Реквием по шаманке

— Сразу, как только уточню некоторые детали у наших жрецов. В моих интересах быстрее вступить в него и быстрее... прекратить его. Но я уверен в том, что брак должен быть совершен также и по вашим законам… так сказать, чтобы не было вопросов со стороны её родичей.

— О, не волнуйтесь, дорогой друг, — Сайфу чуть ли не в ладоши не хлопал. — Я лично, как король, посодействую в проведении сего обряда. Тем более, мы с её покойной матерью дальние некровные родственники, так что я могу вручить её вам. И, если обряд проводит король, не обязательно, чтобы невеста была в сознании, — король рассмеялся.

— Боюсь, ваше величество, для нашего обряда невеста обязана быть в сознании.

— Как жаль, — Сайфу нахмурился. — Мы боимся выводить её из лечебного сна, слишком это болезненно для бедняжки. Но я поговорю с Уго, возможно он что-нибудь придумает.

— Кроме того, мне понадобиться прядь её волос и капля крови — все это надо для того, чтобы наши жрецы правильно и как можно скорее подготовили наш обряд.

— Я распоряжусь прислать.

Они чокнулись кубками и посол откланялся.

*****

Она жива! Боги, она жива!

Эрнан Трайверан уверенно шел по коридору в свои покои. Бестрастное выражение лица, преклеенное, словно неснимаемая маска, и легкая улыбка скрывали его истинные чувства. Еще в детстве его бабушка говорила: «Улыбайся — врагов это разозлит, друзей порадует, а иноземцев лишит равновесия». А сейчас посол был разгневан. Его руками хотят убить неугодную шаманку? Дадут выпить яду и оставят подыхать?

Как сказал король? «Признанная хранительница замка, заклинательница демонов … нельзя убить ТАКОГО ШАМАНА…». Король во что бы не стало, хочет убрать её, стереть с лица земли, но не может, потому что сами духи могут проклясть? Связано ли это со смертью прежнего короля? Вполне возможно, ведь с этого дня она исчезла…

Эрнан не просто заинтересовался Кейлех. Он хотел ее как женщину, и уважал как шамана. О разделенном ложе с такой женщиной не хвастаются, она не трофей. Да в Дангоре она бы выбирала мужчин, которые бы безмолвными влюбленными рабами ходили за своей богиней.

Он услышал о ней задолго до того, как увидел, и пусть внешне она не была красавицей, но для Эрнана Кейлех была мечтой! Была идеалом! Подобно легендарным дангорским воительницам в ней сочеталось то, что дангорцы ценили: силу, честность и отвагу, красоту духовную. Кейлех не стелилась перед ним, как прочие девицы. Она, не задумываясь бросалась в бой, защищая людей. А её аура! О, это было нечто! Необычная, не подпадающая под его обаяние, опасная, идущая до конца…

Когда же лотар увидел её впервые, то только внутренняя сила и годы самоконтроля заставили его сдержаться, не рвануть, отталкивая людей к женщине. Ведь это была его энитэ… часть души, вторая половинка, его истиная.

Её аура манила его как свет мотылька. Но она не была дангоркой, поэтому не почувствовала тоже притяжение, что и Эрнан. А посол еле сдерживал себя, чтобы не поддаться инстинктам: украть, защитить, окружить заботой и любовью. Только Кейлех был не оценила такого обращения. Поэтому Лотар хотел переждать проблемы с неведомым, а после начать ухаживать за женщиной, как было принято в Орлении. Но не сложилось, не успел.

Только оказавшись в своих покоях, Эрнан смог немного расслабиться — прекратил улыбаться. Рассказ о скорой свадьбе был импровизацией. Бредом, который сам сорвался с языка. Лотар лишь хотел, чтобы король решил, что дангорец совсем не заинтересован в браке в Кейлех. Перед глазами мужчины чередовались два действа: её бой с огнедемоном и её танец в заснеженном саду… Он видел, как Кейлех чуть не погибла там, от лап огнедемона, видел, как отделялась её душа… И её прекрасная аура, в которой в равной степени сплетались чернота тьмы, сияние чистого света, алые всполохи отваги и золото чести. Аура, которую он пил безконтактно, не нанося ущерба донору. Поистине правы старшие, говоря: «Бойтесь своих желаний — им свойственно исполняться!» — ибо тогда он желал её… желал, чтобы полные презрения глаза смотрели с обожанием…

О, как она тогда смотрела на того мужчину. Как его? Йонгу? Йонгу Даллион?

Стоп.

Йонгу Даллион, который погиб тогда же, когда умер король, королева-ведьма, а Кейлех ввели в целительный сон? Совпадение ли?

Король определенно хочет убить шаманку. Но, если она выживет?

Мысли посла потекли в иное русло.

Что заполнит брешь, образованную после того, как из неё вырвут связь с её землей? Что станет с её аурой? Не изменилась ли её аура сейчас? Надо узнать её родословную. Не слишком ли опрометчиво соединить дух шамана с правящей семьей другой страны?

Что они сделали с тобой, моя энитэ, если ты до сих не выбралась из плена?

Надо было успокоиться и взяться за решение этих вопросов как за любую задачу. Эрнан вызвал своего помощника и поручил ему аккуратно узнать подноготную суженной. Затем посол извлек из прикроватного шкафчика два почтовых ларя, и сел сочинять послания: одно жрецам, второе своей матери, попутно вставив в последнее некоторую информацию для любимого дядюшки.

*****

Дни медленно плыли один за другим. Эрнан по привычке ухаживал за дамами, подпитываясь их обожанием, бесил мужчин своей показной мужественностью. Поучаствовал в одной дуэли. А в это время старался разузнать о Кейлех все, что мог. Узнанное впечатлило так, что посол тотчас послал очередной почтовый ларь матушке, в этот же ларь он вложил волосы и пузырек с кровью Кейлех. Очень хотелось добраться домой до зимы, до которой оставалось чуть больше месяца.

А дни все тянулись и тянулись бесконечно длинной вереницей... Эрнан в качестве посла участвовал в увеселениях. Молодой король демонстрировал ему всяческое расположение.

Когда пришел долгожданный ответ, дангорец весь извелся.

Первым из ларца вылетел гневный голос матери. Дорогая матушка довольно долго костерила сына на чем свет стоит, только что не проклинала, а в конце сообщила, что благодарна Богам, ибо её единственный сын наконец-то решил жениться, пусть даже и таким образом. И добавила, что пойдет молиться всем Богам, чтобы эта женщина выжила. Затем было пару скупых ругательств от дядюшки — Великого Князя.

А вот кристалл, материализовавшийся в ларе после голосового послания, несколько взволновал. Инструкции были четкие, подробные, и от некоторых пунктов глаза лезли на лоб… Приятно удивило, что Великий Князь велел «Спасти женщину любой ценой! Ибо такова воля Богини Улаары»…

Но делать нечего, лотар сообщил главному магу Орлении Уго Серому Дубу, что готов совершить обряд, и что ему для этого нужно. Но, перво-наперво, он желал увидеть Кейлех. Убедиться своими глазами, что все так прискорбно.

Уго был недоволен, но законность просьбы дангорца признал. Уже на следующий день он пришел за Эрнаном и проводил его окольными коридорами замка до окованной железом двери. Вроде дверь, как дверь, но посол поежился — слишком уж явственно сквозило от этой двери магией.

Уго молча кивнул в сторону двери и открыл её перед дангорцем. Все с той же легкой невозмутимой улыбкой Эрнан шагнул в комнату. Путь ему заградили два молодых мага, которые тотчас отошли в сторону, едва в комнату следом за дангорцом протиснулся Уго. Здесь не было окон и мебели. Свет давали магические кристаллы, расставленные по комнате на металлических подставках из золота. На стенах не было украшений, драпировок или каких-то символов. На полу вокруг кристаллов были начертаны древние руны. Но все это Эрнан заметил лишь краем взгляда.

