Невеста для Лазурного дракона. Выиграть отбор

На этот раз служанка просто молча поклонилась и вышла. Надеюсь, она пошла за этим милым распорядителем.

Тут дверь с грохотом распахнулась и на пороге показались Малькольм и Расмус. А его то каким ветром принесло? Расмус же окинул взглядом гостиную и его глаза полыхнули гневом. Было ощущение, что у него сейчас пойдет дым из ноздрей, настолько он был взбешен. Серые глаза посветлели еще больше от злости.

— Что. Тут. Произошло.

И вот от этих его слов, сказанных даже без вопросительных интонаций и тихим голосом, мне стало страшно. За ту ненормальную, которая решилась на такой шаг.

— Злопыхания злопыхателей? — попыталась я разрядить обстановку.

Расмус перевел взбешенный взгляд на меня. Я на всякий случай сделала пару шажочков назад. Мало ли, полыхнет еще пламенем. А у меня очки расплавятся. Одеться то я не успела, а вот свои любимые очки нацепить смогла, надо же встречать любые невзгоды сквозь оранжевый свет. Кто-то смотрит на мир сквозь розовые очки, я же предпочитаю оранжевые. Так веселее.

Так я и стояла: в коротком полотенце до середины бедер, с мокрыми еще волосами, ну хоть вода с них не стекала, и то хорошо. И в оранжевых очках. Расмус окинул меня хищным звериным взглядом с узким зрачком, задержался на оголенных ногах. Моргнул. Перевел взгляд выше, почти на глаза.

— Расмус, глаза выше находятся, — решила я ему подсказать.

Он моргнул еще раз, узкий зрачок пропал. И только тогда он посмотрел мне в лицо.

— Мне нравятся твои… глаза, — он широко мне улыбнулся.

— Ха, еще бы. Всем нравятся мои…глаза, — я не менее широко улыбнулась ему. Он думал меня смутить? Просто он не жил в нашем мире.

— Так. А теперь серьезно. Что здесь произошло? — Расмус перестал улыбаться, когда еще раз окинул взглядом помещение.

— Как ты догадываешься, — тут я спохватилась, что слишком фамильярно с ним обращаюсь и решила уточнить. — Это же не страшно, если я к тебе вот так, без всяких политесов, вашихсветлостей и на «ты»?

— Если наедине, то можно, — милостиво кивнул он мне. — Но если в обществе с кем-то, то старайся все-таки придерживаться этикета. Не все такие понимающие, как я, — улыбнулся он.

— А придерживаться этикета — это как? — опять решила уточнить.

— Это обращение «ваша светлость» и на «вы», — на этот раз мне ответил Малькольм, который все это время молчал, разве что ходил, рассматривал поврежденную одежду и к чему-то принюхивался. Прямо как собака, которая берет след.

— Ясно. Хорошо, без проблем. Так вот, Злата была так любезна, что, узнав про мои затруднения с одеждой для ужина, принесла мне часть своего гардероба. И я даже уже отобрала себя платье для ужина и пошла приводить себя в порядок. А пока была в ванной, услышала, что кто-то зашел в комнату. Думала, Злата вернулась. Крикнула, но мне никто не ответил. А когда вошла в комнату, увидела все это, — я обвела рукой все обрезки.

Расмус кивнул и посмотрел на Малькольма.

— Малькольм, чувствуешь что-то?

— Нет, похоже она использовала зелье, подавляющее запахи и ауру. Пока не представляю, как ее вычислить, — Малькольм задумчиво расхаживал между обрывками ткани, все еще водя носом. Остановился возле растерзанного платья, закрыл глаза и начал водить над ним руками.

Расмус подался чуть вперед, напряженно вглядываясь в его лицо.

— Нет, не чувствую, — разочарованно выдохнул Расмус.

— Ничего, мы ее «возьмем» на живца, — ухмыльнулся Расмус.

И они вдвоем с Малькольмом, переглянувшись, хищно улыбнулись. А потом посмотрели на меня. И мне не понравился их азартный блеск в глазах. Совсем не понравился.

