Игры со смертью

Он снова замолчал. Я ждала, внутренне понимая, что история закончилась очень невесело. Окажись у неё счастливый финал, Мариус не остался бы одинок. Через несколько минут, томительно длинных, тягучих, как смола-живица, негромкий голос призрака вновь зашелестел под сводами библиотеки. Обмен состоялся, и Лютый вернулся домой. Вначале ему казалось, что он действительно обрёл свободу. Повседневная жизнь, тренировки с оружием, подготовка к новым битвам, учебные бои… Всё, как раньше. И всё не так.

Мариус скучал. Бесконечно, глухо, тоскливо, как брошенный хозяином пёс. И ночами, в дрожащем свете свечей, он создавал иллюзию Нами. Она улыбалась ему, медленно распускала светлые волосы, садилась на колени, и Мариус целовал её, изучал, ласкал стройное податливое тело, ночь за ночью сбегая от реальности и пытаясь отрешиться от мысли об искусственности происходящего. Иллюзия действовала умело, но оставалась лишь иллюзией… Мечтой, за которую наутро было стыдно перед собой. Иллюзорной водой нельзя было утолить жажду, иллюзорным хлебом — голод. Каждое утро Лютый клялся, что никогда больше не поддастся своим желаниям, и каждый вечер вновь и вновь создавал образ Нами, мечтая о встрече наяву и понимая, что не сможет смотреть в её зелёные глаза после всего этого. Стыдился и ненавидел себя за слабость. Но когда узнал, что крепость взята, береговая батарея уничтожена, а Нами приговорена к казни, тотчас сорвался с места, чтобы ещё раз просто увидеть её. Хотя бы увидеть.

— Я жалел только об одном — что не успел сказать Нами о своих чувствах, — глухо произнёс Мариус, печально глядя на меня. — Хотя, если бы сказал, и она разделила бы мою любовь, то нашла бы способ задержать меня в Рассветной империи. Как глупо и трагично всё сложилось, верно? Мы стали заложниками долга. Нельзя любить на войне, нельзя любить того, кто оказался на другой стороне. Нами за время нашего короткого знакомства стала для меня роднее всех, и, Двуликий свидетель, как же сложно было отказывать себе даже в надежде на счастье!

Я сглотнула горький ком. Да, отказывать себе в надежде на счастье было неимоверно тяжело, и я понимала Мариуса, как никто. Решилась бы я признаться Айлину в своих чувствах, если бы не сделка с Кристиэлем? Вряд ли… Князь меня никогда и никуда бы не отпустил. Впрочем, он об этом уже сказал.

— Вы успели увидеть её? — спросила я, чтобы нарушить затянувшееся молчание.

— Успел, — призрак горько усмехнулся. — Мои полномочия позволяли до казни перевести Нами из камеры под домашний арест, пусть даже с антимагическими браслетами. Бледная, уставшая, но несломленная. Такой я её увидел. Над пленниками не издевались, нет, просто лечить их… не видели смысла. Всё равно ведь подохнут. Но при виде меня на губах Нами на миг появилась слабая улыбка. И только за один этот знак неравнодушия я готов был сделать для неё всё, что возможно. Она не боялась смерти. Но ведь достойный соперник, пусть даже проигравший, заслуживает того, чтобы провести последние дни в комфортной обстановке. Я отправил к ней и ещё троим магам, захваченным живыми, лекарей, а вечером пришёл в покои Нами, просто узнать, как она, могу ли я ещё что-нибудь сделать для неё.

Я слушала его рассказ и почти как наяву видела синие сумерки за окном высокой башни, чёрные волны моря, с тихим шелестом накатывающиеся на берег. Молодого мужчину в форме, замершего у дверей. И тонкую девичью фигурку с перекинутой через плечо светлой косой.

— Вам что-нибудь ещё нужно? — спрашивает вечерний гость, не отрывая взгляда от бледного лица девушки.

— Благодарю, — тихо звучит в ответ. — Я и без того обязана вам слишком многим.

