Создавая Иллюзию

* * *

Окончательно поправившись Эйдан смог вернуться домой. Боль в ребрах еще оставалась, но только при резких движениях. Его иллюзия смогла вжиться в роль человека и, довольно, не плохо. Джоан не заподозрила подмену сына, а на работе лишь Мэт как-то сказал, что Питерс стал уж слишком исполнительным. Настоящего и живого Эйдана смогла заменить серебристая пустая иллюзия, исчезающая по щелчку. Оставляя после себя, мерцающую мглу.

Жаркое лето продолжало парить и выгонять всех, кто оказывался под лучами солнца. Поправившийся Эйдан обещал друзьям не ходить глубоко в лес и обойтись сахарной поляной. Этель строго на строго запретила все разговоры о новых дорожках и местах, где может захватить дух. Фотографии, который были сделаны на полароид отправились в альбом, который Эд заканчивать не хотел. Он планировал подлечиться и вновь отправиться на поиски красоты. А мысли, полнившие его голову при болезни с прогулками, выветривались.

Юноша старался разделить Хранителей и их отношения между друг другом, но глядя каждый раз на кого-то из них в голове рисовалась история с прятавшийся болью и увечьями. Они были для него целостной картиной, разделение которой невозможно.

— Мне жаль, что с тобой это случилось. — произнесла Этель, когда они пришли на сахарную лужайку. Эд осторожно лег на траву и улыбнулся подруге.

— Я сам виноват. Нужно было слушать тебя, а не по сторонам глазеть. — он взял ее за руку, когда Этель присела рядом. — Не вини себя, иначе меня сожрет стыд.

Расправив белое платье из органзы, Этель сидела на траве. Она разглаживала складки юбки, ушитой ромашками. Смотря на них в голове Эйдана всплывала история Редьярда. Убежав от всех, он не может убежать от своих мыслей, которые рождали в нем сомнения.

— Этель, я могу задать тебе личный вопрос? — не выдержав молчания, начал Эд. Девушка качнула головой и принялась водить рукой по траве. На месте, где она касалась тут же вырастали ромашки. Бутоны цветов отделялись от стеблей и невесомо парили. — Между вами с Редьярдом что-то было?

Цветы на мгновение остановились. Этель смотрела на них подняв голову к небу. Услышав вопрос, она отвела взгляд.

— Это имеет значение? — спустя время ответила вопросом на вопрос Хранительница.

— Он рассказал свою правду. — нерешительно ответил, юноша. — В голове все перемешалось, так как я верю и тебе и ему.

— Веришь ему? — разозлилась Этель. — Вот как? Веришь, что я убила его?

— Я не знаю во что верить, поэтому и хотел обсудить с тобой. — ромашки вновь начали кружиться по лужайке. — Я запутался.

— Редьярд погиб по собственной глупости. — спокойней ответила Этель. — Мы были очень близкими друзьями, но его сущность победила.

— Сущность?

— Редьярд всегда был вспыльчивым и неуравновешенным. — пояснила девушка. — Черты из человеческой жизни остались с ним и в этой жизни. Капризность, ложь. Но в какой-то момент его перестало устраивать то, что за лесом нужно ухаживать. В этом они с Авой похожи. Я согласилась взять службу на себя, но этого было мало. Он хотел свободы, а крылья филина ее не давали. Реди не мог просто улететь навсегда. Быть где-то очень долго. Природа гнала его на место, от этого он был вне себя от ярости. Начал пропадать либо глубоко в чаще, все еще игнорируя Мать, либо в ближайших городах упиваясь.

Девушка отвела взгляд. Она была расстроена разговором, но продолжала говорить. Сомнения любимого сильно по ней ударили, заставив оправдываться. Эд не сразу осознал, что наговорил и о чем просил Этель.

— Однажды у нас состоялся разговор. И вывод был таковым, что Реди искал виноватого и им оказалась я. — продолжила Хранительница. — Я все делала за него, так боялась, что ему будет также пусто внутри. Но он лишь обвинил меня в том, что я создала иллюзию и убила его. Мы не говорили несколько месяцев прежде, чем он окончательно возненавидел меня. Моя сила стала для него костью в горле, ведь его дар скорее проклятье. Слышать тех, кто ушел и безнадежно ищет выход — нестерпимо.