Глава 7

— Если вы думаете, что я буду участвовать в поиске того, кто все это сотворил, то глубоко ошибаетесь. Расхлебывайте все сами! — заявила я и, гордо вскинув голову, ушла обратно в ванную. К моему славному комбинезону.

Что ж, хотела покрасоваться в шикарном платье? Ан нет, натягивай, Агния, комбинезон, свои полосатые носки и кеды. Оделась, стянула волосы в привычный пучок, машинально воткнула в него парочку карандашей, на нос нацепила свои бессменные очки и шагнула в гостиную. Расмус и Малькольм были еще здесь. Оба оглядели меня, Расмус недовольно поджал губы. Ну а что?

— Мне больше нечего надеть, — беспечно пожала плечами.

— Малькольм, оставляю Агнию на тебя, а мне нужно еще нужно успеть кое-что доделать до ужина, — Расмус кивнул Малькольму, подошел ко мне, взял за руку и поцеловал.

— До встречи на ужине, Агния.

И он ушел. А я осталась стоять столбом посреди гостиной в растерянности. Никто и никогда не целовал мне руки. Но мне понравилось.

Малькольм подошел ко мне, тронул за плечо и, кашлянув, произнес:

— Агния, если вы готовы, то пойдемте, я вас провожу в зал, где будет устроен ужин.

Господи, кто бы знал, как мне хотелось остаться просто одной в комнате, без всякого ужина. Поистерить, поплакать, покричать, порисовать, в общем, выплеснуть хоть как-то свои эмоции. Но мне такой возможности не предоставили. Напомните, что там на кону? Ах да, моя жизнь. Я тяжело вздохнула и нехотя пошла следом за Малькольмом.

— Не переживайте, Агния, все будет хорошо, — Малькольм, как обычно, была сама любезность.

— Я и не переживаю. То, что я сейчас испытываю, сложно назвать простым словом «переживания». У меня, можно сказать, жизнь разрушилась. И я нахожусь в мире, который не очень дружелюбно настроен по отношению ко мне.

— Ну что вы такое говорите! Странно слышать такие слова от совсем молодой девушки. Говорите, как старая драконица. Вернее, женщина, — он покосился на меня. — Воспринимайте все случившееся как возможность, а не как наказание. Никогда не поздно начать жизнь заново, правда ведь? Ведь никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. И вы не правы, Агния. Здесь все настроены дружелюбно. За исключением некоторых, которых мы вычислим и накажем. И постарайтесь все-таки сегодня развлечься. Присмотритесь к окружению, вдруг вы заметите, что кто-то слишком явно проявляет…хм… недружелюбие.

Все это Малькольм говорил, пока мы шли в столовую. Лакей услужливо распахнул перед нами дверь, и мы очутились в просторном помещении. Первое, что бросалось в глаза — окна. Большие, украшенные витражами, они сразу притягивали взгляд. Я уже поняла, что витражи — фишка этого княжества. Здесь должно быть очень уютно по вечерам, когда мягкий свет заходящего дневного светила падает цветными лучами сквозь витражные рисунки.

Я, как и в храме, засмотрелась на окна, пока многозначительное покашливание Малькольма не вернуло меня в действительность. Я оторвалась от витражей, перевела взгляд на середину комнаты и вздрогнула. Все взоры были устремлены на меня. Недовольные, завистливые, откровенно злые. Но были и радостные, дружелюбные, теплые. Вот последний взгляд очень согрел меня. Так, что я покраснела даже в несвойственных мне местах. Странно, вот когда я была полуголая в полотенце, на меня так не подействовал взгляд Расмуса, как сейчас, когда я была упакована в джинсу.

А еще на меня радостно и одновременно с сочувствием смотрела Злата. Она то первая и поднялась мне навстречу.

— Агния, я уже знаю, что случилось, не расстраивайтесь! Вы прекрасно выглядите, в соответствии с традициями вашего мира.

Боже, я уже обожаю эту девушку!

— Пойдем, сядете рядом со мной.

