Любовь и Гниль: Сезон 1 (Эпизоды 7-12)

— Вон! — крикнул Кинг.

Я потянулась к лежащей передо мной пачке пистолетов и патронов, используемой Харрисоном, и вооружилась со слепой паникой. С крыши доносились выстрелы, но мы, чёрт возьми, ничего не видели.

Вон с визгом остановил фургон, и тут же к шагам Пожирателя присоединились шаги Хендрикса и Нельсона. Остальная часть орды зомби последовала за нами, готовая снова окружить нас.

Тикали мучительные секунды. Никто не знал, что происходит, а выстрелы были громкими, но остановить цепочку событий было невозможно. Я была в миге от того, чтобы выскочить из машины, когда с задней части фургона слетело тело и упало на землю кровавым месивом.

Пожиратель.

Мёртвый Пожиратель.

Слава Богу.

— Давай, Вон! — крикнул сверху Хендрикс.

А потом случилось самое худшее. Вон ударил по газам, и мы рванули с места. Я всё ещё смотрела в заднее окно вместе со всеми остальными, ожидая, когда Пожиратели догонят нас. Как только мы снова двинулись в путь, на фургон налетел Пожиратель, сильно толкнув его. Хендрикс свалился с крыши фургона и кучей приземлился у ног зомби.

Время, казалось, полностью остановилось. Тишина повисла в воздухе, как в фургоне, так и в стае Пожирателей, пока они оценивали дар человеческой плоти, лежащей всего в нескольких метрах от их голодных ртов. Моё сердце перестало биться, лёгкие перестали принимать кислород, глаза перестали видеть. А затем внезапно мир вернулся в яростном дыхании болезненной реальности.

Я испустила душераздирающий крик, и Вон снова ударил по тормозам.

— Чёрт побери! — взревел он.

Я уже была в движении.

— Продолжай ехать, Вон, или они снова окружат тебя. Вернись за нами.

Я распахнула боковую дверь, потратив достаточно времени, чтобы закрыть её снова. Я успела прихватить с собой полуавтоматическую винтовку, и я направила её на угрозу, которая сегодня не одержит победы.

Хендрикс просто пытался подняться, всё ещё стреляя во всё, что мог. Я подбежала к нему и протянула руку, чтобы помочь. Он вскочил на ноги, а затем развернулся так, что мы оказались спиной к спине. У нас обоих было оружие, но теперь патроны были ограничены, а орда окружила нас и приготовилась к атаке.

ЭПИЗОД 9: ГЛАВА 04

— Не отходи от меня, — крикнул Хендрикс, перекрывая непрекращающиеся стоны.

— Как будто я смогу! — крикнула я в ответ.

Он что, с ума сошёл? Мы были на грани смерти. Я не собиралась оставлять его.

— Я запомню это!

И голос этого сумасшедшего парня звучал так, словно он ухмылялся.

Взвизгнули шины, и краем глаза я увидела, как фургон стал удаляться. Мы с Хендриксом начали двигаться по кругу, стреляя по самым страшным угрозам. Наши спины были настолько плотно прижаты друг к другу, что если бы я быстро отошла в сторону, он опрокинулся бы назад. Но было приятно, что он так близко, я использовала его для поддержки, пусть даже его рюкзак с оружием и врезался мне в спину.

Это так же успокаивало, но однозначно в другом смысле.

— Надеюсь, они вернутся! — сухо сказал он.

— Я тоже, — пробормотала я, хотя знала, что они так и сделают.

Звуки вылетающих пуль больше не были приглушенными, они были громким и оглушительно отзывались в моих ушах. Мой пистолет был быстрым и точным. Я уперла приклад винтовки в плечо и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Моё зрение стало другим, нежели раньше. Когда я была в фургоне, то чувствовала себя совсем не в своей тарелке и винила в этом панику.

Теперь, перед лицом настоящей смерти, я больше не теряла контроль. Мои чувства прояснились, моё зрение сузилось в решительном, одержимом адом смысле, и я стала машиной для убийства, которую ненавидела в более ясные моменты.

