Злая королева

Глава 1. Капитанский ужин

Громыхнуло не то чтобы впечатляюще, но из-за невозможности рассмотреть источник звука воображение немедленно ударилось в панику и нарисовало красочную картину: вот приближающийся свист обрывается жалобным треском корабельной обшивки, пушечное ядро влетает в каюту и — о, нам ещё повезёт, если на этом вся история для нас и закончится! Щепки и обломки могут быть куда коварнее ядра и убивать долго, мучительно и неотвратимо...

Картина была столь яркой и четкой, что у меня заранее заныли ребра, но свист оборвался гораздо раньше и куда прозаичнее.

— Недолет, — констатировал сир Родриго. Корабль закачался на волнах, будто решив покивать в подтверждение его слов. — Мы слишком далеко.

Особого оптимизма, впрочем, в его голосе не звучало. Пиратский галеон настиг нас в открытом море на пятый день плавания; он был быстрее и больше «Гордости Эль Монте», что делало пушечный обстрел вопросом времени. Очевидное поражение в открытом бою — тоже. Единственным нашим спасением могла бы стать мель, но мы заплыли слишком далеко, чтобы рассчитывать на такое везение, и сир Родриго мрачнел с каждой секундой.

Второе ядро звучно плюхнулось в воду у самого борта. Снаружи кто-то смачно выругался и тут же принялся молиться; и ругательства, и молитву подхватили десятки голосов. Каталина испуганно пискнула и тут же зажала рот руками, но, следовало признать, она разом передала настроение всего экипажа и пассажиров заодно.

Кроме сира Родриго, конечно же.

— Для меня было честью служить вам, Ваше Величество, — негромко произнес он, обнажив шпагу, и уже шагнул было к двери, чтобы принять участие в неизбежном абордаже и, несомненно, ещё и умереть с именем прекрасной дамы на устах.

Дурак.

Но верный.

И, ко всему прочему, принадлежащий к очень богатой и плодовитой, а оттого — весьма влиятельной семье. Едва ли многочисленная родня сира Родриго удовольствуется тем, что их светлый рыцарь умер с честью, до последнего защищая свою королеву.

— Постойте, сир Родриго, — велела я, и он тут же обернулся.

— Ваше Величество? — шпагу рыцарь немедленно убрал за спину и в этом откровенно неудобном положении умудрился ещё и чуть поклониться. Кланяться глубоко, как того требовал этикет, мешало острие клинка, упершееся в дверь.

Я дернула уголком губ, не сдержав улыбку, и всё-таки решилась.

— Сдайте корабль, — вздохнула я и развернулась к столику, чтобы откупорить чернильницу. — Сообщите пиратскому капитану, что вы везёте важную персону, за которую можно получить щедрый выкуп. Ни к чему всем этим людям умирать за меня.

— Они умрут так или иначе, — возразил сир Родриго. — Пираты заберут все товары и продовольствие. А то и реквизируют корабль, и тогда...

— В дне плавания к юго-юго-востоку отсюда есть необитаемый остров, — рассеянно сообщила я, согнувшись над столиком и дописывая последние строчки. — Он крошечный, но там есть родник с пресной водой и плодовые деревья. Это позволит дотянуть до прибытия корабля из Яфта, и вас спасут. Отдайте это письмо капитану, чтобы он знал, что все сделано согласно моему приказу, — времени плавить воск не было, и я завершила письмо сложным росчерком, в котором капитан «Сурайи» без труда узнает королевскую подпись.

Сир Родриго не шелохнулся, даже когда я протянула ему свиток.

— Если «Гордость Эль Монте» вступит в бой, погибнут все, — хладнокровно сказала я. — Галеон больше и, судя по осадке, лучше вооружен. Стоит ему подойти достаточно близко для обстрела — и мы обречены. Но это, — я качнула свитком, — шанс уцелеть и для меня, и для команды.

