Фармацистка

- Дилан, - окликнула жениха наблюдавшая с порога Марлена, - сможешь сделать инъекцию? Я пойду растоплю плиту, кажется, видела на кухне кофе.

Жестяная банка с остатками молотого кофе на донышке нашлась на полке буфета. Еще там были соль, сахар и похожие на древние окаменелости сухари в керамической миске. Марлена разожгла плиту и поставила на конфорку медный чайник. Благо вода, что текла из водопроводного крана, на запах и вкус оказалась вполне свежей, а наколотые дрова лежали в корзине возле плиты. Однако, Эмила следовало поить костным бульоном, а окаменелые сухари едва ли могли сойти даже за самый скромный завтрак.

Ругая себя за то, что вчера даже не задумалась где и как здесь покупать продукты, этими будничными заботами Марлена пыталась отвлечься от проблем основных, которые все не уменьшались, а только множились и усложнялись. И с появлением Эмила лишь приобрели еще большую остроту.

Предсказанная осада началась еще раньше, чем Марлена успела заварить кофе. Расслышав сквозь шум закипающей воды становящийся уже привычным звуком далекий стук с крыльца лечебницы, Марлена сдвинула чайник с огня и побежала обратно в лечебный корпус.

На этот раз Дилан отпирать не стал.

- Кто там и что нужно? – крикнул он сквозь закрытую дверь.

- Майор Бек и фанен-фендрих Веккер, допросить рядового Денбринка, - ответили с крыльца. Марлене показалось, что она узнала голос седоусого военного, интересовавшегося где Дилан служил, но уверена она не была.

- Фокозо, лучше впусти их, - тихо сказал, появляясь в дверях своей палаты, Эмил, схватился за косяк и добавил. – Пока тяжелая артиллерия не подошла.

- Марш в койку! – прошипел Дилан еле слышно. – Льен, проследи, чтобы пациент лежал как положено, – и повысил голос: - Минутку, господа офицеры! Сейчас открою.

Когда офицеры вошли в палату, пациент лежал чрезвычайно смирно и с закрытыми глазами, как неживой. На спине и вытянув вдоль тела руки, будто так и упал плашмя сразу после той самой команды «смирно». И был бледным до синевы, даже синяк на левой скуле и то, казалось, потерял насыщенность. Марлена стояла у окна и нервничала, уж очень убедительно у Эмила получалось изображать умирающего.

- Видите, господа, - провозгласил Дилан утомленным тоном уставшего изо дня в день демонстрировать одну и ту же достопримечательность гида. – Рядовой Денбринк отвечать на вопросы не в состоянии, как я и предупреждал. А кроме того, у него и нет информации, которая могла бы вам быть полезной. Ночью, когда пациент ненадолго приходил в сознание, я пытался выяснить, что с ним произошло. Он ничего не помнит.

- Контузия? – со знанием дела предположил вчерашний седоусый майор, голос его Марлена узнала верно.

- А также множественные закрытые переломы ребер, ушибы по всему телу и травма головы, - перечислил Дилан педантично.

- Он поправится? – с явным сочувствием поинтересовался фанен-фендрих Веккер, покосился на Марлену и слегка покрылся румянцем.

- Процесс выздоровления может занять длительное время, - сухо проинформировал доктор. – Чем еще могу помочь, офицеры?

- Видимо, пока больше ничем, - признал майор Бек. – Будем искать других участников инцидента.

Военные в сопровождении Дилана двинулись к выходу. Марлена пошла следом и в коридоре окликнула застенчивого фанен-фендриха:

- Лерр Веккер, не подскажете где тут можно купить продукты?

- Вы, лерра Де Вейк, и доктор наверняка поставлены на довольствие в офицерской столовой, - ответил тот и опять покраснел. – С удовольствием провожу вас туда.

- Брат сейчас никак не может оставить пациента, - ответила Марлена. – Я бы хотела приготовить ему что-нибудь здесь.

- Я передам, чтобы паек вам присылали сюда, - пообещал юноша. – А если захотите осмотреть территорию… или просто прогуляться по окрестностям, пожалуйста, только скажите… Буду счастлив вас сопровождать.

- Спасибо, лерр Веккер, я непременно так и сделаю, - улыбнулась ему Марлена.

Дилан запер замок и, пользуясь тем, что они с Марленой в кои-то веки остались наедине, притянул ее к себе и чмокнул в нос.

- Изнервничалась? – спросил он, вглядываясь в ее, должно быть, красноречиво выдающее ее чувства лицо.

- Ты обратил внимание, что в той ориентировке был указан мой новый цвет волос? – прошептала Марлена то, что ее беспокоило с момента, как она прочитала описание своих примет. – Выходит, нас отследили до Эльдерена, а тогда вполне возможно, что Эшенриху уже известны и наши новые имена!

