Реквием по шаманке

Глава 3

Марика одевала Кейлех, но все время смущенно отводила взгляд и время от времени по-детски хихикала в кулачок. Сначала Кейлех не придала этому значения, потом это стало её несколько раздражать.

— Марика, солнышко, скажи, что тебя так веселит? — как можно дружелюбнее спросила Кейлех.

Девочка опустила глаза.

— Ну, вы перестали шататься… сама ходите… восстановились…

— И?

— Лицо не зеленое, с румянцем.

— Ииии… это значит…?

Девочка стала пунцовой, как мак.

— И это значит, что вы с лотаром обменялись энергией…

Кейлех сначала пожала плечами, затем до нее дошло, как именно они обменивались энергией. И вот теперь покраснела она.

— Марика, это так заметно?

Девочка кивнула, и вдруг серьезно сказала:

— Вы — его энитэ, это сразу ясно. Это увидит любой дангорец. Раньше в вашей ауре были дырки… не знаю, как объяснить. Ну, представьте разноцветный узор, когда плавно переходит друг в друга красный, золотой, черный и белый. И вдруг гармонию портят пустоты, как нарывы, разбросанные по картинке. Ваша аура болела до прихода лотара Эрнана, но после стала почти здоровой. А после свадьбы совсем восстановиться… — и девочка прикусила язык, поняв, что взболтнула лишнего.

— И это видно любому дангорцу? — Кейлех нахмурилась.

— Для большинства, но для вас это очень хорошо!

— Почему?

— Вы — шарала, то есть иноземка. Обычно дангорцы используют шарал, ну… вы понимаете, — девочка отвела взгляд и еще больше покраснела (демоны подери, Кейлех понимала, и теперь её щеки пылали от ярости, а не от стыда), — Подпитывают свою ауру. Но вот шаралы не могут питаться аурой дангорца… Только в виде исключения… И когда этих исключительных находят, тотчас вводят в чей-то род, это разбавляет кровь, так сказать. Ооооо, в старые времена женщин даже похищали, и добивались их любви… это было очень романтично… И раз лотар может насыщать вашу ауру, значит, вы избраны Богами. Энитэ. Чем больше дангорцы будут видеть вашу с лотаром взаимосвязь, тем быстрее примут как госпожу.

Кейлех нахмурилась, но тут же успокоилась — и что ей злиться, если она все равно скоро умрет? Пусть окружающие думают, что хотят.

— Но ты приняла меня сразу.

— Мы с Дагонтом из приближенной к княжескому дому семье. Он мой двоюродный дядя. Наша семья уже со дня основания Дангора, уже тысячу лет, служит княжескому дому, — торжественно объявила девочка, — В том числе среди нас передаются жизнеописания членов княжеских семей. И бывает, что шаралы становятся почти полноценными дангорками, войдя в семью на равных правах, и обретя почет и уважение, преумножив величие ее. Моя семья поколениями служит при Князьях и их приближенных родичах, и часто мы бок о бок с ними, поддерживая и помогая всеми силами, разделяя как радость, так тяготы и невзгоды. Поэтому, не пристало мне узко мыслить и сомневаться в правильности решения Богов. А теперь я вижу, что вы не просто шарала, а энитэ.

Кейлех склонила голову, в легком поклоне, признавая заслуги семьи Марики.

— Ну что ж, госпожа моя, мы закончили наряжаться. Пойдемте в атриум, там сад и можно прогуляться.

Наряд, выданный Марикой, особенно порадовал Кейлех: тончайшее нежное белье, поверх которого надевалась еще расшитая рубаха, теплый вязанный свитер до середины бедра, плотные обтягивающие штаны, и поддетые мехом сапоги. Завершил наряд теплый плащ. Служанка также накинула плащ на себя и сопроводила госпожу на прогулку.

Пока они спускались узким коридором, сопровождаемые Дагонтом, Марика объяснила, что лотар распорядился не сильно афишировать особу Кейлех. Дескать, в посольстве и так знают, кто она и что здесь делает, но пока относятся как к шарале, и мало ли как могут обидеть. Поэтому, госпожа спускается по тайной лестнице, и в садике кроме нее и личных слуг никого не будет. Кейлех это устраивало.

