Огненные игры

Вот оно что…

Похоже Уго сам был в шоке от своей откровенности. Его дыхание стало прерывистое, глаза забегали.

– Я же сказала разговор помогает разобраться в чём причина. – я сделала паузу, чтобы он смог прийти в себя и обратить своё внимание на меня. – Ты винишь её. Хотя знаешь, что это не так.

– Я не… – его голос стал тихим, смотря куда-то вниз. – Я не виню её.

– Знаешь, я не встревала в разговор, чтобы дать тебе высказаться. Выслушай теперь меня. Что я думаю об этом.

Уго всё-таки посмотрел мне в глаза. Отлично, он готов слушать.

– Ты наложил на себя обязанности защитника Кари, её брата. – продолжила я. – Одетт выросла с матерью, которая была постоянно в делах, но она любила её и заботилась о ней. Она у неё вообще была, что нельзя сказать о тебе или Жикарии. Я не знаю твою историю, но не думаю, что она так сильно отличается от истории Кари. Вы, в любом случаи, были похожи. Ты не видел в Одетт своей сестры, поэтому так легко от неё отказался и обвинил во всём. Возможно она тебе нравилась, но ты быстро понял, что это просто интерес к ней, как просто девочке. К тому же не думаю, что вокруг тебя бегало много девочек. Почему бы не попробовать? Но тебе было всего пятнадцать. Ты сам сказал, что был ещё мальчишкой. Ты поиграл с игрушкой и бросил её, потому что не понравилась. Да ещё, и твоя СЕСТРЁНКА была против. Но ты забыл, что Одетт не игрушка и у неё есть чувства. Слышал, что девочки взрослеют раньше мальчиков? Так это правда. И уверена, что Одетт всё чувствовала в два раза сильнее. Вполне возможно, что провела не одну бессонную ночь в раздумьях о тебе. Мы, девочки, лучше вас умеем играть на публику. Так, это мы прояснили. А всего лишь нужно посмотреть, с другой стороны. Увидеть ситуацию другими глазами. Ну, это, конечно, ещё надо так смочь сделать. Попытаться. Хотя бы попробовать. Это трудно, но зато эффективно. Конечно, я невозможно для эгоиста. Да? – Уго слушал меня молча, но его ноздри сильно раздувались при каждом вдохе. Спасибо, хоть не перебивает. Ведь, некоторым людям по=другому не объяснишь. Люди бывают разные. И подходы к ним должны быть разные. Хотя сейчас меня конкретно распирает от обиды за свою подругу Одетт. Вполне, возможно, что я перегибаю палку. Я этого не отрицаю. И мне нужно успокоиться – так будет лучше, правильнее. И так о чём это я? Ааа… – Итак. Ты сказал, что не хотел вмешиваться в их ссоры. А как же роль старшего брата? Разве ты не должен был помочь понять своей сестрёнке её ошибки? Сесть и поговорить о ваших отношениях? Нет… Ты боялся. Ты решил найти более лёгкое и простое решение, чем объяснить, что она тебе как сестра, – игнорировать. Делать вид идиота, который ничего не замечает. Ты винишь себя, что не поговорил с ней тогда, что не остановил её. Но я уверена, что и сейчас ты бы струсил. Да, ты трус. Трус, который боится ввязываться во что бы то ни было. Ты говоришь так, потому что так правильно говорить. Но в глубине душе ты винишь её. Ты винишь Одетт, которая стала заложницей разыгравшейся Кари и твоего пофигизма. Ей нужен был друг, но друг решил, что заботиться о своей СЕСТРИЧКЕ, не мешая ей вымещать зло на Одетт. Вы заигрались: одна в мстительницу, другой в идиота. Но знаешь… Ни ты, ни Кари, ни уж тем более Одетт не виновата в том, что случилось. Вы были детьми. Никто не знал про гильев… Королевская охрана тоже не хотела убивать её. Этот день мог кончится очередной ссорой, но судьба решила иначе. Время прошло, а ты не можешь её отпустить. Пойми, люди совершают ошибки, но никто ещё не смог вернуться в прошлое и поправить их. Они исправляют их в настоящем. Живи здесь и сейчас с надеждой и мечтами о прекрасном будущем. Кари захватила ненависть – хватило небольшой искорки, чтобы начался пожар. Так нельзя. В моей жизни было столько всяких неприятностей, но после них случается что-то хорошее. Я живу, веря в это. И не ты, не Одетт не виноваты в том пожаре Кари. Она сама позволила ему захватить себя. Возможно, это просто её характер и по-другому быть не могла. А смерть… Это просто случайность. Отпусти её. Начни исправлять свои ошибки сейчас, чтобы не жалеть о них потом.

