гробу и схоронили, — неожиданно зло сказал дангорец, — Во время обряда решил ускорить твой конец. Когда ты потеряла сознание, по ауре я понял, что переход только все усугубит, вызвал карету — Веллер, как чувствовал, велел кучеру быть рядом с храмом — и, как мог, напитал тебя, не опустошив себя.

Кейлех что-то хотела сказать, но потом упрямо сжала губы и буркнула:

— Спасибо.

Женщина привела платье в более-менее приемлемый вид и пригладила волосы.

— Куда сейчас, мой господин?

— В посольство. Там есть небольшая часовня. Там мы проведем второй обряд.

Кейлех опустила голову. Боги, как ей было стыдно. Она ведь чувствовала его прикосновения, и было так хорошо, как же хорошо… так жарко... так сладко. Она находилась на грани сна и реальности, покачивалась на волнах удовольствия, и не хотела возвращаться в мир. А потом взрыв наслаждения привел её в чувство…

Стыд и гнев в равной степени заставляли гореть её щеки.

— Кейлех, не нужно стыдится.

Светлые Боги, да лучше бы он молчал!

Кейлех вскинула подбородок и с трудом сдержала ругательства. Как же она ненавидела своего новоиспеченного мужа в этот миг. Ничего, осталось потерпеть максимум пару дней. Завтра они отправятся в Дангор, где Кейлех убьют… и все уже перестанет её волновать. Душа шамана улетит в загробный мир, покинув бренное тело, а дар перейдет в нового приемника.

А Эрнан, меж тем, все рассуждал:

— В конце концов, по вашим обычаям мы муж и жена… То, что произошло, не должно выглядеть неподобающим в твоих глазах, — голос Эрнана был вкрадчив, словно голос демона-искусителя. — Я знаю, Дагонт кое-что рассказывал тебе о нас. Мы, даргонцы, точнее, тетрайды, по сути своей являемся инкубами… или, как говорят некоторые маги, энергетическими вампирами. Некоторые могут пить жизнь, но большинство предпочитает насыщаться удовольствием своих партнеров, и по сути все довольны. Ты знаешь, с нашей стороны разделяющей наши государства славной реки Арны, полно городов, где куча ваших орленийских женщин, сбежавших из дома. И они счастливо живут, отдаваясь нашим мужчинам. А ты скоро на себе узнаешь все прелести моей постели, — он подался вперед, и, чуть наклонив голову и понизив голос, спросил: — Тебе ведь понравилось, не правда ли, моя энитэ?

Опасный блеск, появившийся в глазах Кейлех, мужчина попросту проигнорировал. Мгновение, и женщина резко нагнулась вперед, выбрасывая кулак вперед и вверх. Резкая боль в носу, отразившаяся мириадами звезд в глазах… напомнила лотару, что за женщина перед ним.

— Не смей сравнивать меня со шлюхами! — прошипела Кейлех.

О, она сейчас была полна ярости, и впервые с момента пробуждения почувствовала себя собой настоящей. О, Боги, как же было приятно ударить его, стереть эту самодовольную улыбку с невыносимо красивого лица. Как замечательно увидеть распухающий искривленный нос с тонкой струйкой крови… И как удивила потом его довольная улыбка. Женщина растерялась, и пропустила тот момент, когда Эрнан схватил её за руки и рыком сдернул с сидения. С тихим охом Кейлех упала на колени, приземлившись на пол кареты прямо меж его расставленных ног. Эрнан сжал рукой её шею и … Его глаза вдруг стали такими огромными, они будто заполнили собой все сознание. Казалось, в лиственной зелени радужки утонули черные точки зрачков. Женщина не могла закрыть глаза, а на все тело навалилась жуткая усталость.

Эрнан разжал руку, и Кейлех молча откинулась, отперевшись спиной о сидение. Мужчина не делал попыток помочь ей подняться, он просто вытирал платком кровь с лица. Надо сказать, что нос его уже был обычного вида, словно и не был сломан только что. Кейлех чувствовала себя измотанной. Значит, вот как он по-другому восполняет силу… Она еле сдержала стон, взгромождаясь на сидение.

— Я прошу прощения, моя дорогая энитэ, — неожиданно тихо сказал дангорец, — Мне действительно не следовало сравнивать тебя с прочими твоими соплеменницами.

Кейлех кивнула и опустила голову. Его реакция удивила женщину. Вот так просто извинился? Возможно, Эрнан вспомнил, что она уже приговорена?

Резкий толчок остановившейся кареты, ранее ехавшей тихо и размеренно, возвестил о приезде в посольство. Признаться честно, Кейлех за все путешествие ни разу не взглянула на пейзаж за окном. Эрнан снова надел маску галантного кавалера и помог молчащей женщине одеть теплый плащ, оделся сам, и легко выпорхнув из кареты, подал Кейлех руку. Едва Кейлех оказалась на расчищенной от снега дорожке перед открытой кованной калиткой, охраняемой стражами в дангорской форме, как Эрнан, быстро осмотревшись, приобняв её за талию, немедля ни минуты, увлек в сторону открывающихся дверей серого дома. Посольство, которое Кейлех впервые видела со стороны, только подтвердило нелюбовь дангорцев к украшениям зданий. Трехэтажный особняк был простым, и, между тем, казался грозным и неприступным. Единственными украшениями ему служили кованные вензеля и гербы на решетках окон первого этажа и на тяжелой двери, которую также, как и двери охраняли рослые (на подобие Даргонта) дангорцы. Рассмотреть посольство Кейлех Эрнан не дал, почти бегом проведя её внутрь.

Едва войдя в неожиданно светлое фойе (бежевые гардины, ковры и даже паркет на полу), Кейлех чуть не уткнулась носом в грудь дирата Веллера.

— Вы вовремя! — радостно воскликнул дират. — Уже все готово для церемонии! Как вы доехали? — Веллер приподнял бровь, и по лицу его скользнула лукавая усмешка.

— В лучших традициях Дангора, дядюшка, — лотар рассмеялся и прижал к себе Кейлех сильнее. — Моя суженая сломала мне нос, когда я полез к ней в карете.

На мгновение наступила тишина, а потом фойе словно взорвалось от мужского смеха. Кейлех абсолютно не понимала этих людей. Они рады тому, что она сломала нос мужу? Да орлениец её бы прибил (если бы смог) за это, и никто бы не упрекнул его. Её размышления прервали отсмеявшиеся дангорцы. Дират Веллер гулко стукнул племянника по плечу и развернулся. Только когда он перестал загораживать собой все пространство, женщина увидела людей. Впервые персонал посольства предстал перед ней. Секретари, стражи и слуги в традиционно темных и скромных одеждах Дангора стояли на коленях (кроме двоих соглядатаев Уго, оттесненных к стене). Кто-то улыбался, кто-то откровенно смеялся. Кейлех смогла разглядеть только двух женщин: милую Марику и немолодую полную дангорку, белый фартук и чепец которой выдавали принадлежность к кухне. Кей поразило то, что все эти люди не скрывали свою истинную радость.

— Славные дангорцы! — неожиданно рявкнул Веллер, — Эти двое уже сочетались браком по традициям Орлении, но сейчас они должны узаконить свои отношения по нашим традициям. Как это заведено, мы проводим их в храм, дабы там Боги благословили их узы, свершив волю свою.