Дрянь с историей

— Итак, ваш фант — не танец, — заговорил адмирал через несколько секунд, когда приноровился к ритму и партнёрше, а та окончательно доверилась его рукам. Музыка играла громко, но не настолько, чтобы мешать говорить, находясь так близко друг к другу, а неспешные вращения, из которых состояла кружель, особенно располагали к этому.

— Увы, нет. Вы любите танцевать? — Ева сумела сглотнуть ком в горле и заговорить с положенной непринуждённостью.

— Иногда и другие танцы. — Серафим улыбнулся каким-то своим мыслям. Намёк был слишком многогранным, чтобы растолковать однозначно, и Ева предпочла его не заметить. — А вы?

— До сих пор думала, что не слишком люблю. Наверное, мне не везло с партнёрами. Вы так уверенно ведёте…

— Богатый опыт, хотя я давно не практиковался. Не попадалось подходящей партнёрши. Кто бы мог подумать, что я встречу её здесь, — добавил адмирал с лёгкой задумчивостью.

— Вы мне льстите, я плохо танцую, — справедливости ради возразила Ева.

— А я и не говорил о хорошей танцовщице. Только о подходящей партнёрше. — Улыбка вышла лукаво-хищной, и даже показалось странным, что после он не облизнулся.

— И в чём разница?

— О, это просто. Танцовщица хорошо танцует сама, партнёрша — позволяет себя вести, они не всегда сочетаются в одной женщине, — с видимой охотой пояснил он. — И лучше второе без первого, чем наоборот.

Шарик в груди неприятно царапнул Еву вдруг отросшими колючками, но это ощущение она задавила, даже не пытаясь разобраться. Они просто обсуждают танцы, и в этом своём утверждении он не сказал ничего нового, не нужно искать подтекст и другие смыслы, как бы ни хотелось. Тем более сейчас отдаваться на волю партнёра было приятно. Сильная ладонь придерживала и горячила спину сквозь ткань платья; случайные прикосновения, жёсткие шнуры аксельбанта под ладонью, близость сильного мужского тела… запах.

У него был странный, непривычный и очень слабый парфюм, так что приходилось — и хотелось — принюхиваться. Больше всего запах напоминал осенний лес после дождя — что-то холодное, прелое, горьковатое. Но приятное, волнующее и вызывающее в душе неопределённое смутное шевеление. Была в этом запахе какая-то тревожная, пронзительная нота…

Ева решительно отмахнулась от этих мыслей, как и от прочих опасений, и предпочла просто насладиться танцем, которому хотелось отдаться полностью и даже прикрыть глаза, чтобы ничто не отвлекало от музыки и партнёра. И когда зазвучали последние такты популярной мелодии, Калинина испытала неожиданно острое сожаление.

— Ах да, фант! Мне выпало поцеловать вас, Серафим, — заговорила она, когда мужчина снова уверенно вёл её, только на этот раз — прочь от танцующих. — Надеюсь, это никак не оскорбит вас?

— Меня оскорбляет предположение, будто подобное может оскорбить, — весело заверил он и остановился, миновав чародейскую завесу. — Выполняйте ваше задание.

Он слегка склонился, чтобы женщине было удобнее. Улыбался в этот раз широко, с предвкушением, и следил за ней неотрывно и внимательно, словно кот за мышью.

Ева встряхнулась, отгоняя это ощущение. Немного приподнявшись на носочках, поцеловала мужчину в уголок губ, возле завлекательной ямочки, которая появлялась на его левой щеке от широкой улыбки.

— А вот теперь я чувствую себя обманутым, — рассеянно заметил адмирал, выпрямившись.

— Не понимаю, о чём вы, — безмятежно улыбнулась Ева. — Спасибо за танец и помощь в исполнении фанта. Хорошего отдыха!

Она вежливо склонила голову и решительно направилась в угол к коллегам, отчётливо ощущая между лопатками внимательный взгляд. Понимала, что это отступление больше походило на бегство, но, прежде чем продолжать общение с этим мужчиной, стоило прийти в себя и успокоить ощущения, которые разбередило короткое знакомство.

Определённо, адмирал был чертовски хорош. Слишком хорош, чтобы сближаться с ним сильнее. У Евы были совсем другие планы на сегодняшний вечер, включавшие в себя спокойный сон перед завтрашним насыщенным днём, когда начнут прибывать студенты, и совершенно точно не включавшие этого блондина. И дело не в попытках сохранить высокий моральный облик или неготовности к приятному приключению, такие мелочи не могли смутить Еву. Приключение обещало быть очень приятным, а адмирала хотелось поцеловать по-настоящему и позволить его рукам не только благопристойно придерживать её талию в танце. Слишком хотелось. Необъяснимая тяга к нему смущала и беспокоила, потому что прежде ничего подобного не случалось, и Калинина подумала, что лучше держаться от чрезмерно привлекательного мужчины подальше. Кто знает, какими силами и талантами он обладает и чем это может грозить!

В игру Ева вернулась с триумфом, и на пару минут та остановилась, пока женщины удовлетворяли любопытство. Вдаваться в подробности Калинина не стала, но намеренно сделала акцент на холодности адмирала и его пронзительном взгляде, под которым едва не отступила. Прониклись остальные или нет, она сказать не могла, но вскоре участницы потеряли к Дрянину интерес и переключились на других присутствующих.

Вот только саму Еву мысли об этом мужчине не отпускали, и хотя она умела себя контролировать и не искала его взглядом, но продолжала ощущать беспокойство и зуд любопытства. Желание встретиться вновь и познакомиться ближе никуда не пропало.

