Пепел. Книга вторая

Глава седьмая

Это были три недели безграничного счастья. Днём я работаю в госпитале. Сдала экзамен, и теперь я официально медсестра. Меня утвердили помогать доктору Макларен, сказать, что он был не рад – это ровным счетом не сказать ничего. Первые три дня он то и дело причитал: "Одного ущербного мне вполне достаточно, так нет же, они ещё и сопливую хамку мне подсунули". У меня его слова вызывали улыбку, он на самом деле прекрасный доктор и добрый человек, который любит побубнить. А кто идеален? Таких нет. Лори же оказался действительно очень неуклюжим парнем. Не было ни одного дня, чтобы он что-то не уронил или не пролил. Как-то раз Макларен отпустил его раньше домой, и на мой вопрос, почему он согласился взять его помощником, док просто ответил, что это не моего ума дело.

Позже Сара рассказала, что Лори нашли в лесу четыре года назад, никто не знает как он там оказался и откуда он вообще. Все относились к нему настороженно, ведь он молчал и не говорил ни слова. Сначала он жил в Храме, его никто не брал на работу, общаться с ним тоже никто не хотел. Да и как, ведь это был совершенно закрытый ребенок. И в один из дней доктора вызвали в Храм, кому-то из прихожан было плохо, и он был вынужден прийти. Это единственный раз, когда он посетил стены Храма Возрождения. Он считает, что люди там просто тратят время впустую, и каждый, кто пропадает там молясь и прося всеобщего мира и блага – это законченные глупцы. Когда Макларен покидал Храм, то на ступенях увидел паренька и спросил у Преподобного, тот ли это мальчишка, что был найден в лесу. Получив утвердительный ответ, он просто подошел к Лори и сказал: "Пойдём". И тот пошел. И вот уже четыре года доктор оберегает мальчишку от нападок сверстников и обеспечивает его кровом и работой. После того, как я узнала эту информацию, моё мнение укоренилось. Макларен в душе добрый, а не безразличный человек, каким хочет казаться окружающим.

Ночи. О боже… ночь – это отныне моё любимое время суток. Я никогда бы не подумала, что можно настолько сблизиться с человеком. Майкл стал для меня тем якорем, благодаря которому я хочу жить.

В ту ночь, когда Майкл и Рой вернулись домой, я из рассказов поняла, что они преследовали машину нападавших до самых ворот Черной Пантеры. После им пришлось вернуться в Крест, так как попасть за ворота и выяснить, для чего люди мистера Мориса напали на них, не было возможным.

Саманта по-прежнему работает с детьми и рада этому.

Стейси теперь в отряде Майкла. И как бы это удивительно не звучало, мы с ней нашли общий язык. Но это ровно до того момента, как она начнет переходить границы. Мои границы, что расчерчены вокруг Майкла на расстоянии трех метров. А то и больше.

Брэдди идет на поправку, но ему минимум на три недели запретили идти в дозор. Его возмущениям нет предела. Еле передвигаясь по дому, он то и дело причитает, что уже совершенно здоров и готов снова войти в состав группы Майкла. Стейси же каждый раз подкалывает его, говоря, что он как "домохозяйка" плохо выполняет свои обязанности. Это бесит его больше всего. Но как только Брэдди отворачивается, я вижу, как блондинка мило улыбается ему вслед.

Я же каждый раз просыпаясь молюсь, чтобы сегодня Майкл вернулся домой. Страх потери преследует меня каждый божий день. И как только открывается дверь, и мой мужчина переступает порог, я влетаю в его объятия, готовая раствориться в нем без остатка.

Шарлотта практически переехала в Храм. По словам Сары, она каждый день молится о покое души своей сестры. Со мной она по-прежнему не разговаривает и старается вообще меня не замечать. Я поступаю так же.

Это было лучшее время в моей жизни…

Но всё изменилось…

Примерно час назад меня выдернули со смены и проводили в кабинет Преподобного.