Трудно сказать, как выглядела бы моя жизнь, если бы зомби не захватили её, но я могла с уверенностью предположить, что не пошла бы в армию, правоохранительные органы или ЦРУ. Так откуда же взялись эти навыки? Что отличало меня от Тайлер? Почему я могла взять пистолет и увидеть пятно размером в шесть миллиметров прямо между бровями яснее, чем видела таблицу проверки зрения при получении водительского удостоверения?

У меня не было ответа. Кроме того, я была непоколебима в своей решимости жить, непоколебима в своём желании защитить тех, кого я любила.

Я буду убивать до тех пор, пока потребность в этом не отпадёт.

Мои родители были бы так горды.

И да, в свете этих мрачных обстоятельств, я действительно верила, что так оно и было бы.

Пожиратели продолжали тесниться вокруг нас. И, убирая их одного за другим, мы смогли держать их на некотором расстоянии. Но мы не сможем долго продолжать в том же духе.

Фургон полностью исчез из виду. В глубине души я знала, что Вон никогда не оставит нас, но, чёрт возьми, он слишком долго медлил с возвращением за нами.

— Сейчас подходящее время сказать тебе, что я люблю тебя? — прогремел Хендрикс, и звук его голоса проник прямо в центр моего сердца.

Я ощутила его слова в пальцах ног, в кончиках пальцев рук, в стволе мозга!

Но что мне теперь с ними делать?

— Нет, сейчас не время! — отчитала я его. — Это похоже на признание на смертном одре, и я не принимаю его!

Моё сердцебиение перешло на ещё более высокую скорость, чем раньше, и это крайне обеспокоило меня. Это могло привести к сердечному приступу, так как я уже была на пределе нервов и адреналина.

Я почувствовала, как смешок прокатился по телу Хендрикса. Очевидно, он не был так озабочен смертью, как я.

— Скоро я тебе и так это скажу, — предупредил он.

— Ты не имеешь права говорить мне, пока это не станет чем-то особенным, — поучительно произнесла я. — Я серьёзно, Хендрикс. Я хочу цветы, конфеты и песню о любви! Всё остальное у меня отняли. Если ты собираешься признаться в каком-то безумии, я хочу иметь возможность забыть, что мир, в котором мы живём, делает это невозможным.

— Цветы и конфеты? — он казался законно шокированным.

Но я не отступала. Я отказалась от всего на свете из-за ублюдков, сейчас окружающих меня. Если кто-то собрался сказать, что любит меня, я хотела прочувствовать каждую унцию преданности и глубины, с которыми он исповедовался.

И я не могла этого сделать, нашпигованная с головы до ног огнестрельным оружием и боеприпасами.

— А ещё мне лучше быть чистой! — быстро добавила я.

Сальные волосы и окровавленная одежда просто не годились для этого случая.

Была ли я слишком требовательна к себе? Однозначно. Но сегодня утром я чуть не умерла.

Прямо сейчас я была очень близка к смерти. И единственное, что я съела сегодня, это четверть чашки холодной, склизкой чёрной фасоли из банки и «Слим Джим»3. Раз в два года мне разрешалось быть немного требовательной.

Кроме того, всё дело было в том, что я не знала, готова ли я услышать это от Хендрикса. Или прочувствовать это. Или столкнуться с последствиями того, что значит быть влюблённой в него.

Очевидно, он почувствовал моё внутреннее волнение, потому что сменил тему.

— Как твои боеприпасы? — спросил Хендрикс поверх какофонии звуков.

— Полагаю, их могло бы быть больше, — язвительно заметила я.

Почему было так важно, чтобы я сохранила своё чувство юмора в самые трудные времена, я понятия не имела, но это было почти критично. В конце жизни мой список приоритетов сократился до того, чтобы быть смешной и беситься из-за того, что я вот-вот умру в грязном нижнем белье.

На моём надгробии будет написано: «Здесь лежит Риган Уиллоу, веселившаяся до полного конца. Во имя неё, будем надеяться, что чистота не стоит рядом с благочестием».

