Любовь и Гниль: Сезон 1 (Эпизоды 7-12)

Это было странно для меня.

У меня была общая неприязнь ко всем людям, и я никогда им не доверяла. Зачем мне это, если их так легко поколебать? А потом так легко убить? Доверять людям означало заботиться о них. И каждый раз, когда я заботилась о ком-то, их отнимали у меня — либо смертью, либо их собственными больными интересами.

Но я не могла удержаться от того, чтобы не полюбить эту компашку. Я молилась изо дня в день, чтобы они превзошли ужасающее неравенство и нашли какое-нибудь безопасное и постоянное место, где можно было бы дожить до глубокой старости — чтобы они дожили до глубокой старости.

Моя собственная жизнь не имела такого большого значения. Я уже испытала всё самое важное, повзрослела, испытала абсолютное счастье и пережила изменяющую жизнь эпическую любовь. Мне почти ничего не оставалось, особенно в этом мире. И теперь, когда Миллер был с людьми, которые будут заботиться о нём и воспитывать его правильно, будущее, казалось, не имело значения для меня.

Я не была склонна к самоубийству, но и не была бойцом, как Риган. Я не умела преодолевать все трудности, как Миллер. Я была жертвой. Я не гордилась этим, но от правды не скроешься. И я гордилась тем, что всегда была честна.

Шансы на то, что все из этой группы выберутся живыми, были невелики. Так что, если бы мне пришлось стать жертвой, я бы ей стала. Если кто-то должен был умереть, то с таким же успехом это могла быть я.

И с этими людьми я знала, что они не просто бросят моё заражённое тело в ящик для трофеев. Они поступят гуманно и похоронят меня.

В этом было что-то успокаивающее.

Не то чтобы я действительно могла стать жертвой в этой импровизированной комнате паники. Но когда-нибудь я стану. Мне не придётся искать это, мне не придётся даже думать об этом. В какой-то момент в нашем будущем появится возможность, когда я смогу подойти к краю. Когда придёт время, я буду знать, что делать. Я спасу их жизни, как они спасли мою.

Я верила в это всем своим существом.

— Харрисон? — голос Пейдж был тихим и таким испуганным, что моё сердце замерло в груди.

— С ними всё будет в порядке, Пейджи, — пообещал Харрисон.

Я заметила, что он полностью перевоплотился для неё. Ушёл мятежный юноша, который хотел быть частью борьбы. Он был старшим братом, в котором нуждалась его младшая сестра. Я восхищалась такой зрелостью в столь юном человеке.

— С ними всегда всё в порядке. Вон, Нельсон и Хендрикс никогда тебя не бросят. Они сейчас вернутся.

Несколько минут она переваривала это мгновение, а потом спросила:

— А как насчёт Риган и Хейли?

Я наблюдала, как её подбородок дрожал в тусклом свете фонаря, а затем две слезинки скатились из уголков её глаз. Я сразу же захотела успокоить её, но Кинг опередил меня.

— Пейджерс, ты действительно думаешь, что Нельсон допустит, чтобы с Хейли что-то случилось? Или Хендрикс допустит, чтобы с Риган что-то случилось? Имей больше веры в своих братьев.

Я фыркнула от смеха, не успев себя одернуть. Его голос прозвучал чересчур возмущённо.

Пейдж хихикнула вместе со мной. И я почувствовала, как напряжение в комнате немного спало.

После этого мы замолчали и некоторое время пребывали в таком состоянии. Я почти пожалела, что у меня нет чего-то вроде карт, чтобы скоротать время. Вместо этого мы просто смотрели друг на друга, или на стол, или на тусклый свет.

Мы все были на взводе, но особенно мальчики. И каждый раз, когда в перестрелке наступало затишье, что случалось нечасто, напряжение становилось практически невыносимым.

В конечном счёте, Пейдж опустила голову на руки и, по крайней мере, казалось, что она снова заснула.

— Ты мог бы тоже сделать это, — прошептала я Миллеру, но он только покачал головой.

