Раскаленный добела

Она умолкла. Я пошла дальше.

— Куда ты идешь?

— Составлять план.

Я вышла из склада и задержалась у «Хонды». Она выглядела совершенно обычной, выпуска минимум трехлетней давности. Нужно будет спросить про нее у Берна, когда я вернусь. Я покинула склад, прошла два квартала и остановилась на тротуаре перед штаб-квартирой Рогана. Это точно был не самый разумный шаг с моей стороны, но у меня не оставалось другого выбора. Я набрала его номер.

— Да? — ответил он.

— Мне нужен твой совет, — сказала я. — Я перед твоим штабом. Можно войти?

— Да.

Я прошла мимо солдат, которые тут же прекратили все разговоры, стоило мне к ним приблизиться, и поднялась по лестнице. Роган меня ждал. Он окинул взглядом мою рабочую одежду с привычной сосредоточенностью.

— Я не хочу, чтобы Баг нас слышал, если это возможно.

— Это возможно.

Роган провел меня к двери в дальней стене и распахнул ее. Я вошла в маленький кабинет. Стол, пара стульев, и книжная полка, забитая блокнотами и пособиями. Роган закрыл дверь и сел на край стола.

Я сглотнула. Все во мне бунтовало против раскрытия информации, но у меня не было выбора. Он уже знал, что я Превосходная и сказал, что у него нет намерений враждовать со мной.

— Виктория Тремейн — моя бабушка.

Эти четыре слова будто воздвигли невидимую стену между нами.

Его брови чуть приподнялись.

— Я ожидал Дом Шаффер. Тремейн — это сюрприз.

— Завтра она встречается с Августином. Если она узнает о моем существовании, то уничтожит мою семью. Моя мама убьет Августина, если я не сотру его разум.

— Патовая ситуация, — бесстрастно заметил Роган, словно он всего лишь играл особенно запутанную партию в шахматы. — Ты хочешь, чтобы я тебя выручил?

Это было заманчиво. Так заманчиво.

— Нет. Я хочу совет.

В его глазах блеснула гордость.

— Ты превращаешься в дракона.

— У меня нет выбора. Это моя проблема. Даже если мама приложит все силы, я сильно сомневаюсь, что она сможет застрелить Августина.

— Согласен. Хорошо. — Он подался назад. — Викторию Тремейн презирают и боятся, и она это знает. Она путешествует с эгидой, клоакером и телепатическим прикрытием. Ее тело и разум всегда превосходно защищены, а стоит ей попасть под атаку, как клоакер тут же поможет ей исчезнуть за долю секунды. Она чрезвычайно сложная цель для поражения. Вы не сможете ее устранить. Твоя мать это знает, потому и сосредоточилась на Августине.

Я кивнула. Мне удалось узнать то же.

— Августин для меня наиболее близок к понятию «друг» среди прочих представителей Домов. У него есть сестра, намного младше него, и брат. Его отец умер и теперь он их опекун. Не путай его профессиональный интерес к тебе с дружбой или приятельством. Если он хоть на секунду решит, что ты представляешь, пусть даже наименьшую, угрозу для его семьи, он убьет тебя. С точки зрения Превосходной, ты ничего ему не должна.

— Роган, я не могу просто так стереть его разум.

— Не можешь или не хочешь?

Я вздохнула.

— Я не знаю.

— Нет, знаешь. — Его взгляд был безжалостным.

— Я могу. — Я могла бы сломить Августина. Я уже была на грани стирания разума прежде, когда допрашивала наемника и практиковалась с моими сестрами. Я точно знала, где проходила эта грань, и изо всех сил старалась никогда к ней не приближаться.

— У Августина сильная воля. Если я атакую разум Августина, позволю ему это почувствовать и зайду слишком далеко, он искалечит сам себя, пытаясь бороться со мной. На это уйдет время, минуты, возможно, час, поскольку это не боевая сила, но после его психика останется перемолотой. Я могу это сделать. Но не стану.

— Но тебе все равно нужно защитить свою семью.