Моя обойма опустела, и я выругалась словами, которые никогда раньше не произносила вслух. Я вслепую потянулась за спину, пока Хендрикс прикрывал меня, и вытащила ещё один пистолет из своего рюкзака.

Поняв, что одного пистолета надолго не хватит, я схватила ещё два, сунула один в карман, а другой направила в воздух, крепко сжимая левой рукой спусковой крючок. Я сцепила руки вместе, так что у меня всё ещё была поддержка, в то время как два пистолета прижимались друг к другу. Я не хотела, чтобы меня поймали из-за потери ещё одного пистолета. Это казалось проще, чем спрятать его где-нибудь.

Щёлкнув предохранителем, я начала стрелять ещё до того, как полностью развернулась, но этот маленький пистолет был далеко не таким мощным, как винтовка.

Теперь мне нужно было быть ещё более точной и более чёткой с моими выстрелами, так как везение не будет долгим.

И всё же это было лучше, чем ничего.

Я выпрямила ослабевшие руки и заставила себя не думать о раскалывающейся голове и дрожащих руках. Моё зрение сузилось ещё больше, и я сосредоточилась на маленьком, почти крошечном пятне.

Клянусь, у меня развилось шестое чувство, потому что, даже когда я смотрела только через крошечные щёлки, я чётко ощущала, что происходило за пределами этого туннельного видения. Моё тело и рука с пистолетом раскачивались взад и вперёд, находя самые большие угрозы и уничтожая их.

Мне редко удавалось убить кого-то одним выстрелом, но это всегда было особенно захватывающе — словно попасть в лунку при шансе один к восемнадцати.

Ладно, я ничего не знала о гольфе, но чувствовала себя Тайгером Вудсом4 на последнем курсе магистратуры.

Эм, без всего этого сексуального скандала.

— Прикрой меня! — крикнул Хендрикс.

Как будто я была занята чем-то другим, кроме как прикрывала его. Но всё же я сделала то, о чём он просил.

Или даже больше того, о чём он просил, бросив свою штурмовую винтовку на землю и вытаскивая два пистолета для себя.

Без быстрого огня Хендрикса, его счастливого пистолета, зомби смогли продвинуться вперёд, приблизившись к нам настолько, что каждый выстрел мог стать последним; настолько, что каждый раз, когда я стреляла, мне требовался смертельный выстрел.

Они были всего в полутора метрах. Их сломанные, оголённые челюсти чавкали и истекали слюной от нашего запаха, наполнявшего их ноздри. В то же время мы задыхались от их вони, наполнявшей воздух вокруг нас.

Их число сократилось до шестидесяти? Может быть, чуть меньше. Вместе с Хендриксом, Нельсоном, Харрисоном, и теперь уже мной, мы проделали серьёзную брешь в адской армии, в которую они вступили.

Но, чтобы покончить с жизнью, нужен был всего один Пожиратель. А шестьдесят уничтожат нас, даже если наши шансы улучшатся.

Наконец, послышался грохот фургона, и волна облегчения пронеслась по мне с такой силой, что я пошатнулась, споткнувшись. Я спохватилась как раз вовремя, когда Хендрикс пошатнулся вместе со мной.

Мы вернулись к стрельбе, но он спросил:

— Ты в порядке?

— Я слышу фургон, — крикнула я в ответ.

— Да, — согласился он.

А потом появился фургон, он мчался сквозь толпу, выстроившуюся передо мной, сбивая тела и переезжая всё на своём пути. Фургон с визгом остановился, когда количество тел под его окровавленными шинами стало слишком большим, чтобы он мог двигаться.

Я оторвала своё внимание от спасения собственной жизни и осмотрела фургон, но единственным телом, всё ещё находившимся внутри, было тело Вона. У меня не было ни времени, ни умственных способностей, чтобы гадать, где все остальные. Я была просто благодарна, что Вон был здесь, с большим количеством оружия и боеприпасов.