— Злата, мне кажется, что ты нарушаешь уже установленный порядок, — ну конечно, Магрит не могла не вмешаться. Думаю, с ее ледяным голосом могла поспорить сама Снежная королева и проиграла бы. — Нашей гостье уже отведено место.

Надеюсь, не на коврике. Мне почему-то эта мысль показалась очень смешной, и я широко улыбнулась прямо Магрит в лицо. Ее в ответ перекосило.

— Правильно, ваша светлость. Нашей гостье из другого мира действительно уже выделено место, самое почетное.

Ко мне подошел Расмус и предложил локоть.

— Спасибо, Малькольм, я сам проведу Агнию к ее месту.

И под перекрестным огнем, вернее, взглядами, мы прошли к большому обеденному столу, стоящему посреди зала. Вообще, все это время я была в каком-то заторможенном состоянии из-за лавины невысказанных эмоций, которые вот так, взглядами, обрушилась на меня. Когда же Расмус усадил меня, как оказалось, рядом с собой по правую руку, взгляды стали еще более весомее и более жгучими. Интересно, гардероб уничтожала одна только девица или все присутствующие претендентки? Судя по той ненависти, которую они сейчас испытывали ко мне, похоже, что не одна.

Расмус же, усадив меня, остался стоять.

— Ну что ж, все в сборе, и я хочу начать этот вечер с неприятного. Кто-то проник в комнату Агнии и уничтожил весь ее гардероб. И хочу предупредить всех, кто здесь присутствует и причастен к этому. Я выясню, кто это сделал. И накажу, — он произнес это тихо, но четко, так, что всем стразу стало понятно — князь не шутит. Расмус обвел всех девушек внимательным взглядом, ненадолго задерживаясь на каждой, как будто пытался проникнуть в их мысли. Многие не выдерживали его взгляд и отводили глаза.

— Я просто хочу акцентировать ваше внимание на том, что это оскорбление нанесено не только Агнии. Гардероб, который так недальновидно кто-то уничтожил, принадлежал моей сестре, родной сестре князя, — он сделал грозную паузу. — И вы же понимаете, что это автоматически означает нанесение оскорбления лично мне.

И Расмус улыбнулся. Если его оскал можно назвать улыбкой. Все сидящие за столом вздрогнули и побледнели. Невозмутимым остался только Малькольм. Ну и Магрит побледнела только самую малость.

— А сейчас я передаю слово Малькольму как распорядителю отбора, он расскажет вам о грядущем испытании, и мы сможем приступить к ужину и приятному общению.

В этот раз улыбка Расмуса была почти милой.

Малькольм поднялся со своего места, где сидел по левую руку от князя, рядом с Магрит.

— Дорогие гостьи, не буду надолго задерживать ваше внимание, понимаю, что вам уже не терпится изведать блюда нашего шеф-повара. Поэтому сразу объявляю. Наш следующий конкурс будет называться «Конкурс талантов». Каждая из вас должна показать, на что способна. Возможно, у вас есть уникальный дар или способность к чему-то. Вот мы и будем ожидать от вас чего-то уникального. На подготовку и выполнение вам дается 2 дня. Через два вы представите на наш суд то, что сумели создать. И те, кто не пройдут этот этап, выбывают.

Я выдохнула. Уж чего-чего, а таланта у меня с избытком. И я уже знала, что буду делать.

Глава 8

А дальше был самый наискучнейший ужин в моей жизни. Сразу после объявления конкурса хотела сбежать к себе в комнату, покопаться в рюкзаке, проверить, что из инструментов у меня есть для задуманного. У меня прямо-таки свербило все внутри и чесались руки скорее приступить к делу. Но все чинно и дружно сидели за столом и вкушали.

Расмус решил взять надо мной опеку и подкладывал все время на тарелку какую-то еду. У меня же был пунктик — я не могла есть, не зная, что это такое. А мне все блюда были неизвестны, поэтому я останавливала Расмуса. В конце концов, когда он понял, что вся еда остается на тарелке, спросил, нахмурившись: