Сны куклы

Вил воспользовался паузой и спросил, могут ли они поговорить с молодым дарованием, написавшим статью.

— Коринз сейчас на задании, — приглушив свой бас для пущего эффекта таинственности, сообщил главный редактор, — на важном и секретном задании, — он многозначительно округлил глаза.

— Надеюсь, вы сообщите нам, где его можно найти?

Господин Аррен пососал чубук своей успевшей погаснуть трубки, покопался зачем-то в разбросанных по столу бумагах, потом сказал:

— Руководство считает возможным сообщить данную информацию Королевской службе дневной безопасности и ночного покоя.

— Весьма тронут вашим доверием, так сообщите же, наконец, — Рика видела, что терпению коррехидора приходит конец.

Почувствовал что-то и главный редактор. «Руководство» быстро нацарапало адрес на клочке бумаги и протянуло его четвёртому сыну Дубового клана.

— Мы отправили этого перспективного юношу, одарённого хваткой настоящего журналиста, проследить и первым узнать одну весьма деликатную тайну, — он выразительно приложил палец к губам, — один видный политический деятель, находящийся в данный момент в оппозиции к его королевскому величеству, ожидает прибавления в семействе. И пикантность ситуации заключается в том, что младенца ожидает вовсе не супруга нашего клиента, а одна молодая, привлекательная особа, которую господин Х. уже более года одаривает своим сердечным вниманием. Руководство «Вечернего Кленфилда» лелеет дерзкий план первыми выяснить пол новорождённого и имя, которое ему будет дано. Для этих целей Коринз нанялся дворником в дом дамы, адрес которой вы можете видеть на листке, что руководство любезно передало Королевской службе, и в данный момент времени наш сотрудник находится в непосредственном эпицентре событий. Там его сможете найти и вы.

Вилохэд поблагодарил главного редактора за оказанное содействие и вместе с чародейкой отравился по указанному адресу. И примерно через полчаса они уже неспешно шли по улице к симпатичному особнячку, прятавшемуся летом в тени старых деревьев, а сейчас смотрящему на улицу сквозь голые ветви весёленьким фасадом, выкрашенным в бледно-зелёный цвет. На улице мужчина в лохматой шапке, видавшей времена и получше, сосредоточенно колол лёд.

— Полагаю, это и есть господин Дару Коринз, — вполголоса проговорил коррехидор и, когда они подошли, спросил об этом.

— Нет, что вы, — с нарочитым акцентом жителя северных островов ответил дворник, — вы ошибаетесь. Я даже никогда не слыхал о парне, носящим такое дурацкое имя. Я – А́мру Ру́ка, тутошний дворник.

Лицо его при этом имело столь бесхитростное и открытое выражение, что, если бы чародейка не присутствовала при разговоре с главным редактором, засомневалась бы. Парень шмыгнул курносым носом и расплылся в широкой располагающей к себе улыбке.

— Может вы адресок попутали? Или сторону улицы? – продолжал вдохновенно врать дворник.

— Возможно, — согласился Вил, — тогда я вернусь в редакцию газеты и передам господину Аррену, что вышеупомянутый журналист в данный момент не находится на секретном задании, а попросту водит за нос руководство, попивая пиво в соседнем кабаке.

При упоминании газеты, частые удары по льду прекратились вовсе, парень почесал лоб под шапкой и сказал, воровато оглянувшись на дом:

— Господин хороший, с чего это вы меня среди бела дня палите, вдруг услышит кто? Чего хотели-то?

— Королевская служба дневной безопасности и ночного покоя, — коррехидор небрежно показал амулет, — а нужно нам задать вам несколько вопросов.

— Ага, — журналист снова глянул в сторону дома, — давайте так: вы делаете вид, будто подошли дорогу спросить, я показываю. Вы сворачиваете за угол и дожидаетесь меня в кафе под названием «Пьяная мышь». Я покручусь тут ещё чуток для виду, потом в кафе зайду. Сами понимаете, у меня тоже работа.

Предложенный план показался Вилу вполне приемлемым, он согласился. Дворник, жестикулируя, показал куда-то не то на низко нависшую тучу, не то на прогуливающуюся по противоположной стороне улицы рыжую псину. Вил с достоинством поблагодарил, взял чародейку под руку и отправился в указанном направлении.