Игра продолжалась, простая и необременительная. После разговора с адмиралом впечатлить Еву мог разве что поцелуй со Смотрителем, но его побаивались даже те, кто работал здесь долго, и в заданиях его писали очень редко, а подобного тем более не требовали. На втором из последующих фантов, который требовал поймать первого попавшегося мужчину и отправить его к столам с закусками за пирожными для всех, Ева окончательно поняла, что игра ей наскучила, и смирилась, что выкинуть из головы случайного знакомого не выйдет. И сдалась своему любопытству.

— Оля, неужели даже ты не знаешь, почему в этот раз почётным гостем прислали именно адмирала Дрянина? Мне кажется, ты вообще всё обо всех знаешь, — не выдержала и заговорила Калинина, когда игра в очередной раз прервалась: одна из участниц отправилась выполнять своё задание.

— Я же говорила, нет, — легкомысленно отмахнулась та. — Я хорошо ориентируюсь в ГГОУ, потому что это без малого мой дом, а посторонние — на то и посторонние. Но вообще, от кого-то я буквально только что слышала, что он из контрразведки.

— Господи, а контрразведка тут при чём⁈ — опешила Ева. — Каким краем она относится к нашему университету?

— Да тем же, что все остальные, талантливых выпускников расхватывают как горячие пирожки, — в сказанном прозвучала заслуженная гордость человека, приложившего к этому руку. — Ещё есть вариант, что он приехал разбираться с пропажами, но вряд ли, это и правда не дело контрразведки.

— Какими пропажами? — ещё больше удивилась Калинина.

— А ты не слышала, что ли? — удивилась Ольга. — У нас здесь постоянно исчезают студенты и постоянно кто-то пытается навести порядок.

— Постоянно?.. — опешила Ева. — То есть здесь считается нормальным, что они пропадают⁈ Нет, о таком меня не предупреждали.

— Я всё время забываю, что ты училась не здесь, — усмехнулась собеседница. — Университет — опасное место, а запреты — очень неэффективная штука. Старую заколоченную церковь видела? В ней постоянно какая-то чертовщина. В ней, а есть ещё Котёл, есть подземелья, Смотритель, наконец… Попытки влезть во всё это плохо заканчиваются, и не всегда можно предъявить тело. Родители жалуются в соответствующие инстанции, а те вынуждены реагировать.

— Сумасшедший дом, — пробормотала Ева, которой при найме ни о чём подобном не говорили, да и после никто не упоминал. — И почему их ищет контрразведка⁈

— Мало ли. — Ольга неопределённо повела округлыми плечами. — Остальные пробовали — не вышло… Ну что ты так на меня смотришь? Я и сама не верю, просто передала один из слухов. Да и какая разница, откуда он, если так хорош? Не понимаю, как ты можешь стоять тут с нами, когда он обратил на тебя внимание!

— Я же говорила…

— Ладно, сделаю вид, что поверила, — смилостивилась Томилина. — Хотя я прекрасно видела, как вы друг на друга смотрели.

— А почему нельзя навести здесь порядок? — Ева предпочла сменить тему, оставив в покое Дрянина. — Снести церковь, замуровать подземелья, осушить Котёл или хотя бы засыпать его…

— С Котлом всякое пытались сделать, не помогло, а остальное… можно подумать, это кого-то остановит. Только закрывать университет, но кто же нас закроет!

На этом разговор прервался, потому что получательница фанта вернулась с победой и пришла пора тянуть новый.

Котлом называли зловещего вида небольшое озеро почти идеально круглой формы, которое располагалось на территории старой крепости, в углу у двух стен. Чёрное и непрозрачное, оно казалось бездонным и очень впечатлило Калинину в первый визит в университет. Она с искренним облегчением увидела над ним защитный купол, но сейчас мера представлялась недостаточной.

С другой стороны, и Ольга тоже права. Легко говорить — «засыпать Котёл», а возможно ли это вообще?

Никто точно не знал, потому что живых свидетелей не осталось, но считалось, что именно с того места, где сейчас располагалось это странное тёмное озеро, в конце позапрошлого века пришла Великая Волна — или три Волны, учёные не имели общего мнения, что и как считать. Волна, навсегда изменившая человечество. Многие умерли, другие обрели невиданные доселе способности, третьи — утратили человеческий облик, явившись миру буквально воплощением героев старых сказок. Их так и называли — переродцы. Возникновение Волны и все её последствия чаще всего приписывали одному фанатичному оккультисту с фамилией Баранов. Сведения о нём были очень разрозненными, потому что наследие сгинуло вместе с ним и частью кремля, поэтому поминали его крайне осторожно.

В привычную действительность заглянула Та Сторона — чуждый мир, споры о природе и сути которого не утихали до сих пор. Заглянула — и осталась, отделённая тонкой гранью, через которую нередко просачивалось всякое.

Озеро, крепость, вообще всё это место исследовали, исследований было много, но Ева не нашла одной основной версии, каждый автор тянул одеяло на себя, и в большинстве учебников истории об этом моменте писали расплывчато: «Волна родилась на территории старого кремля на берегу реки Орлицы», и даже название Котёл было народным, неофициальным.

Но одно обстоятельство установили абсолютно точно: близость к Котлу благотворно влияла на потенциал и развитие определённой категории молодых чародеев — так очень скоро начали называть новоодарённых, следуя за теми же старыми сказками. Потому и родился этот университет, за без малого сотню лет своей истории успевший обрести репутацию лучшего места для обучения потусторонников, и гибель нескольких студентов в год не уменьшала конкурса, который приходилось преодолеть для поступления.

Ева, как и многие другие, интересовалась и Котлом, и его историей, и его присутствие стало одним из аргументов в пользу выбора ГГОУ. Но информацию о пропаже студентов умудрилась пропустить. Наверное, не там искала: она копалась в прошлом, а надо было заглянуть в настоящее.