Реквием по шаманке

— Моя благородная госпожа, — маг перешел на официальный тон, — Вам надо поспать.

И впервые за восемь месяцев шаман провалилась в забытье без кошмаров, без боли и страданий. Это был просто глубокий сон.

И пробуждение не было мучительным. Её банально разбудили.

Абсолютно другая комната. Потолок был деревянным. Высокие стены разукрашены изображениями горных пейзажей. В поле зрения попало навешенное оружие в ножнах, значит, хозяин мужчина… скорее всего. Жесткое ложе сменилось кроватью с мягкой периной и расшитым золотом темно-коричневым балдахином. А тело, вместо тонкой простыни укрывало мягчайшее теплое покрывало. Да и на самой Кейлех было подобие сорочки.

Тело ныло, как будто мускулы просто перетрудились. Чуть повернув голову, Кейлех увидела виновников своего пробуждения. Сцена поистине была удивительной. В полуметре от кровати, у полузанавешенного окна стоял... великан… То, что это дангорец, и коню было понятно, но, похоже, это был самый огромный человек, виденный Кейлех. Сразу пришла картина, как он, сгибаясь в три погибели и боком, входит в комнату. Волосы, черные с седыми прядями, собраны в пучок на затылке, черные длинные усы заплетены в две косички, в свою очередь вплетенные в абсолютно седую бороду, разделению на две толстые косы. Массивные руки с огромными, словно бочки, мышцами скрещены на мощной груди. Широко расставленные ноги напоминали стволы деревьев. Одет сей образец мощи очень просто. Кожаная, подбитая мехом безрукавка поверх светлой рубахи, зашнурованная на животе, кожаные штаны и теплые сапоги, по верху окантованные тем же серым мехом, что и безрукавка. Черный кустистые брови были угрожающе сведены на переносице, а взгляд сулил немыслимые муки … кому?

Невысокому, тонкому мальчишке в серой одежде мага. Мальчик стоял в паре метров от дангорца и дрожал всем телом. Его светловолосая макушка едва находилась на уровне скрещенных рук великана. На побелевшем лице резко выделялись огромные, кажется, светлые глаза, полные невыплаканных слез. Закушенная нижняя губа, и чуть покрасневший нос-картошка, которым мальчик непрерывно шморгал, делали из него олицетворение беспросветного ужаса. Маленький маг чуть отвел в сторону руку, и на кончиках пальцев его играли крохотные молнии. Малыш готов ударить магией, но слишком боится, что не может сосредоточиться?

А вот между ними лупили друг друга две женщины. Точнее, одна уже лежала на каменном полу, а вторая, сидящая верхом, в две руки, с размаху лепила звонкие пощечины. Каждая пощечина сопровождалась каким-то словом. Не сразу, но до Кейлех стал доходить их смысл:

— Не. Смей. Трогать. Мою. Госпожу. Не. Смей.

Тааакс, а кто у нас госпожа? Наверное, еще какое-то время Кейлех наблюдала бы это действие, но тут тело резко напомнило о своём существовании, и о том, что у него есть кое-какое потребности.

— Я вам не мешаю? — голос Кейлех был таким тихим, и она сомневалась, что её кто-то услышит.

Но дангорец тут же перестал буравить взглядом мальчика, встрепенулся. Поднял за шкирки, буйствующую женщину, встряхнув словно котенка, и сверкнув черными, почти без белков, очами, кивнул в сторону Кейлех.

Женщина, нет девочка-подросток, совсем юная, но высокая, крепко сбитая, смуглая, с едва оформившейся грудью, с круглым открытым, чуть раскрасневшимся миловидным лицом, вздернутым носиком и чуть раскосыми черными глазами, в два быстрых движения поправила две выбившиеся из пучка на затылке (как у великана) черные пряди и бухнулась на колени, так, что можно было опасаться не только за целостность этих самых колен, но за каменный пол. Кстати, надо отметить наряд девочки: простая рубаха под горло, с красной вышивкой на горловине и рукавах, почти такая же подбитая мехом кожаная курточка с укороченными рукавами, широкие черные штаны, внизу заправленные в сапоги до колена.