Вон дал ему пистолет после того, как он научился им пользоваться, и он положил его на стол перед собой. Он пристально посмотрел на него. Я знала, что он не ослушается Вона, но искушение пойти проверить всех было безумно сильным.

Даже я почувствовала это.

Мне просто хотелось схватить пистолет Миллера и поскорее выбежать на улицу.

— Может быть, кто-то должен пойти проверить их? — предложила я, когда больше не могла выносить полное неведение.

— Нет, — быстро ответил Харрисон.

Я бросила на Кинга выражение «помоги мне», которое Харрисон умудрился перехватить, и он объяснил:

— Они ожидают, что мы останемся здесь. Если кто-то из нас отправится на их поиски, они могут запросто застрелить нас, потому что не ожидают нас. Или мы можем не дойти до них, потому что нас перехватит Пожиратель. Может случиться всё что угодно, и если нам понадобится помощь, никто об этом не узнает. Ты можешь легко заблудиться, и мы не будем иметь понятия, как тебя найти, или куда ты пошла, или даже что с тобой случилось. С таким же успехом ты могла бы застрелить одного из них, так как ты тоже не знаешь, где они находятся. Это ужасная идея. Тебе нужно остаться здесь.

Я бросила на Кинга ещё один умоляющий взгляд. Даже в тусклом свете я видела, как его кожа вспыхнула румянцем, но он твёрдо покачал головой:

— Харрисон прав. Прости, Тайлер.

Раздражённо вздохнув, я опустилась на стул. Миллер хихикнул, и я скрестила руки на груди, просто чтобы быть вызывающей.

— Ты, должно быть, очень злишься, раз сутулишься, — съязвил он.

Я закатила глаза.

— О, перестань. Я всё время сутулюсь. Я вечно сутулюсь.

— На самом деле ты не сутулишься. Ты никогда не сутулишься. У тебя всегда идеальная осанка из-за того, что палка застряла так далеко в твоей заднице…

— Ты не сам это придумал!

Я обвиняюще ткнула пальцем в Миллера и резко втянула воздух. Маленькое отродье.

— Нет, сам, — поспешно защитился он, слишком поспешно.

Теперь настала его очередь покраснеть до смущённого красно-томатного цвета.

— Ты не сам это придумал. Выкладывай, малыш.

— Я всё время смеюсь над твоей осанкой!

Ладно, это было правдой. Но ему было всего двенадцать! Его оскорбления варьировались «от задницы до иди в задницу». И хотя все они, казалось, вращались вокруг одной и той же части тела, он никогда раньше не использовал слово «задница» при мне. Моя мама вбила это в него обычным для южан способом. И это имело совершенно иной смысл, чем тот, что я вложила бы в эту фразу, говоря о своём отце.

Джентльмены не ругаются в присутствии женщин. И уж конечно, они не ругаются в присутствии сестры или матери. Ну, теперь мне было всё равно, что он скажет при нашей маме, но со мной ему следовало вести себя лучше.

— Миллер Дейл, я хочу знать правду прямо сейчас.

— Тайлер, ты ужасна, — рассмеялся Харрисон, отвлекая меня от Миллера. — Здесь так жарко.

— Харрисон, я тебя отделаю. Я тебе точно не по зубам, так что отступи сейчас, или я заставлю тебя это сделать.

Он многозначительно застонал.

— Если я скажу «нет», ты продолжишь со мной так разговаривать?

Я уронила лицо в ладони. Какой маленький извращенец.

— Харрисон, заткнись, чёрт возьми!

Ну, хотя бы Кинг защитил мою честь.

— Спасибо, Кинг, — я улыбнулась ему, и его лицо залилось румянцем.

— Миллер?

И это было всё, что мне нужно было знать. Его лицо вытянулось, плечи поникли. Он был в нескольких секундах от того, чтобы открыть мне правду.

— Хендрикс спросил меня о твоей осанке. Это всё.

— Хендрикс спросил тебя о моей осанке, и что ты ответил? — настаивала я.