Уго отвёл взгляд, размышляя над моими словами.

– Она в туалете. – сказал он чуть позже.

– Кто? – не поняла я.

– Одетт. Плачет. Сказала, чтобы я убирался.

Я сорвалась с места и побежала в туалет.

Забежав туда, я увидела Одетт на полу. Она облокотилась на стенку и спрятала лицо в руках. Плакала.

– Одетт… – начала я.

– Уходи, – всхлипывая, сказала она. – пожалуйста… Ты ничего не знаешь…

– Знаю. Уго рассказал. – я осмотрелась: кроме нас, никого не было.

– Он не имел права… – сказала Одетт, убрав руки от лица.

У неё были заплаканные глаза. По щекам текли слёзы.

– П-почему… п-почему он рассказал? – спросила она.

– Потому что пора встретиться с прошлым, чтобы отпустить его.

– Красиво сказала. – хихикнула Одетт. – Но это не т-так просто.

– Знаю. – сказала я спокойно, присаживаясь рядом.

Вся комната была сделана из дерева. На вверху светила небольшая лампа, освещая всё тёплым светом. Комната была довольно большая: несколько кабинок, тумба с раковиной и зеркалом тянулась он двери до другой стороны комнаты. Мы седели рядом с раковиной, точнее слева от меня находилась Одетт, а вот рядом с ней тумба.

Одетт посмотрела на меня серьёзным взглядом.

– Ты всё знаешь? – спросила серьёзным тоном, но взгляд игривым.

– Нет. – я не удержалась и улыбнулась. – Просто знаю, что не могу тебя оставить. Я должна тебе помочь.

– Нет, должна. – Одетт отвела глаза, в голосе появилась грусть.

– Ты винишь себя! – не выдержала я. – Она не заслужила этого!

– Да, но я виновата в том, что ослушалась маму и погадала ей.

– Она настаивала.

– Она не понимала, а я да.

– Это был её выбор.

– Который исходил из моего решения. Глупая девчонка! Почему я была такой глупой дурой!

– Вот именно, ты была ребёнком! Ты разве не помнишь, как она поступала с тобой?!

– Помню. – Одетт замолчала на пару минут. Потом проложила. – Я чувствовала вину, что позволила Уго встать между нами. Я думала, что заслужила это всё. Я ждала, когда она меня простит. Даже пыталась поговорить с ней, но она вытолкала меня с криками, что не хочет говорить со мной на такую идиотскую тему. Она ничего не говорила об Уго, но я чувствовала, что она меня не простила. Пытаться я больше не стала. Было очень стыдно. Поэтому я делала всё, чтобы ей угодить, ей всегда всего было мало. Недостаточно. И чем дальше, тем хуже.

– Одетт…

– Теперь я понимаю, что никогда бы не загладила бы свою вину. И уже не заглажу…

– Ты не виновата. Нельзя всё жизнь жить, виня себя во всём.

– Хм… Сначала я винила себя, что что-то сделала не так и Уго отказался от меня, что я не идеальна для него, что что-то со мной не так… Скучная, некрасивая, глупая… – я так и знала! Одетт шмыгнула носом и продолжила. – Потом, когда поняла, что Кари ревнует его ко мне. Знаешь, пока Кари мне открыто не намекнула о своём отношении к Уго, я и не могла понять, почему её отношение ко мне изменилось. Не замечала. У меня была проблема, как понравится Уго…

– Он не понимал от кого отказался… – я пихнула подругу плечом.

Одетт грустно улыбнулась и продолжила:

– Дальше я винила себя в том, что наши отношения с Кари сломались. Ну, а теперь… Ты знаешь.

– Поэтому не хотела мне гадать? – я уже знала ответ, но почему-то хотела его услышать о неё.

– Да.

Я обняла её и прошептала на ухо:

– Ты лучше меня знаешь, что такое судьба.

– Но её можно изменить.

– Но только не тринадцати летняя девочка. – я отпустила её. Сделала паузу, чтобы до неё дошёл смысл моих слов. – Отпусти. Это не твоя вина. Живи дальше. Наполни своё жизнь счастьем, освободив от вины. Тебе, и только тебе решать, разрушать себя или нет. В этом случае я тебе ничем не смогу помочь. Сейчас выбор за тобой. И он повлияет на ТВОЁ БУДУЩЕЕ. Решай.

Я поднялась и уже хотела выйти, как ко мне подошла сзади Одетт и взяла за руку.

– Я устала само разрушаться. – прошептала она. – Хочу попробовать жизнь без гнетущего чувства вины.

– Тогда я помогу построить новое счастливое НАСТОЯЩЕЕ.

Когда мы вышли из туалета, нас ждал Уго. Минуту спустя они бросились друг другу в объятия.

– Прости меня –прошептал Уго, прижимая Одетт к себе.

– И ты меня. – всхлипывая, сказала Одетт.

– Я виноватее.

Они рассмеялись, не отпуская друг друга. Потом притянули меня к себе. Мы так простояли минут пять.

Теперь осталось самое сложное: избавиться от привычки винить друг друга, отпустив прошлое. А это не так просто. По опыту знаю.

День встреч

Ещё несколько часов мы танцевали под песни и музыку разных народов. Фива я больше не видела. Хотя не думаю, что я его заметила бы: всё моё внимание забирали Одетт и Уго. Наши танцы были странными, не такими какие я танцевала дома – не по правилам. Мы просто двигались в такт музыке, прыгая, бегая и приседая вокруг друг друга. И конечно, не забывая, махать руками, кричать и смеяться. Как дикари, честное слово. Но, оглянувшись, я поняла, что многие так танцуют. Да, ещё успевают подпевать певцам. Мне начинала нравиться такая жизнь. Свободная. Без правил. Без страха.

Вернулись мы довольно поздно. Тихо пробрались к нашему вагончику – он оказался открытым. Неужели не бояться, что их обокрадут? Или у них так принято – доверять соседям? Думать о наших соседях у меня не было ни сил, ни желания. Как только я легла на подушку, то сразу же отключилась.

Мне в глаза светил лучик солнца. Как дома… Почему как? Я уже дома! Я медленно открыла глаза и потянулась. Этой ночью я ни видела никаких сновидений. Хооорошо выспалась… Я перевернулась на спину и ещё раз потянулась.

– Проснулась?

Я подняла голову и увидела Одетт. Она сидела на своей кровати, смотря на меня во все глаза. Улыбка на её лице светилась.

– Что? – я не удержалась и тоже улыбнулась.

– Ты такая милая, когда спишь! – рассмеялась Одетт.

Я засмеялась. Кто бы мог подумать, что Одетт такая весёлая утром?

Вдруг она подскочила на ноги и подбежала к моей кровати.

– Подвинься! – сказала она, двигая меня.

– Тебе своей мало? – спросила я, но подвинулась.

Одетт залезла на пою кровать и улеглась рядом. Кровати были рассчитаны на одного человека, но мы с Одетт были стройные, поэтому с треском, но поместились вдвоём. Пришлось плотно прижаться друг другу. Не скажу, что мы страдали худобой…

– Спасибо. – сказала Одетт.

– За что? – не поняла я.

– За всё. – она посмотрела на меня своими красивыми серыми газами.

– Ты помогаешь мне, я тебе… Это дружба. – я тоже посмотрела на неё. Стоп. А где… – Где Уго?

– Он ещё спит.

– Разбудим его?

Глаза Одетт хитро блеснули.

– Конечно. – ответила Одетт.

Думаю, мои глаза не слабее загорелись.

Мы тихо встали и подкрались к постели Уго. Он спал на животе в странной позе: одна нога подтянута к животу, другая выпрямлена до конца и заведена куда-то за спину; одна рука выброшена вперёд, другая согнута и заведена под подушку; голова запрокинута наверх.