В центре комнаты, в прозрачном энергетическом коконе в метре над полом зависла женщина.

Кейлех.

Боги, что они сделали с ней?

Одежды на женщине почти не было: полоска белой материи закрывала объемную грудь и вторая, немного шире, была повязана на бёдрах. И благодаря этому Эрнан увидел, что прежние многочисленные сражения оставили много следов на её коже. Шрамы на ней поражали своим разнообразием, перемежаясь с шаманскими татуировками. Некоторые повторяли следы когтей, другие были ровные, как от лезвий, третьи явно ставил огонь. Ужаснее всех бал шрам справа, чуть выше набедренной повязки, заканчивающийся почти подмышкой: черный, неровный, напоминающий сороконожку. Ранее производившая впечатление грузной, женщина сильно исхудала, но тело не одряхлело, поддерживаемое магической энергией. Распущенные каштановые волосы, то взметались над головой, над усталым, будто спящим, лицом, то закрывали тело, опускаясь ниже ягодиц, создавая иллюзию нахождения под водой.

С тревогой дангорец узрел её ауру… еле сдержался, чтобы не возблагодарить богов вслух. Это была все та же узнаваемая аура. Но вот та магическая боль, о которой твердили ему все вокруг, не ощущалась вообще. Только кое-где стали проявляться прорехи пустоты… А пустота — это очень тревожный звоночек. Что-то магическое прицепилось к ней и пожирало сущность Кейлех.

Ндааа, надо было срочно вытаскивать энитэ отсюда, но сначала… Он попробовал соприкоснуться своей аурой с ее, и тут же ощутил сытый восторг. Магический кокон не был помехой.

Эрнан подавил в себе желание подойти ближе, и как можно безучастнее спросил:

— И давно она так?

— С того самого боя, — сказал Уго.

— Её надо привести в себя. Для нашего обряда она должна четко осознавать происходящее.

Уго заметно занервничал:

— Это невозможно! Только она придет в себя, и вся боль снова вернется к ней. К тому же, она так долго в беспамятстве, что разум будет сложно сразу избавить от дурмана. Нужна будет дополнительная чистка. А это, повторюсь, вернет боль. Видите ли, её страдания рождены магическим откатом, и я не смогу подобрать обезболивающие, чтобы его блокировать … она может умереть от шока… и это будет долго и мучительно….

— А разве не этого вы добиваетесь? — Эрнан приподнял бровь: — У нас есть три недели. Вы можете постепенно привести её в разумное состояние, насколько это возможно в сложившейся ситуации, её надо привести в себя на несколько суток: свершим обряд, и вы тут же переходом отправите нас на пристань, где будет готов отчалить корабль. Переплавившись на наш берег, вы дадите ей яд, и мы быстро распрощаемся. Я, с умирающей новобрачной, сопровождаемый своими людьми, отправлюсь в свои владения, где, думаю, и похороню её по прибытию. И вы навсегда избавите свою землю от этой шаманки.

Уго хмурился. О, не смотря на свое могущество, он все-таки плохо скрывал свои эмоции. Растерянность, гнев, задумчивость сменяли друг друга.

— Её разум может не до конца отойти от магического дурмана, — осторожно, подбирая слова, сказал маг. — Она может начать бредить…

— О, естественно я это понимаю, — Эрнан чуть склонил голову к плечу и пристально посмотрел на Уго (Так вот чего ты боишься, старик. Кейлех знает что-то, что вы всячески скрываете. Вы боитесь, что она проболтается?), — После такого, её разум мог и помутиться… Но для дангорского обряда надо, чтобы она четко осознавала, что твориться вокруг нее. Ведь главное, чтобы мы сделали все возможное, чтобы мои Боги признали законность обряда и действенность брака. По-иному земля Дангора не примет ее.