— Да.

— Этого я и пытался избежать, когда отговаривал тебя идти на прием к Барановскому. Но так или иначе, это случится, и быстрее, чем мне или тебе того бы хотелось. Я думал, у нас будет больше времени. Сейчас вопрос не в том, что ты должна делать. Ты это и так знаешь. Вопрос, сможешь ли ты с этим жить?

— Может ли Августин добровольно открыть свой разум для Виктории?

— Он скорее умрет, — без колебаний ответил Роган. — Августин чрезвычайно скрытный. Человек, который никогда не показывает миру свое настоящее лицо, ни за что не допустит вторжения в свое внутреннее святилище.

— Пойдет ли он навстречу предложению о защите?

— С твоей помощью? Тебе пришлось бы сначала убедить его, что он беспомощен перед правдоискателем. Будь очень осторожна, Невада. Если ты сделаешь эту демонстрацию слишком личной, он нападет на тебя. Попробуй что-нибудь конфиденциальное, но к чему нет эмоциональной привязанности. Он не должен чувствовать, что были затронуты его самые сокровенные тайны.

Это будет очень изощренный танец, и даже если я добьюсь желаемого, я не была уверена, что смогу это сделать.

— Что ты планируешь делать?

— Я планирую прибегнуть к урокам, которым меня научил Адам Пирс. — Я покачала головой. И если мне это не удастся, моя жизнь рухнет, а Августин проведет остаток своей жизни, питаясь через трубочку и не зная, где он и кто он. Только и всего.

— Допустим, эта проблема решена, — продолжил он. — Что дальше? Виктория Тремейн просто так не сдается. Она не развернется и не отправится домой с пустыми руками, а продолжит преследование. Это всего лишь кратковременное решение для грядущей огромной проблемы.

Я заставила себя заговорить.

— Я это понимаю.

— Какова твоя долгосрочная стратегия?

— У меня ее нет.

Роган нахмурился.

— Есть ли в твоей теперешней семье больше одного живого Превосходного?

Он спрашивал о моих сестрах.

— Да.

— Этот другой маг тоже правдоискатель?

— Нет.

В его глазах отразилось удивление.

— Но ты уверена, что они смогут квалифицироваться как Превосходные?

— Да.

— Тогда наилучшим выходом для тебя будет подать заявку на образование твоего собственного Дома. Для этого потребуется, чтобы ты и другой Превосходный публично подтвердили свою магию. Процесс квалификации и формирования Дома очень быстрый — менее сорока восьми часов, как только заполнены все необходимые бумаги и назначена дата испытаний. Стоит тебе стать Домом Бейлор, как тебе будет обеспечен иммунитет от агрессии со стороны всех других Домов в течение трех лет. Это кардинальное правило, которое даже Виктория Тремейн не посмеет нарушить. Оно существует, чтобы защитить возникновение новой магии, которое благоприятно для всех, и является краеугольным камнем нашего общества.

Дом Бейлор. Я брошу себя и своих сестер в кишащие акулами воды.

— Это лучший вариант действий с твоей стороны. — На его лице дернулся мускул, но затем его выражение стало совершенно расслабленным, словно он намеренно напустил на себя невозмутимость. — Ты просила у меня совет. Стань Домом.

Как жаль, что сейчас для этого слишком мало времени, иначе проблема Августина была бы решена. Нет, я должна об этом подумать. Образование Дома должно быть последним выходом.

— Еще одно. Как только ты официально зарегистрируешь Дом Бейлор, это… что бы там ни было между нами, должно будет прекратиться.

Что бы там ни было? Я откинулась назад, закинув ногу на ногу.

— Почему?