Повисает неловкое молчание. Мужчина мнётся у двери, ища повод задержаться, и не находит его. Кашлянув, произносит:

— Доброй ночи, Нами. И… знаешь, я скучал.

Словно устыдившись своего порыва, маг умолкает и поворачивается, чтобы уйти.

— Постой…те, — девушка вскакивает со стула. — Мариус, я… мне нужно сказать тебе кое-что.

В глазах мужчины вспыхивает яростная, отчаянная надежда пополам с неверием. Он молчит и ждёт. Нами подходит ближе к нему, останавливается.

— Я люблю… — начинает она срывающимся голосом и умолкает, словно ей не хватает воздуха.

— Рассветную Империю? — подсказывает Мариус, давая последний шанс отступить, не сказать тех слов, что поделят жизнь на «до» и «после».

— Не только, — девушка обнимает его за плечи и привстаёт на цыпочки, чуть запрокинув лицо для поцелуя…

Призрак снова замолчал. А потом сухим, безэмоциональным тоном произнёс:

— Её казнили через два дня. Отрубили голову. А я вернулся в Тёмные земли и продолжил службу на благо Повелителей. Много лет был наставником, обучая молодых магов, потом стал библиотекарем. Семейная жизнь у меня не сложилась. Да и не хотел я. Когда пришёл мой срок отправиться к Двуликому в чертоги, король Ремеран предложил сделать меня духом-хранителем библиотеки, и я согласился. Вот такая история, милая леди… Простите, что я вас огорчил. Мне не стоило этого рассказывать.

Только сейчас я поняла, что плачу. Тихо, отчаянно, чувствуя, как болит душа, откликаясь на чужое застарелое горе. Слёзы катились по щекам и капали на полированную поверхность стола.

— Мне жаль, что у вас так сложилось, — проговорила я.

— Пустое, леди, — Мариус улыбнулся, но взгляд его остался серьёзным и грустным. — Это было давно.

— У некоторых чувств нет срока давности, — возразила я. Утёрла слёзы. — Спасибо, что рассказали свою историю, Мариус. Я… я, наверное, пойду.

— Всегда буду рад снова вас видеть, — дух-хранитель проводил меня до выхода из библиотеки.

А в коридоре меня встретил Петер. Потёрся об ноги и увёл на небольшой балкончик в конце коридора. Сегодня ветер дул с другой стороны, и я не мёрзла даже без накидки. Стояла, вдыхая свежий морозный воздух, и никак не могла отпустить чужую историю, снова и снова пытаясь перевернуть её, перекроить, найти, чёрт возьми, выход из заколдованного круга. Неужели Мариус не мог спасти Нами? Почему он позволил ей умереть?.. Жестокий чужой мир с жестокими и несправедливыми законами!

— Мыр! — Петер запрыгнул на перила и важно прошёлся по ним.

Я рассеянно погладила кота, не в силах перестать думать о чужой трагедии многолетней или даже многовековой давности.

— Мыр, — укоризненно сообщил мне зверь, а потом прыгнул вниз.

С такой высоты. Я ахнула, перегнулась через перила, совсем позабыв, что пушистый негодяй — керсо, а значит, с ним ничего не случится. Окинула взглядом дорожки, чуть заснеженную землю. Петера не было.

— Кот, вернись, — тихо позвала я. — Эй, ты чего удрал? Я за тобой прыгать не буду!

Ответом мне была лишь тишина. Наглое рыжее животное исчезло, как его Чеширский родственник, не оставив после себя даже улыбки.

— Подлец! — заявила я невидимому Петеру, отчаявшись дозваться его.

И по закону всемирного совпадения вероятностей, в просторечии называемом законом подлости, в этот момент на балкон вышел наследный принц Раймон, услышавший мой гневный вопль и принявший его, разумеется, на свой счёт.

— Я подлец? — на всякий случай уточнил он, вопросительно изогнув левую бровь.

— Нет, ваше высочество, кот, — высматривая рыжую тушку, пояснила я. — Сиганул с перил, как белка-летяга, перепугал меня до потери пульса. Я понимаю, что он живучий, как демон, но всё равно волнуюсь. Кстати, вы его не видите?