Великан, приложив кулак к груди, согнулся в поклоне.

— Доброго времени суток, — только и смогла ответить на такое приветствие.

Девочка тотчас вскочила и подбежала к кровати. Мальчик-маг, пользуясь тем, что дангорцы отвлеклись, с воплем выбежал из комнаты, забыв закрыть дверь. Великан тут же поднял за волосы, лежащую на полу. Женщина-орленийка была в серой униформе служанки, что наводила на мысли о замке. Эмблема на рукаве подтверждала её принадлежность к королевской челяди. Лицо, покрасневшее и распухшее, а из разбитого носа стекала на подбородок и капала на платье тонкая струйка крови. Да, знатно потрепала её девочка. Но почему-то жалости к служанке Кейлех не испытывала.

Великан тут же буквально вышвырнут орленийку из комнаты.

— Здесь обожди, — его тихий голос походил на дальние раскаты грома.

— Но госпожа должна принять…

— Примет!

Он тихо закрыл дверь, и, поклонившись, скрестив руки на груди, развернулся лицом к двери встал недвижимым стражем. Девочка же тихо спросила:

— Госпоже надо… ? — она скосила глаза в сторону.

Оказалось, правее кровати стояла ширма. И если Кейлех правильно поняла её назначение, госпоже очень туда было надо. Девочка оказалась на редкость сильной. Одну руку Кейлех она положила на свои плечи, и, держа за талию, помогла женщине подняться. Голова тот же закружилась, и к горлу подступила тошнота. Будто почувствовав, девочка, некоторое время стояла, держа женщину, давая ей возможность прийти в себя. Потом они достаточно бодро заковыляли к ширме, за которой скрывались кувшин с водой и таз для умывания, и такой желанный горшок.

Умывание прохладной водой смыло остаток сна и немного привело в себя. Только сейчас Кейлех поняла, что от нее приятно пахнет, а волосы вымыты и заплетены в косы. Пришли воспоминания последних двух дней, когда маги Уго «приводили её в порядок», заставляя потреблять ужасные на вкус отвары, грубо массируя не слушающееся тело, словно заново учили ходить.

Путь обратно прошел быстрее. Хотя и не так, как хотелось. Девочка поведала, что её зовут Марика, и что теперь она служанка госпожи. Она помогла Кейлех привстать на кровати и сесть, опираясь на подушки и накрыла одеялом.

— Госпожа хочет есть?

Урчащий желудок «госпожи» ответил сам за себя.

— Боюсь, не смогу, — честно призналась Кейлех, борясь с позывами тошноты.

— Мы принесем питательного отвара! — воскликнула Марика и посмотрела в сторону великана.

Тот, явно ранее прислушивался к каждому слову, вышел за дверь. За дверью кто-то взвизгнул, что-то с грохотом упало на пол. Марика тихо хихикнула в кулачек. Её открытость и несдержанность, свойственная юности, расслабляли, хотелось улыбаться в ответ.

— Где я, Марика?

— Вы в консульстве дангорском. В гостевых покоях.

— Я не помню, как оказалась здесь, — призналась Кейлех и сделала Марике знак сесть на кровать.

— Ооо, — радостно протянула девочка и тут же плюхнулась на одеяло, — Вы были без сознания… или спали… но каким-то очень глубоким сном. Вчера поутру открылся переход, из которого вышел, неся вас на руках, сам посол лотар Эрнан Трайверан. Потом прибыл верховный маг и эти двое, — девочка презрительно скривила нос и указала на дверь, точно имея ввиду мальчишку и служанку. — Дальше лотар послал меня приготовить ванную, и сказал, что вы его невеста, и только что перенесли очень страшную болезнь, и что вас надо… — девочка запнулась и чуть смутилась. — Привести в порядок. Маг велел вас поить каждый час специальной микстурой, вроде от магический боли, — тут девочка стрельнула глазами в сторону двери, и тихо прошептала: — А лотар отвел меня в сторону и сказал, что вырвет мне ноги, если я это сделаю, — затем девочка продолжила громче: — Потом они с магом отбыли. А вы проспали чуть больше суток. А утром эта серая грымза хотела разбудить вас и насильно покормить, влить миксуру и грубо отозвалась о вас…

Кейлех чуть прикрыла глаза. Итак, тот «достойнейший даргонец», кажется, так назвал его Уго, был сам Эрнан Трайверан. Зачем это надо лотару (лотар, это ведь термин, означающий «племянник князя»)?