— Как у главы молодого Дома, твоей главной задачей является обеспечение будущего твоей семьи. Ты должна наладить связи и заключить союзы, чтобы по истечении трехлетнего периода, ты твердо стояла на ногах и могла отразить любую атаку. Лучше всего добиться этого, заключив брак. Это обеспечит защиту и будущее твоего Дома. Существуют службы, которые исследуют твою ДНК и предложат подходящую партию, которая с наибольшей вероятностью даст в результате детей с Превосходным талантом правдоискателя, кого-то из Домов правдоискателей или же кого-то с дополнительной силой вроде манипулятора, чтобы компенсировать твой недостаток боевой магии. Мы с тобой несовместимы. Наша магии происходит из совершенно разных измерений. Исходя из опыта моего отца, наша кровь плохо смешивается с контролирующим разум магами. Наши с тобой дети могут не быть Превосходными.

А. Так вот к чему он вел.

— Угу.

Голос Рогана был пугающе спокойным.

— Ты считаешь, что тебе будет все равно, но это не так. Подумай о своих детях, и как тебе придется им объяснять, что их таланты ниже среднего, потому что ты не удосужилась подобрать им правильные гены. Это будет важно, Невада.

— Как скажешь. Сейчас же меня больше волнует Августин.

— Не переживай. Ты добьешься своего. Все как-нибудь образуется.

Он сказал это с полной уверенностью. Роган был не тем человеком, чтобы оставлять что-либо на волю случая. Меня охватила неуверенность. Только что я могла сделать что-то очень глупое.

— Роган, я хочу все еще раз прояснить. Я пришла сюда только за советом. Не вздумай действовать от моего имени.

Он улыбнулся мне в ответ. Маска цивилизованности лопнула, и я увидела дракона во всем его свирепом великолепии, с оскаленными зубами и ледяным взглядом. Он убьет Августина, если я не справлюсь.

— Нет, — предупредила я. — Он твой друг. У тебя их и так немного.

Он продолжил улыбаться. Я была бессильна. Я не могла ничего противопоставить обещанию убийства, которое я видела в его глазах.

— Ты обещал.

— Нет.

Черт. Нужно было заставить его пообещать, прежде чем что-то рассказывать.

— Я больше никогда не буду с тобой разговаривать.

— Это было бы ужасно, — съязвил он.

— Я не хочу этого. Я не хочу смерти Августина. Ты опять идешь мне наперекор, считая, что лучше меня знаешь, как для меня будет лучше.

— Мы, Превосходные, порой склонны бывать такими засранцами.

— Я тоже Превосходная.

— Да, но я Чокнутый Роган.

Из всех дурацких, твердолобых, идиотских доводов…

— Если с Августином что-то случится, ты не будешь нести за это ответственность, — сказал он.

— Но ты будешь.

— Я знаю, чем я являюсь, — отрезал Роган.

— Коннор…

— Роган, — поправил он. — Чокнутый Роган.

Мужчина, рассказавший мне историю о побеге из дома в шестнадцать лет, и Превосходный, здесь и сейчас не могли быть одним и тем же человеком.

— Ты меня пугаешь.

— Отлично, — ответил он. — Ты начинаешь понимать. Таков мир, в который ты входишь. Здесь требуются люди вроде меня, способные на ужасные поступки, чтобы люди, которых они любят, могли жить дальше.

Он сказал это не просто так.

Я была влюблена в Коннора Рогана. А он любил меня.

Я встала и направилась к нему. Шаг. Еще шаг. Еще один, и я оказалась в его личном пространстве, стоя слишком близко. Он возвышался надо мной. Нас разделял едва ли дюйм пространства, я подняла подбородок и посмотрела в его глаза. Я увидела только холодную решимость и ничего больше. Он скрывал все остальное.

Он желал меня достаточно сильно, чтобы убить своего друга для моего спасения, но он же сказал мне, что я — Превосходная. Он велел мне сейчас образовать Дом, в полной уверенности, что уничтожает на корню всякую надежду на отношения, потому что верил, что это в моих интересах. Способности Превосходного управляли его жизнью, и он думал, что возможность стать Превосходной превзойдет все для меня.

— Если бы у тебя был ребенок, — кто-то, вроде Матильды, — и этот ребенок не был бы Превосходным, несмотря на все правильные гены, ты бы все равно ее любил?