— Редьярд выдумал всю историю? — удивился Эйдан.

— Я так не сказала. — ответила Этель и легла в траву, наблюдая за ромашками в воздухе. — Ему было больнее из всех нас. Просто он создал мир, в котором ему удобнее. Он пытался убедить в моей причастности Аву, но даже она не поверила. Думаю, для тебя ее мнение должно быть весомым.

Эйдан не ответил. Ему хотелось закрыть тему с Крашенным и перейти к той, где он расскажет о том, что было между ним и Авой.

— Редьярд больше всех заслуживает любви. — продолжила Эт. — Поэтому я настаивала на их отношениях с Мэтом. Ведь он боится принять тот факт, что больше никогда не станет человеком. А также того, что все вокруг лгут. Я бы полюбила его еще больше, позволь он только…

— Думаю, у Реди получиться переступить через предрассудки и начать новую жизнь. — ответил Эд. Он внимательно смотрел на поникшую Этель и снова чувствовал себя предателем.

— Он не успокоится, пока я не буду несчастна. — Этель казалась растерянной, она глядела между деревьев, будто кого-то высматривала.

— Прости, что начал эту тему и хоть на мгновенье усомнился в тебе. — виновато, произнес Эд. — С моей головой в последнее время происходит что-то не то.

— Тут я согласна. — подхватила девушка и вновь села. Поймав смущенный взгляд друга, она продолжила. — Кулон из лунного камня отлично смотрится на шее Авы, как и петля, украшавшая ее ранее.

— Это подарок. — ответил Эйдан. — И куда более нужный, чем петля.

— Теперь я хочу задать тебе личный вопрос. — Этель повернулась к парню и смотря на него в упор, спросила. — Между тобой и Авой что-то было?

— Поцелуй. — тут же ответил Эйдан. Он видел, как помрачнело лицо подруги, как она отвернулась и смотрела в сторону, стараясь избегать его глаз. Он огорчился сам. Произнеся в слух, он будто принял в реальность, то, что произошло несколько недель назад. Ему не стало стыдно и не захотелось, чтобы произошедшее исчезло. Наоборот, от правды стало легче. — Я не могу сказать, что равнодушен к Аве. Я люблю ее по-своему.

— Что ж радует, что хотя бы из-за этой любви она не покончит с собой. — выдавила Этель. — Я видела, что между вами что-то происходит. Надеюсь, ее портрет ты не писал?

— Нет. — прыснул Эйдан. — Прости, что сразу не сказал. Я считал это противоестественным, но уже не думаю так и даже не знаю, что хуже.

— Любовный треугольник. — закатила глаза Хранительница. — Эйдан, ты же художник, а это слишком пошло.

— Нет никакого треугольника. — сев, ответил Питерс. — Я люблю тебя и чувствую нечто подобное к Аве. Вот и вся правда. И я не знаю, что с этим делать. Она временами, как младшая сестра, временами, как любовь, которую я искал. Понимаю, говоря это тебе — выгляжу моральным уродом. Но это правда.

— В таком случае, тебе нужно сделать выбор, Эйдан. — строго, начала Этель. — Ты юн и увлечения могут вскружить тебе голову, но я не хочу быть частью чего-то.

— Нет никакого выбора, Этель. — запротестовал парень, поднявшись и начав разгуливать по лужайке. — Ты мой выбор. Я хочу быть с тобой.

— Мальчик, тебе пора определиться. — встав на ноги, рявкнула Эт. — Если я нужна тебе, то поцелуи с другими не приближают. Сомнения в моей честности сыграют плохую шутку. Я не разу не дала тебе повод усомниться в себе. С самого начала я беспокоилась о твоей безопасности, дозированно рассказывала о себе и моей части мира, чтобы ты не сошел с ума. Потакала тебе в желаниях. И даже отвела на каскадные ручьи, о чем очень жалею. Я всецело доверяла тебе в то время, как ты, общаясь с моими недругами вынюхивал информацию обо мне и сравнил мои слова и их.

— Все не так. — начал Эд, но Этель прервала его.

— Следующий твой вопрос будет: может ли иллюзия проникать в чувства? — подойдя очень близко, сказала Этель. — Ответ…нет! Я бы не стала делать из тебя марионетку.

Эйдан смотрел на раскрасневшуюся Этель. Она почти пыхтела от злости. Ромашки словно внутри эпицентра урагана, закружись вокруг них. И он понял, каким идиотом предстал перед Хранительницей. Плаксивым мальчишкой, который не может определиться, что ему нужно. Она спасла его из одинокой комнаты, где парень писал мрачные теневые картины. Спасла от серости будней и отвела в мир, где он может увидеть больше, чем любой другой человек. Жертвовала ради него своей безопасностью и решающим выбором существования. За год он испытал больше эмоций, чем за последние несколько лет. Ее спокойствие помогло Эду найти путь к матери и наладить с ней общение. Этель помогала отступиться от мыслей, державшихся за брата и начать чувствовать жизнь. Когда в городе начались разбирательства на утесе и события после, она была рядом и держалась за него. А Эйдан только и делал, что искал подтверждения своему внутреннему недоверию к той, кто раскрыла глаза на мир.

— Прости. — наконец произнес Эйдан. — Я еще ребенок.

— Верь мне, Эйдан. — прошептала Этель, заключив парня в объятия. Они стояли на поляне, погруженной в солнце и цветы. Юноша чувствовал теплоту, кажется, лес был его единственным правильным домом. И несмотря на то, что он яро отказывался стать его обитателем. В этот самый момент в голове пронеслась мысль, что несколько недель за него жила иллюзия и никто не заметил подмены. Если он станет Хранителем, Этель создаст его иллюзию для родителей, друзей и знакомых. Никто не поймет разницы, а он в это время сможет жить той жизнью, которую хочет обрести и не испытывать боль и переживания за тех, кто огорчится его смерти. Свобода, вот что он получит… Как он мог думать об ограниченности такого существа⁈ Нити, сдерживающие его в мире людей, начали обрываться одна за одной.

— Этель, я должен спросить. — сделав шаг назад от Хранительницы, сказал юноша. — Ты остаешься?

— Да. — улыбнулась девушка. — Ты всегда сможешь найти меня здесь. Только позови и я приду.

— Кальд просил склонить тебя к выбору в пользу вечности. — сказал Эд. — Этель, скажи, что делаешь это ради себя?

— Эйдан, мой мир не крутиться вокруг тебя. — жестко ответила девушка и отошла от парня на несколько шагов. — «Бесконечное Ничего» — значит, неизвестность. Во мне нет столько смелости, чтобы решиться на выбор, последствия которого я заранее не узнаю. Я Хранитель больше восьмидесяти лет и готова быть им дальше. Лес — мой дом, Природа — моя Мать.

— Я рад, что не имею к этому отношения. — искренне, ответил юноша и вновь вернулся на травяной покров. — Мне кажется, ты храбрая. Ведь столько нужно мужества, чтобы остаться здесь. Вдруг за чертой у тебя была бы возможность переродиться и прожить еще одну простую жизнь.

— Эйдан, я не та, кто бы хотел простой жизни. Моя сила, мой дар. Я это ни на что не променяю. — ответила девушка, подняв руки и вновь вскружив ромашки в воздухе. — А что на счет Кальда… Он предлагает это почти всем.

— Вечность?

— Кальд — коллекционер. — пояснила Эт, поднимая ветер. — Редкие дары он собирает подле себя. Редкие и сильные. Ходят слухи, что ему надоело быть Проводником. Он хочет воспитать приемников, но для этого нужно убедиться, что те, кто остаются гораздо слабее его учеников.

— Разве такое возможно? — удивился Эйдан. — Ведь Кальд был создан для своей роли, если я верно понимаю.