- Не может быть, - не принял ее опасения всерьез Дилан. – Там было написано шатенка, а, к счастью, это слишком большой разброс оттенков. Ты же и прежде не была брюнеткой, как наша акула пера, верно? Если бы Эшенрих знал новые имена, нас просто тихо взяли бы прямо на портальной станции. И то, что в ориентировке нет настоящих имен, по-моему, означает только одно – он не хочет привлекать излишнего внимания к этому делу. Все же ты его родственница, и это может всплыть. Да и губернатор Ван Ланге персона достаточно известная, моя фамилия в списке разыскиваемых вызвала бы повышенный интерес. А нам это только на руку. Ну кому придет в голову примерять приметы из ориентировки к обаятельному доктору и его красавице сестре?

- Комендант вчера на меня несколько раз очень странно смотрел, - вспомнила Марлена. – Что если он как раз заметил сходство с приметами из ориентировки?

- Да эти листовки наверняка никто и не читает! – отмахнулся Дилан беспечно. – Эмил говорит, они в штабе пачками валяются.

Окончательно убедить Марлену Дилан не смог, но ему все же удалось заставить ее сомневаться в собственном выводе, и этим чуть поуменьшить тревогу, охватывающую ее при мысли о том, что она может быть права.

Когда они возвратились в палату, Эмил уже сидел, по обыкновению привалясь к стене, но был все так же очень бледен.

- Ну вот, надеюсь, немного времени мы выиграли, - сказал Дилан с несколько искусственной бодростью. – Фуриозо гениально изображает хладный труп, а я - самоуверенного лекаря. Так и будем продолжать.

- Контуженный с амнезией – это новая роль в моем амплуа, - пробормотал Эмил. – Спасибо, доктор.

- Может стоило просто рассказать им о том, что вчера произошло? – предположила Марлена.

Вместо ответа оба повернулись и уставились на нее с таким выражением, причем одинаковым на непохожих лицах, словно она предложила пойти втроем станцевать обнаженными на плацу перед комендатурой или учинить там же совместное самосожжение. От комментариев, впрочем, оба удержались.

Эмил просто молча опустил голову, так что его растрепанные белесые волосы свесились, закрывая лицо, а Дилан прошел к окну, встал у подоконника и меланхолично забарабанил по нему пальцами, уставясь на улицу сквозь щель в занавеске.

Очередной стук прозвучал в унисон издаваемым его пальцами звукам и на этот раз так тихо, что его не сразу услышали.

- Стучат со стороны докторского флигеля, - поняла, наконец, Марлена.

- Наверное, имеет смысл провести звонки, – задумчиво предположил Дилан, не торопясь бежать интересоваться, кому еще они понадобились. – Разные для каждого входа.

- Ты решил здесь обосноваться, что ли? – неожиданно зло поинтересовался Эмил.

- Дай мне ключи, я схожу, - предложила Дилану Марлена. – Может быть продукты доставили.

- Не пускай ее одну, - буркнул Эмил все также сердито.

- Пойдем вместе, - позвал Марлену Дилан.

На крыльце докторского флигеля дожидался незнакомый солдат в таком же кителе рядового, как у Эмила, и с небольшим свертком в руках.

- Часть вашего пайка, артц Де Вейк, - доложил он Дилану, посматривая при этом на Марлену. – Господин интендант велел передать, что вам нужно срочно зайти к нему, чтобы оформить аттестаты на довольствие.

- Где я могу найти господина интенданта? – спросил Дилан, принимая сверток.

- В комендатуре, артц! – щелкнул каблуками солдат.

Дрова в кухонной плите почти прогорели, но чайник был еще теплым. Пока Дилан заново разжигал огонь, чертыхаясь по поводу того, что именно тогда, когда это адово пламя реально было бы полезно, оно и недоступно, Марлена сооружала бутерброды из найденных в свертке хлеба, масла и ветчины.

- Эмил разозлился, потому что я предложила не скрывать то, что вчера с ним случилось? – все-таки спросила она.

- Думаю, он злится от беспомощности, - отозвался Дилан. – Роль бесполезного контуженного ему явно не по вкусу. Ничего, потерпит.

- А тебе он тоже так и не признался, что произошло?

Дилан покачал головой.

- Я больше и не спрашивал. Очевидно, что он не желает, чтобы кто-то узнал об этом.

- Ты ведешь себя с ним как старший брат, - заметила Марлена с улыбкой.

- Как старший брат с чувством вины, - уточнил Дилан грустно. – Я должен был удержать его от той дурацкой выходки в Дартхайме. А я даже не догадывался, что он задумал.

- Приведи его сюда, - предложила Марлена, засыпая кофе в найденный кофейник, закопченный снаружи, но более-менее отчищенный изнутри. – Здесь все же уютнее. Не такая казенная обстановка, и от плиты тепло. И захвати для него какую-нибудь свою рубашку, его одежду я потом попробую отстирать.

- И можно уложить его на диване в кабинете! – обрадованно воскликнул Дилан, обхватил Марлену сзади и, поцеловав в шею возле уха, шепнул мечтательно: – Тогда у меня будет веская причина остаться с тобой в спальной.