— Спасибо, Марика. А как зовут того великана?

— Дагонт. Вы не бойтесь, он только с виду страшный.

Тут же дверь открылась, и в комнату вошел упомянутый Дагонт. Он нес резной столик, на котором стоял огромный поднос, уставленный кувшинами, кубками и несколькими блюдами с фруктами. Столик был очень осторожно поставлен в полуметре от кровати, Дагонт вернулся на свое сторожевое место, и Марика тут же подскочила к яствам. Ловкие быстрые руки смешали какое-то питье, и девочка, опять присев на кровать, поднесла его к губам Кейлех, верно поняв, что та не сможет удержать его. Сегодня её точно не отравят, а даже если и отравят, будет лучше… Но напиток освежил горло, успокоительной рекой стек в желудок, унося головокружение и позывы рвоты.

— Лучше?

— Спасибо, намного.

Марика просияла. Любое доброе слово делало её счастливой.

— Марика, а где та микстура? Дай понюхать.

Девочка нахмурилась, но, нагнувшись, достала (видимо, он стоял на полу у кровати) черный флакончик, открыла пробку и поводила ею перед носом женщины. Демоны! Это же «вороний рай» — наркотик, быстро вызывающий зависимость! Неужели, Уго поил её им ранее?

— Госпожа, а давайте поедим фруктов. Они с кислинкой… обратно не пойдут…

Детская непосредственность прислужницы заставила Кейлех улыбнуться и кивнуть. Девочка, закупорила флакончик, и убрала его. И тут же составила ассорти из фруктов на небольшой тарелке и принялась кормить женщину. Фрукты оказались сочными и питательными. Оказывается, Кейлех хотела есть… и это была её первая трапеза с момента пробуждения, не извергнувшаяся обратно.

Неожиданно Марика стала совсем серьезной. Она быстро вскочила с кровати, поставила тарелку на столик, и, обернувшись к двери, опустилась на колени. Не бухнулась, а грациозно стекла на пол, словно танцовщица в танце. В низком поклоне склонился и Дагонт. Дверь открылась совсем без скрипа, а двухметровый даргонец ступал бесшумно, поэтому Кейлех не сразу поняла, что кто-то зашел в комнату. По его кивку Марика и великан быстро покинули комнату.

Лотар Эрнан Трайверан пересек комнату и, поджав ногу, уселся на кровать так, что касался бедром укрытой покрывалом ноги Кейлех. Смотрел, словно они лучшие друзья, словно не он поможет убить её. Демоны, как же нервировала Кейлех эта ленивая улыбка, никогда не покидающая чувственных губ!

— Моя госпожа, смею сказать, что вы сегодня больше напоминаете живого человека. Это радует меня как никогда.

Радость в голосе дангорца удивила Кейлех. «Почему он так доволен? Боится, что не переживу брачную ночь? Или, что умру до того, как мне дадут яд на земле Дангора?».

— Смею вас заверить, что приложу все усилия, чтобы дожить до обряда Моррасту.

— Это хорошо, — Трайверан склонил голову на бок, пристально, почти не мигая, смотря своими демоновыми глазами на Кейлех, — Я же даю вам слово, что приложу все усилия, чтобы вы выжили и после этого самого обряда.

Кейлех ничего не понимала. Вроде у Сайфу и Уго договоренность с Дангором? Или посол и родственник князя считает, что обретают оружие против Орлении?

— Лотар Эрнан, — Кейлех опустила глаза, собираясь со словами, на неё снова накатила слабость, — Какие бы мысли не возникали у князей Дангора на мой счет, я ничего не смогу вам рассказать. Вы не узнаете от меня тайн орленийского замка и правящего дома. На мне кровная клытва. Я не стану оружием в ваших руках…