— Нет, — честно посмотрев вниз, развёл руками мужчина. Перевёл взгляд на меня и нахмурился: — Леди Алина, вас что-то огорчило? Вы плакали.

— Не беспокойтесь, ваше высочество, со мной всё в порядке, — я покачала головой. — Просто вспомнила грустную историю. Прошу прощенья, что заняла ваш балкон. Разрешите, я вернусь в свои покои.

Общаться ещё и с принцем у меня не было ни сил, ни желания, и я искренне надеялась, что он не станет меня удерживать. Какой интерес ему тратить время на разговор с любовницей кузена?

— Разумеется, — согласился Раймон и неожиданно коснулся ладонью моей щеки.

Я отшатнулась, как от огня. Возмущённо взглянула на наследника короля Леклиса. Что он себе позволяет? Совсем ошалел — меня лапать? Да за кого он меня принимает? Но прежде, чем я успела высказать своё праведное негодование, принц мягко улыбнулся и пояснил:

— Я позволил себе убрать следы слёз с вашего прекрасного личика. Надеюсь, вы простите моё нахальство? Я провожу вас, леди Алина.

— Благодарю, но я дойду сама, — отказалась от лестного предложения. Заметив в глазах собеседника лёгкое недоумение: ну как же — целому принцу отказываю, пояснила: — Хочу побыть одна.

— Вот и побудете в своих покоях, — в голосе Раймона проскользнули властные нотки. — Не спорьте со мной, леди. Как наследный принц, я несу ответственность за безопасность гостей дворца. Кроме того, считаю, что просьба кузена ещё в силе.

Он галантно предложил мне руку. Я, вздохнув, оперлась на неё. А что ещё оставалось, после такого настойчивого предложения?

— Ваше высочество, а почему во дворце достаточно редко используется магия перемещения, к примеру? — поинтересовалась я. Раз уж беседа с принцем всё равно была неизбежной, следовало хотя бы задать тему. — Я обратила на это внимание, но всё время забывала спросить у кого-нибудь, кто мог бы ответить. Надеюсь, это не государственная тайна?

— Нет, — тон принца снова был мягок и безупречно вежлив. — В столице слишком много магов, леди Алина. Полагаю, Айлиннер рассказывал вам, чем могут быть чреваты выбросы магической энергии? Кристаллы порой не успевают нивелировать последствия применения магии, и в итоге происходят … неприятности.

Я улыбнулась, оценив тонкую формулировку. Да уж, описанных Айлином тварей только неприятностями и можно было назвать.

— И далеко не все маги умеют одновременно уравновешивать пространство после применения магии, — я вспомнила, как уговаривала князя заключить со мной договор, обещая ему златые горы, в смысле, себя в качестве личной батарейки с нужной полярностью для зарядки кристаллов или того самого нивелирования применения тёмной магии на месте, и его холодное: «Я прекрасно справляюсь с этим сам».

— Не все, — согласился Раймон. — Только сильные.

И замолчал.

— Договаривайте, — спокойно предложила я. — Это ведь одна из причин, почему на меня все смотрят, как на неведомую зверушку и пытаются понять, что такого во мне нашёл Айлин, что даже заключил договор. Уж ему-то светлая для таких целей ни к чему.

Принц кивнул с кривой усмешкой, подтверждая мои выводы. Вот и славненько, ещё одним вопросом меньше. Не сказать, что я безумно хотела узнать ответ, но раз уж получилось, огорчаться не стану.

— Так почему во дворце редко используют магию даже члены королевской семьи? — вернулась к интересующей меня теме. — Даже вы, наследник трона, сейчас меня провожаете, хотя могли просто открыть портал и перенести прямо к покоям.

— Может, я просто не настолько сильный маг? — равнодушно произнёс Раймон.

— И вы считаете, что я в это поверю? — скептически уточнила я. — Впрочем, если желаете — поверю и послушно замолкну.