Наверное, летом здесь было особенно мило. Но и сейчас снег запорошил деревья и кусты, предавая небольшому саду во внутреннем дворике дангорского посольства тихое спокойное очарование. Веселый мороз тут же защекотал щеки, заставил спрятать руки в поданную Марикой меховую муфту.

— Марика, как давно выпал снег?

— С неделю назад.

Кейлех, медленно идя по расчищенной дороже, с грустью думала о том, что пропустила три сезона, и что холод зимы скоро смениться для нее холодом загробного мира… Конечно, признания данцорца давали надежду, но очень слабую. Как-то мало Кей верила в счастливый исход.

— Ух, демоны, — из раздумий её вывело шипение служанки.

Проследив за ненавидящим взглядом девочки, Кейлех увидела две закутанные фигуры, в одной из которых узнала юного мага, а другая, скорее всего, принадлежала избитой служанке.

— Не трать на них злость, — пожала плечами Кейлех, — Они, как и ты, верны своему господину, и исполняют его приказы. Пусть держатся вдали, но не подходят.

— Но они следят…

— Пусть следят, меня больше раздражают не они, а невидимые соглядатаи.

— Челядь и секретари, — вместо Марики пророкотал своим голосом великан. — Госпожа моя, если вы не устали, давайте еще немного пройдемся.

— Вдруг еще не все подглядывающие дангорцы разглядели мою ауру? — усмехнулась Кейлех.

— Именно, — серьезно сказал немолодой воин.

— Хорошо, — Кейлех стрельнула глазами в соглядатаев. — Когда-то в детстве я учила даргорский язык, скажите мне что-нибудь на своем. Расскажите мне пока про Дангор.

Марика кивнула и произнесла ключевые слова каждого языка, типа «Здравствуйте», «Спасибо», «Пожалуйста», «Мама», «Семья». Кейлех повторяла, смакуя каждое слово, словно сладость, перекатывая его по языку. Немного рычащий язык… Пусть она больше не может шаманить, но вот её способность к языкам никуда не ушла. Тем более, этот язык она действительно когда-то учила. Вспоминая давно забытую речь, словно родную, она тихо стала произносить короткие фразы, постепенно усложняя их. Всего полчаса понадобилось ей, чтобы заговорить почти свободно.

Дангонт, который, оказывается все время приглядывался к двум шпионам Уго, заключил, что они не понимают, и можно говорить спокойно.

Вот тут не вытерпела Марики. Она аж пританцовывала при ходьбе, рассказывая про родину. Из её восторженного рассказа Кейлех не узнала нового. Дангор был гористой страной с узкими бурными реками и небольшими лесами, и полями. Нечисти там практически не было, но хватало хищников. У подножий гор паслись стада на полях выращивали культуры, но в основном страна жила добычей драгоценных металлов и камней, которые хранились в недрах гор. А вот то, что дополнил Дагонт, нельзя было прочитать, не в одном учебнике. В Дангоре было три расы.

Тетрайды, к которым принадлежала княжеская семья, как и Дагонт с Марикой, внешне почти ничем не отличались от орленийцев, кроме того, как все были черноволосыми, черноглазыми и высокими. На замечание, что Эрнана глаза зеленые, великан ответил, что эта черта княжьей семьи. Тетрайды имели несколько ипостасей, обычно три: человеческая и две иных («О, госпожа моя, не спрашивайте меня, что это значит, это позже объяснит вам ваш жених!»). Были устойчивы к магии и многим ядам. И для поддержания жизни им нужно было подпитываться чьей-то аурой.

Ассэны. О, эти походили на людей, но были абсолютно лишены растительности на теле, являлись обладателями голубовато-серой кожи, больших заостренных ушей и ядовитых клыков. Некоторые могли отрастить крылья. В совершенстве владели гипнозом. И по сути своей были настоящими вампирами, подпитываясь не энергией ауры, а живой кровью. Кровь разумных они пили редко и то по взаимному согласию, хорошо платя за это. В основном насыщались кровью животных.