Кафе они увидели сразу: над входной дверью раскачивалась жестяная красноносая мышь с куском сыра в одной лапе а большую кружку пива она лихо придерживала хвостом. Внутри было тепло, пахло слегка подгоревшей рыбой и пивом. Последнее расстроенная служанка вытирала с полу, и сам вид её указывал на то, что оплата разлитого напитка будет вычтена из её жалования. Вил огляделся, выбрал столик в углу, с подозрением покосился на сиденье стула, вздохнул и присел. Рика сделала то же самое.

— Не советую есть здесь что-либо, — проговорил коррехидор, — разглядывая картонку, на которой от руки были перечислены подаваемые блюда и их цены, — если не хотите, конечно, потом маяться желудком.

— Но что-то заказать нам всё же придётся, — возразила чародейка, — мы не можем сидеть просто так и дожидаться нашего журналиста.

— В таком случае давайте закажем чай. Его мы сможем выпить с минимальным риском для здоровья.

Официантка в сомнительной чистоты фартуке приняла заказ, сонно посмотрела на посетителей и удалилась. Чай, к удивлению Вила, оказался вполне сносным, да и журналист не заставил себя долго ждать.

Бару стянул с головы свою безобразную шапку и плюхнулся на стул.

— Давайте, спрашивайте, но побыстрее. У госпожи Ари́сы уже схватки начались. Весь дом на нервах, говорят сам член Палаты Кланов должен подъехать.

— Откуда вы узнали о похоронах куклы?

— Куклы? – не понял журналист, — а, вы про спектакль с погребением! Узнал случайно. У меня, могу заявить без ложной скромности, полным-полно разных контактов. Я и в шикарные ресторации, и в модные магазины, и даже в похоронные агентства захаживаю. А как же? – ответил он на удивлённый взгляд чародейки, — так первым узнаешь, кто помер, глядишь, и какую-нибудь сенсацию с грызнёй наследников раскопать можно. Так вот, захожу я к старику Веру́ту, а он меня с порога огорошивает, говорит, мол, хочешь присутствовать на самых необычных похоронах, какие только можно представить? Тогда двигай, к Храму на Холме расставаний, там завтра манекен хоронить станут. Я с него, натурально, адресок чудиков спрашиваю, но старик ни в какую. У меня, говорит, профессиональная этика на первом месте, ни за что не позволю, чтобы по моей вине или недосмотру клиентов журналисты беспокоили людей в момент тяжкой утраты. Я, понятно, не удержался, пошутил, что коли манекен хоронят, там услуги не похоронного агентства нужны, а хороший мозгоправ требуется. Явно у господ заказчиков с головой не всё в порядке. А Верут руками замахал, мол, не его это дело. Клиент платит, а в остальном он в своём праве. Верно ведь, — парень закашлялся, и Рика пододвинула ему свою только что поданную чашку, из которой не отпила ни глотка.

Журналист шумно отхлебнул чай и продолжил:

— Моя собственная тётушка, эх и противная была бабёнка, устроила настоящую церемонию с присутствием жреца, когда издохла её не менее противная собачонка, что успела перекусать всех родственников и даже случайных знакомых. Так что не мне осуждать причуды богатых людей.

— Значит, вы не знаете ни имени, ни адреса заказчицы? – уточнил Вил.

— Да, не знаю. Зато я могу указать вам похоронное агентство, которое занималось организацией самих похорон. Господин Верут – владелец конторы «Вечный покой по сходной цене», что находится на улице Медников, номера дома не помню, но вы легко найдёте заведение. Желаете что-нибудь ещё узнать?

Было заметно, что парень едва может усидеть на месте. Вил сказал, что они услышали всё, что хотели. Он поблагодарил журналиста, оставил на столе плату, и они покинули кафе со странным названием «Пьяная мышь».

До улицы Медников добраться оказалось совсем несложно. Журналист не соврал: похоронное агентство, обещающее вечный покой по сходной цене, нашлось сразу. Первый этаж двухэтажного здания был облицован благородным чёрным мрамором с вырезанными на нём изображениями богов, оберегов и начертанными строками заупокойных молений. Внутри было темновато, тихо и отчётливо пахло благовониями. Большая комната с низким потолком могла похвастаться солидной коллекцией гробов, что стояли вдоль стен вперемешку с корзинами искусственных цветов. Сам владелец «Вечного покоя» оказался важным, немолодым, а его разрез глаз и желтоватая кожа говорили, что его предки перебрались в Артанию из Делящей небо.

