Наследница древней крови

* * *

Клан рыжих лис находился севернее. Раз в месяц они посещали общину. Дашина бабушка уже в зрелом возрасте нашла свою истинную пару. Она могла бы всю жизнь прожить, так и не узнав, что является носительницей древней крови. Встреча с Григорием Константиновичем из клана серых лис стала для неё судьбоносной. Нина Федоровна услышала зов. Григорий не стал скрывать происходящее, обрисовав все возможные перспективы, предоставляя право выбора. И женщина решилась. Поставила на кон свою жизнь. Оборот получился, но в силу своего возраста потомство дать она уже не смогла. Почему она ничего не рассказала Даше, не дала возможность выбрать и не подготовила, оставалось неясным. Конечно, смертельной опасности Даша не подвергалась, так как не являлась носительницей первородной крови и оборот произошёл гораздо раньше, чем у её бабушки. Но всё же её могли подготовить. Детей в кланах с младенчества учили не только менее безболезненно проходить оборот, но и контролировать зверя, подчинять его инстинкты своим, быть готовым к изменению характера и гормональному всплеску. Чаще всего оборот приходился на момент полового созревания. И все же, возможно, Нина Федоровна решила дать шанс внучке найти свою истинную пару.

Всего насчитывалось около десяти кланов лис. На наших территориях пять. Серые древесные, чёрно-бурые, рыжие, афганские лисопесцы и арктические мраморные. От последних всё старались держаться подальше. От них веяло мерзлотой. Похоже, им сложнее всего давалось подавление воли животного. На территории этого клана периодически происходили необоснованно зверские стычки. Каждый клан контролировал альфа. Там, где появляются суперспособности, всегда находятся желающие нарушить дозволенное, присвоить чужое, почувствовав себя полубогом. Чаще всего урегулированием таких вопросов и занимался глава клана. Первородная сила альфы проявлялась во всём. Её чувствовала вся стая. Доказательства первенства были не нужны, но по древним традициям каждый мог бросить вызов и побороться за главенство. Сумасшедших не находилось до сегодняшнего дня.

Полнолуние.

— Известие о том, что, похоже, внучка Нины Федоровны является моей истинной парой, застала стаю врасплох.

— Извините, мой альфа, — после затянувшейся паузы первый вопрос задала Селена, одна из старейших самок нашего клана. — Вы уверены, что девушка сохранила чистоту рода и сможет дать сильное потомство?

Ответить на этот вопрос я не успел. В разговор вмешался Артём:

— Почему Даша не здесь? Об истинности должна заявлять пара. Она ничего об этом не упоминала. Да она, похоже, даже не знает, что является двуликой. Я тоже могу заявить на неё права. Она моя! Моя! Я требую поединок первенства.

— Мальчишка! Что за идиотская выходка?

О чем он только думал, требуя поединка? Его сила была чуть выше средней. Влюбленность в Дашу и обида за сестру сыграли с ним злую шутку. Парнишка ещё не научился контролировать свои эмоции. По правилам я обязан был принять бой. Решение поддаться, чтоб не покалечить придурка, вывести из строя, не причинив особого вреда, родилось почти моментально. Поединок ещё не начался. Мы сошлись для рукопожатия. До оборота я не ожидал нападения. Даже не сразу понял, что случилось. Бочину обожгло болью. Инстинктивно зажал бок рукой, на руке остался кровавый след. Всё же Артём оборотень. Скорость у него нечеловеческая, движение пера осталось незамеченным для окружающих. Постепенно я начал понимать, в чем дело. Латунь. Идиот, это же запрещённый метал, оставляющий почти незаживающие раны. Сдать прямо сейчас, выгнав из клана, или смолчать, оставив парню возможность исправить свои ошибки?

Я выбил лезвие из его руки, уже чувствуя сильную слабость. Перекинулся, собирая последние силы. Царапина пустяковая, но регенерация не справляется.

Прыжок — сознание начинает двоиться. В зубах остаётся клок шерсти и привкус крови. Краем сознания отмечаю, что лезвие плюс ко всему было отравлено. Я начинаю терять контроль над зверем. Похоже, сейчас я могу убить. Зверь вырывается наружу. Ещё прыжок — когти впиваются в плоть разрывая её. Древняя кровь стучит набатом, застилая глаза пеленой. Не знаю, сколько уже длится бой. Раздается жалобный полустон-полускулёж. Пытаюсь сбросить оцепенение и остановиться. Сейчас борьба идёт со зверем. Кровавое марево опьяняет, глушит все мысли и чувства кроме желания убивать. Но вдруг запах крови смешивается с чем-то другим, еле уловимым. На краю сознания я слышу голос. Такой манящий, такой родной… Зверь успокаивается. Даша. «Даша здесь», — последнее, что приходит в голову после того, как я проваливаюсь в беспамятство.