Чтобы убедить в моей правоте помешанного на чести и правильных решениях рыцаря, мне пришлось бы потратить немало времени и сил. Пушечное ядро в этом плане оказалось гораздо эффективнее.

Треск был даже громче и страшнее, чем тот, что рисовало воображение. По корпусу корабля пробежала дрожь, и снаружи кто-то закричал.

Я очень надеялась, что от ужаса, а не от боли.

— Поторопитесь, сир Родриго, — с нажимом произнесла я.

Рыцарь посмотрел на письмо, заглянул мне в глаза — и, помедлив, всё-таки забрал свиток. А потом ушел, заперев за собой дверь.

Каталина восприняла это как повод отнять руки от лица и рухнуть на колени посреди каюты, судорожно шепча молитву себе под нос. Ампаро — как повод залезть в сундук и достать шкатулку с драгоценностями.

— Пусть пираты лучше рвут цепочки, чем отвлекаются на что-то ещё, — хмуро пояснила она и отработанным движением обернула вокруг моей шеи рубиновое колье — мамин подарок на свадьбу.

Я была вынуждена в очередной раз признать, что Ампаро хватало и предусмотрительности, и цинизма — и это дивное сочетание порой выдавало такие решения, что оставалось только с восхищением следить за вывертами ее разума.

— Мудро, — признала я и повелительно указала на две броши — агатовую птичку с цветком в клюве и женский профиль из нежного розового коралла. — Наденьте. Вам тоже не повредит подстраховка.

А драгоценности отберут так или иначе — прятать их не было смысла. Никто не поверит, что знатные леди могли путешествовать без украшений, подчёркивающих статус...

Пока Каталина то молилась, то в панике металась от столика к узкому окну, из которого виднелся только бескрайний синий простор, Ампаро успела ещё и подправить мою прическу, спрятав в волосах золотой гребень. Ее страх выдавали только дрожащие руки да неестественная бледность. Я надеялась, что держусь с не меньшим достоинством.

Снаружи яростно спорили, но недолго. Умирать не хотелось никому.

— Поднять белый флаг! — заорал боцман, и его крик тут же подхватила команда.

Я прикрыла глаза и постаралась выровнять дыхание. Дело сделано, даже если сейчас выскочить на палубу и приняться умолять защитить леди, уже никто не прислушается. Люди увидели шанс на спасение.

Если удастся выжить, это можно будет использовать. Команда галеаса наверняка запустит слухи о самопожертвовании изгнанной королевы, и это позволит хоть как-то противодействовать тем грязным сплетням, что пытались распространять новые советники.

Им ещё предстояло уяснить, что даже под самой перченой сплетней должно иметься хоть какое-то обоснование, иначе ее постесняются повторять — и наверняка найдутся люди, которые усомнятся в ее правдивости. А где разнотолки — там множество шансов и возможностей...

Правда, все они не будут иметь никакой ценности, если у пиратов зачешутся кулаки.

— Ваше Величество, — жалобно всхлипнула Каталина и запнулась: она и сама не знала, о чем просить. Ее покой и безопасность зависели не от меня.

— Мы должны были отправиться на Коринезийские острова, — сказала я излишне ровным голосом. — Не на «Гордости Эль Монте», конечно, но яфтийский корабль тоже неплох и должен без труда выдержать плавание. А две пересадки в открытом море сбили бы со следа любых ищеек, — я всё-таки не сдержала тяжёлый вздох.

Отец соберёт выкуп и вернёт домой и меня, и моих фрейлин — если мы вообще останемся в живых, конечно. Но о том, чтобы затаиться, собирая вокруг себя сторонников и покровителей, придётся забыть.

— Ваше Величество, но Коринезийские острова... — Каталина даже прекратила метаться по каюте.

Я мрачно усмехнулась.

— Да, мы бы так или иначе столкнулись с пиратами.

Только я рассчитывала провести встречу на своих условиях. Теперь об этом оставалось только мечтать.