— Что желают молодые господа? – спросил он, отвешивая низкий вежливый поклон, — поверьте, вы обратились в нужное место. Нигде в столице вы не встретите такого сочувствия свалившемуся на вас горю и не получите услуг первоклассного качества по сходной цене, как здесь, — ещё один поклон, сопровождавший отточенный жест, указующий на широкий выбор аксессуаров для погребения. — Прискорбно, господа. Терять близких всегда очень тяжко, но вы не должны погружаться в пучину горя, не забывайте, что сакура расцветает даже после самой суровой зимы. Жизнь продолжается.

— Благодарю вас за слова утешения и поддержки, — чуть поклонился в ответ коррехидор, — однако мы к вам совсем по другому делу. Вы попусту расточаете своё красноречие, ибо сама церемония погребения нас, хвала богам, пока не интересует.

— Да? – господин Верут погладил седоватую длинную бороду, — я рад, что у вас всё в порядке. Но какие дела привели вас в мою контору?

Вил объяснил ситуацию. Мужчина внимательно слушал, прикрыв один глаз, потом сказал:

— В конце минувшей недели ко мне обратилась сказочно красивая девушка. Можете скептически не улыбаться, я, поверьте мне, перевидал на своём веку множество красоток, но эта была особенной. Слышали, должно быть, в детстве сказки о Снежной женщине? Так вот, если б я верил в них, то под присягой мог бы поклясться, что ко мне в контору явилась одна из них. Она была холодна и абсолютно спокойна, заказала самую дорогую погребальную церемонию: гроб из морёного дуба, выстланный белоснежным шёлком, — Верут загнул один палец, — самые лучшие погребальные одежды на мужчину среднего телосложения ростом, — он потянулся за большой тетрадью в чёрном кожаном переплёте, — шести футов без одного дюйма. Затем, — палец с желтоватым ногтем заскользил по ровным столбцам записей, — пятьдесят алых паучьих лилий и пятьдесят белых лилий. Я, естественно, разъяснил ей, что цветы в феврале стоят довольно дорого, а сто цветов потянут на серьёзную сумму, и предложил заменить живые цветы на искусственные. Моя дочь делает великолепные шёлковые цветы. С трёх шагов вы не отличите их от настоящих. На это клиентка ответила, что цена для неё не имеет ровным счётом никакого значения. И оплатила счёт. Был назначен день и время. Только вместо умершего мужчины в агентство привезли деревянный манекен.

— И вас это не удивило? – Рике начинало действовать на нервы непробиваемое спокойствие и медлительность владельца «Вечного покоя»?

— Несомненно удивило, — ответил Верут, — однако мне на своём долгом веку довелось повидать многое. К примеру, в прошлом годе заявляются ко мне двое с целью приобрести недорогой, качественный, хорошо украшенный гроб. Я, естественно, предлагаю им оглядеться и выбрать любой на свой вкус. Странная парочка прохаживается, приглядывается, а затем начинают громко спорить и один из них, что пониже ростом и носил холёную бородку, заявляет, что без футона в гроб ни за что не ляжет, а второй возражает, что, мол, стёганного зимнего одеяла ему за глаза хватит. Пришлось мне вмешаться. «Молодые люди, — говорю я, — тем, кто почил с миром, ни футоны, ни одеяла не нужны. Мы делаем подстилку из циновок, и зачарованного льда, проводим все необходимые ритуалы над умершим, даже наносим на лицо грим, если потребуется». Бородатый на это лишь рукой махнул. После – того хлеще: потребовал гроб для примерки и заявил, что гроб этот ему понадобиться не позднее начала следующей недели. Тут уж я не выдержал, и начал возражать, мол, ложиться в гроб живому человеку – грех, только богов гневить, да на себя смерть накликивать, говорил, старый дурень, что никому неведом час его кончины, что даже, коли вы больны, надо сперва к лекарям и врачевателям обратиться, а не гроб примерять спешить! Клиенты переглянулись, да как захохочут. Артистами оказались, а гроб им был нужен для спектакля. Один играл роль злого волшебника, а другой должен