Ликанты. А вот эти, судя по объяснению, были оборотнями, кроме человеческой ипостаси имели звериную или обращались в нечто, больше похожее на мифических снежных людей. Абсолютно устойчивые к магии, честные до умиления, в чем-то наивные, и обладающие неимоверной силой.

Между ликантами и тетрайдами был братский договор. Между тетрайдами и ассэнами — холодное перемирие, длящееся несколько веков («я тебя не трогаю, ты меня не трогай»), а между ассэнами и ликантами — кровавая вражда. Негласное перемирие они заключали только на территориях, принадлежащих тетрайдам. Также нейтральными территориями были Храмы.

И вот что самое интересное, между этими тремя расами почти невозможно общее потомство, хотя случаи сожительства бывали (любовь зла…). В княжеской семье есть ассэна, которая родила дитя. Но вот орленийка, даже не энитэ, могла вполне принести здоровое потомство любому представителю ставного Дангора, поэтому в каждом поколении каждой расы, были смешанные браки, благословленные Богами.

Так, например, у деда Эрнана, светлого князя Аядэра, была жена орленийка, которая родила ему «аж трёх здоровых сыновей!». К сожалению, рождение третьего подорвало здоровье княгини, и она умерла. Как не были дангорцы однолюбами, выбирая вторых половин раз и на всегда, но Князь встретил свою энитэ, женился второй раз, и от этого брака родилась замечательная девочка, которая и была матерью Эрнана. Рождение четверых детей делало князя Аядэра «поцелованным всеми Богами», тем более что каждый из его сыновей имел по двое детей, а дочь — одного.

— А что, с рождаемостью в Дангоре очень проблемно? — как шаман, Кейлех не могла не задать этот вопрос. Она хотела сравнит то, что сказал Эрнан с тем, что скажет Дагонт. Конечно, могл быть сговор, но вдруг услышит что-то новое?

Марика смутилась и отвела глаза. Ответил Дагонт:

— Вам должен был рассказать об этом жених. Вы обязаны узнать об этом до свадьбы. Но так как до храма вы его точно не увидите, то расскажу вам это я, — великан явно собирался с силами, чтобы изречь что-то важное: — Мы питаемся обычной телесной пищей и аурой. Очень легко пополнить ауру во время постельных утех, если второе лицо получает удовольствие (поэтому большинство знатных мужчин имеют наложниц-иноземок). Также можно насытиться во время боя, убивая противника. С возрастом мы учимся это контролировать. Но, сами понимаете, младенцев трудно научить сразу. Еще в утробе, они питаются аурой своей матери, а после рождения одинаково пьют как молоко, так и ауру. Но, если материнского молока хватает, то ауру они пьют от всякого. Поэтому, на последних месяцах благословленных Богами женщин скрывают от окружающих для всеобщей безопасности. И год после этого к женщине и её ребенку приходят только кормильцы, те, у кого особенно сильная аура… ну и отец ребенка. И, должен сказать, рождение ребенка, сильно отражается на ауре женщине, оставляя что-то на подобии шрамов. Одного ребенка родить не очень-то легко, а каждого последующего еще тяжелее. В конце концов, аура перестает подпитывать себя, и женщина... угасает… Поэтому, мы со священным трепетом относимся к нашим женщинам, понимая, на какую жертву с рождения их обрекли Боги.

Кейлех стало тоскливо. После всего перенесенного в жизни, единственное, о чем она жалела, что не познала радость материнства. И если бы ей была дана была возможность выносить дитя, наверное, не задумываясь, ценой своей жизньи дала бы свет маленькому человечку… своему продолжению… Но, в свете грядущих событий, Марику было жалко больше. Когда-нибудь, возможно, её ждет нелегкая судьба… Вскинув голову, Кейлех увидела, что Дагонт внимательно смотрит на ее, пристально изучая эмоции на лице.