Все прошло тихо, деловито и пугающе быстро. Только что снаружи кипели страсти, свистели пушечные ядра и кричали люди — и вот уже вся команда сидит на коленях, старательно держа руки на виду, а по палубе с хозяйским видом расхаживают вооруженные до зубов пираты.

Я угадала. Умирать не хотелось никому — и нападающим в том числе. Идея просто обобрать галеас и разойтись понравилась им гораздо больше, и пираты деловито сновали по трюмам и кубрику, потроша тюки и бочки. Особо удачные находки всякий раз ознаменовывались радостными воплями — а команда «Гордости Эль Монте», напротив, мрачнела все больше.

Я была практически уверена, что сир Родриго упрямо держался возле единственной пассажирской каюты, напрягаясь всякий раз, когда кто-нибудь из пиратов подходил слишком близко к двери. Она была неплохо замаскирована лестницей и сваленными в кучу обрывками парусины и корабельных канатов, но подозрительное поведение рыцаря не могло не привлечь внимание, и в конце концов нас обнаружили.

Что ж, это тоже было всего лишь вопросом времени.

Стоило двери скрипнуть, как Каталина прервала беззвучную молитву и шагнула вперед, плечом к плечу с Ампаро — чтобы закрыть меня от огромного темнокожего мужчины с тесаком, который, впрочем, в его руке смотрелся перочинным ножичком. Обнаружив за дверью целую каюту и потенциальных заложников, пират неподдельно просиял.

— Надо же! — во всю глотку заорал он. — Чар! Сюда!

Я бы предпочла «отсюда», но трястись было поздно. На окрик немедленно явился парень настолько несолидной комплекции, что сперва я приняла его за переодетую женщину: пирату с тесаком он доходил до плеча — и, в отличие от товарища, носил длинные волосы и красный шейный платок, несколько выгоревший на солнце. Направление взгляда только укрепило первое впечатление: если вооруженный абордажник с нескрываемым интересом пялился в декольте Каталины (сверху, должно быть, оно казалось не таким уж и скромным), то Чар для начала оценил броши, довольно дернул уголком рта — а потом безошибочно уставился на меня.

Я развернулась на табурете, и второй пират, привлеченный шорохом ткани, тоже отвлекся от фрейлин.

— Ого, — пробормотал он без прежнего восторга — и будто бы даже растерянно.

Повинуясь моему жесту, Ампаро и Каталина отступили в сторону, не слишком скрывая облегчение. Пристальное внимание пиратов не привело их в восторг — как, собственно, и меня; но перепуганное молчание сейчас уж точно ничем не помогло бы.

— Полагаю, господа, сейчас самое время представить меня вашему капитану, — сдержанно сообщила я и поднялась на ноги.

Вышло даже эффектнее, чем я рассчитывала. Чар оказался чуть ниже меня — и от неожиданности еще и отступил назад, наполовину спрятавшись за рослого абордажника. Темнокожего пирата предсказуемо не проняло, но он и без того рассматривал меня с откровенным недоумением — будто дикого зверя, который вместо того, чтобы щерить зубы и вздыбливать шерсть, достал из-за пазухи Морской кодекс и принялся настаивать на гуманном обращении с пленниками.

Не то чтобы я была так уж далека от любого из этих состояний… но признаваться пиратам в собственном малодушии точно не собиралась, а потому остановилась в шаге от абордажника и снова заговорила, бдительно следя за тем, чтобы голос не звучал ни тише, ни громче, чем раньше, — и уж конечно не дрожал!

— Мое имя Марисоль Мединская, — произнесла я, — и у меня есть предложение, весьма выгодное для всех жителей Коринезийских островов. Если же капитан не будет заинтересован им, то за меня и моих фрейлин можно затребовать выкуп... разумеется, только в том случае, если нас вернут невредимыми. В Яфте придерживаются весьма старомодных взглядов на то, какие именно женщины достойны жизни.