XXI век не той эры (СИ)

О том, что сын Тора вернулся к работе Первого Палача Империи я узнала случайно, от коллег по работе, где-то через полгода после этого знаменательного события. Наверное, общество хмурого норманна меня испортило, но я ни на секунду не ужаснулась, и даже не удивилась. Отреагировала примерно так, как если бы это был переход офисного клерка из одной конторы в другую. Ну, поменял муж работу и поменял; лишь бы самому нравилось, в самом деле!

Работа, кстати, доставляла массу приятных моментов. Во-первых, коллектив у нас подобрался тот ещё: процентов восемьдесят — домохозяйки с толпами детей, но все без исключения — очень энергичные и совершенно не занудные личности. Даже, не побоюсь этого слова, неординарные. Я первое время на их фоне чувствовала себя полной дурой, но потом упорство и труд по старой пословице всё перетёрли, я окончательно втянулась и даже начала приносить пользу.

Лиепчи действительно честно соблюдали все условия мира, и изучение наше носило взаимный характер: мы разглядывали их и были для них же подопытными кроликами. Они оказались довольно мирными и неплохими ребятами, хотя понятие «чувства юмора» у них отсутствовало в принципе. Но ничего, некоторое время пообтесавшись в нашем «бабьем царстве», прониклись понятием иронии. А без неё вряд ли бы выжили: их женщины были гораздо спокойней, и никогда не интересовались работой мужчин.

Что меня в этих ребятах совершенно поразило, это их геном. Я в данном вопросе, конечно, ничего не понимаю, но тот факт, что генетически эти ребята ближе к птицам, чем к нам, меня здорово удивил: уж слишком они внешне похожи на нас.

Что касается моей семейной жизни, она до определённой поры была совершенно мирной и приятно-однообразной. Любимый (хоть и нелюдимый, но у всех свои недостатки) муж под боком, здоровые дети, — что ещё надо женщине для личного счастья? Детей у нас, опять же как по моему заказу, получилось трое. Сначала старший, Варг, а через восемь лет после него — сразу и мальчик, и девочка, близнецы Ингвилд и Ингварр.

А вот через пятнадцать лет после появления на свет Варга в мою жизнь вошла война, о которой я постоянно забывала и которая казалась мне чем-то бесконечно далёким. Старший отправился в военное училище, и я почти перестала его видеть.

Потом, когда учёба кончилась и сын улетел на передовую, по его стопам ушёл и второй — Ингварр, и осталась у меня только Ингвилд. Сердце категорически не хотело отпускать на смерть что одного, что другого, но разум очень своевременно на него рявкнул. Потому что, выскажись я подобным образом, меня бы не понял никто. Ни мои новоявленные подруги, ни Императрица, ни собственный муж, ни эти самые дети. Варг-то вообще получился ксерокопией отца, разве что под моим влиянием менее угрюмой. Но это я по-матерински предвзята; «менее угрюмый» старший на деле был жуткой язвой с великолепным чувством юмора, которое он, в отличие от отца, активно демонстрировал окружающему миру. И от которого мир вдохновенно страдал.

Это действительно страшно — ждать. Учитывая, что весточки я получала не так уж часто, ожидание пугало и выматывало нервы. Даже Ульвар волновался; правда, так, что кроме меня этого никто заметить не мог, но я за годы совместной жизни научилась по углу наклона брови мужа вычислять его душевное состояние с поразительной точностью.

Что со мной было, когда Варг пропал без вести на территории, подконтрольной риярам, — не передать словами. Опять же, если бы не Ингвилд и Ульвар (к слову, даже в этот момент совсем не изменившийся, разве что он начал больше времени проводить дома), наверное, совсем тронулась бы умом. К счастью, живучесть старший унаследовал от отца вместе с остальными чертами характера, и через несколько месяцев нашёлся совершенно живой и почти здоровый.

Ингварр же выбрал для себя стезю пилота, и я бы не сказала, что за него я была более спокойна. Но он хотя бы не пугал меня внезапными исчезновениями.

Главное, боги (или фамильная удачливость) обоих охламонов сберегли. Даже несмотря на то, что Варг продолжил испытывать судьбу, и остался на службу после окончания положенного срока. Но тревожиться за него я в конце концов устала, и просто точно знала: ничего плохого с этим белобрысым варваром (издание второе, переработанное и дополненное) случиться не может. И не случилось, что характерно, до самого окончания войны.

Война продолжалась (с момента моего появления в этом мире) ещё пятьдесят восемь лет, и это с учётом помощи лиепчи и поддержки богов (страшно представить, сколько бы она тянулась в противном случае), и закончилась полной победой человечества и тотальным геноцидом по отношению к видам Альянса Иных. Меня от подобных мер коробило, но я предпочитала не лезть не в своё дело. Тем более, что понимала: вряд ли человечество ждала бы иная участь.

Варг, кстати, окончил войну аж легатом легиона, так что у его отца был большой повод для гордости. Молчаливой, конечно же; это ведь Ульвар! И личную жизнь свою он (по отцовскому примеру, не иначе) устроил довольно неординарным способом, выкупив свою будущую жену у работорговцев. Работорговцев этих через некоторое время накрыли и переработали на удобрения, но данный факт уже имел мало отношения к термоядерному существу по имени «Иона», довольно органично влившемуся в нашу семью. Варг не раз ворчал, что это не он девочку от рабовладельцев спас, а рабовладельцев — от неё, ибо даже мучительная смерть лучше такой жизни. Но при этом за свою рыжую бестию был готов убить любого.

Что касается младших, Ингвар, — человек сдержанный (не до такой степени, как отец; просто довольно флегматичный), добродушный и обаятельный, — нашёл себя в экономике. И жену себе там же нашёл, вполне мирно и без всяких ужасов. А вот в отношении Ингвилд пророчество частично сбылось, она умудрилась выйти за одного из сыновей Императрицы. Правда, от прав на престол они поспешно отказались (хотя и были не первыми в очереди) и махнули куда-то на край обитаемых секторов. Мотивировав это тем, что «Мама, я на Терре уже насиделась, хватит! У тебя теперь мальчики под боком».

В общем, оглядываясь назад, я бы сказала, что жизнь удалась. Так что, можно сказать, мне даже повезло, когда я провалилась в это будущее с лёгкой руки (ноги, щупальца, ложноножки, или что там у него?) странного существа, управлявшего жизнью лиепчи. Переменчивые всё-таки существа — женщины. Вот кто бы мне об этом сказал тогда, на борту «Северного ветра», и куда бы я его послала с такими идеями?