В этой истории было гораздо больше.

— И я сказал ему, что наша мама сходила с ума от этого и беспокоилась о твоей осанке. Что она участвовала в конкурсах и когда-то была мисс Арканзас, — я жестом велела ему продолжать, когда он попытался остановиться. — А потом он спросил, не участвовала ли ты тоже в таких конкурсах. И когда я сказал «да», он заметил, что ты, должно быть, хорошо справилась с этим из-за гигантской палки в твоей заднице.

Я была в восторге от того, как ему было стыдно, когда он рассказывал эту историю.

— Это сказал Хендрикс? — я прищурилась.

Я знала, что Хендрикс так обо мне не говорил. Этот парень едва ли уделял мне две минуты своего времени, и то лишь в том случае, если мы случайно стояли или сидели рядом друг с другом по воле судьбы.

— Нет, не Хендрикс, — простонал Миллер.

— Это был Кинг? Кинг, ты это сказал?

Я резко повернула голову и посмотрела на Кинга. Он только отчаянно замотал головой и открыл рот, но не произнёс ни слова. Я всё равно знала, что это не Кинг. Я повернулась к Харрисону, который стоял, прислонившись к двери.

— Это был ты, Харрисон?

Он усмехнулся.

— Нет, это был не я.

— Значит, это был Нельсон?

Моё внимание снова переключилось на Миллера, и я бросила на него свирепый взгляд, пытаясь открыть правду.

— Это был не Нельсон, — пробормотал он и быстро вскинул руки. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, будь с ним помягче! Он просто пытался пошутить! Я, наверное, когда-нибудь захочу иметь детей. Не уничтожай его мужское достоинство, Тайлер, умоляю тебя. После этого он ни за что не станет держать нас рядом…

— Расслабься! — я чуть не закричала, просто чтобы заставить его остановиться. — Сегодня вечером мы с Воном добились большого прогресса. Мы теперь хорошие друзья. Он сочтёт, что это смешно, когда я расскажу ему об этом. Мы будем смеяться над этим несколько дней.

— Я буду смеяться над этим несколько дней, — подтвердил Харрисон с таким самодовольством, что я чуть не рассмеялась над ним.

— И для протокола, — я подняла указательный палец, чтобы подчеркнуть свою точку зрения, — у меня нет палки в заднице!

От этого все мальчишки рассмеялись, и я снова ссутулилась. Я делала это не часто, но отчаянные меры и всё такое.

Смех стих, и мы снова погрузились в тишину. Ещё больше изнурительной, болезненной, бесконечной тишины.

Я встала со стула и несколько минут ходила по комнате. Я едва могла это вынести. Стрельба всё ещё продолжалась, хотя и стала гораздо более случайной.

Трудно было сказать, хорошо это или плохо.

Я подошла к Миллеру и положила руку ему на плечо. Я посмотрела на его пистолет, а затем перевела взгляд на металлическую дверь, которую охранял Харрисон.

Мои ладони начали зудеть, а грудь изнывала от нервов. Я постучала пальцами по плечу Миллера, а затем ещё минуту смотрела на дверь.

Я подняла пистолет Миллера и подержала его в открытой ладони, проверяя вес, чтобы почувствовать его. Я передвинула пистолет на правильное место в руке, а затем устало вздохнула.

— О чём ты думаешь, Тайлер? — подозрительно спросил Миллер.

И тогда я решила.

— Я просто собираюсь быстро сходить туда.

Я одарила каждого мальчика своей лучшей улыбкой и сдержала хихиканье, когда они все встали по стойке «смирно».

— Я быстро вернусь, — пообещала я.

— Ты не пойдёшь туда, — холодно сказал Харрисон. — Мы останемся здесь. Таков план.

— Нет, я знаю, — я старалась, чтобы мой голос звучал легко. — Я не имела в виду выйти туда. Я просто имела в виду… Я просто собираюсь выглянуть за входную дверь, посмотреть, смогу ли я что-нибудь увидеть.