Он сидел на своем шикарном троне и разглядывал меня, словно я – загадка мира. Я же осталась стоять у входа, если честно, то мои нервы до сих пор находятся на пределе, когда я вижу этого человека. Я понимаю, что он не Сенатор, но это не помогает мне расслабиться в его присутствии. Скорее всего даже настораживает, от Сенатора я знаю чего ожидать, этот садист показал мне своё истинное лицо и не раз. А этот экземпляр так и остается для меня загадкой.

– Прошу. – говорит Преподобный и указывает на стул рядом с собой.

– Я спешу. Для чего вы меня позвали? – хочу как можно быстрее покинуть это место.

– Лучше присядь. – его скорбное лицо заставляет меня опуститься на стул, а мысли уже перебирают все возможные мотивы этого человека позвать меня.

– Так. Села. Что дальше? – спрашивая я, а от нервов начинаю крутить пуговку на кофте, и через пару секунд она остается у меня в руках.

– Я пригласил тебя, потому что это очень деликатное дело. Сегодня, буквально несколько минут назад, мне принесли письмо. – замолкает и смотрит на меня.

– А я при чем? Хотите, чтобы я его прочла? Вам? – какой-то бред, я больше чем уверена, читать этот мужчина умеет.

– Письмо было адресовано мне, но речь в нем идет о тебе. – хмурит брови и с видом страдальца начинает мне объяснять. – Знаешь, Джей, вся наша жизнь зависит от реакции. Нашей реакции, которая порой бывает глупой, своевременной, логичной… совершенно разной. Также существует промежуток между известием… каким-то событием и нашей реакцией на него. Этот промежуток и есть свобода выбора. День за днем мы находимся в этом состоянии, сами того не осознавая. Именно так проходит вся жизнь. – прожигает меня взглядом и всё-таки заканчивает свою тираду. – И сейчас перед тобой поставлен выбор.

Пододвигает ко мне лист бумаги, но не отпускает его, удерживая одним пальцем. Я же в свою очередь смотрю на это письмо как на змею, которая может в любой момент наброситься на меня.

– Для начала, я даю тебе выбор прочитать это или нет. Ты можешь встать и уйти. Остаться в неведении и жить так же, как и этот месяц. Можешь прочитать и изменить свою жизнь.

– Это касается моей мамы. – это не вопрос, а констатация факта. Единственное, что может заинтересовать меня в том городе. Где-то глубоко внутри я понимала, что настанет такой момент в моей жизни, когда она снова будет заинтересована во мне.

После слабого кивка Преподобного забираю у него письмо и читаю строки… которые навсегда изменят мою жизнь… изменят всё.

– Сейчас ты опять оказалась перед выбором, встретиться с Анной Морис или нет. – мужчина в рясе складывает руки перед собой на столе и разглядывает пальцы.

– У меня нет выбора. – смотрю на почерк матери и понимаю – это конец. Мне придется нарушить слово, данное Майклу, от этого на душе становится тяжело и мерзко.

– Это неправда. Выбор есть всегда, Джей.

– У вас тоже был выбор, говорить мне об этом письме или нет. – я начинаю злиться.

– Да, но она – твоя семья. – как только он произнес эти слова, у меня в голове мгновенно возник вопрос: " А так ли это?" – Семья превыше всего.

– Это говорите мне вы? – смешок вылетает из меня.

– Да, моя семья не пример для подражания, но я каждый день молюсь, что мой брат найдет истинный путь в жизни.

– Эти молитвы помогают только вам, Преподобный. Так вы тешите своё самолюбие, понимая, что вы делаете всё, что в ваших силах. На самом же деле, вы не делаете ровным счетом ничего. – поднимаюсь на ноги и оставляю проклятый листок на столе.

– Так ты согласна?

– Я предпочитаю сама убедиться в правдивости этих слов. Иначе я не могу…

– Хорошо, тогда сегодня на закате.

– Я буду готова. – уже на самом пороге останавливаюсь и оборачиваюсь к копии Сенатора. – Преподобный, можете выполнить одну просьбу?

– Конечно.

– Не дайте Майклу помешать мне. Что бы я ни сделала, это будет мой выбор.

Преподобный отвечает согласием, и я покидаю стены Храма Возрождения.