Магия сдвигается

— Я принимаю свое имя. Я у тебя в долгу.

— Да.

Он бросился ко мне. Все произошло так быстро, я оказалась в воздухе, прежде чем поняла, что он забросил меня к себе на спину. Я приземлилась верхом и вцепилась в его гриву.

Кэрран рванул вперед.

— Я в порядке, — сказала я.

— Я отдаю свои долги. — Пёс-ифрит поднял свою массивную голову. — Я слышу голос безумца. Следуйте за мной.

Он выскочил за дверь, разбрасывая магов. Я вцепилась в его гриву, стараясь не упасть.

***

ПУТЕШЕСТВИЕ НА МИСТИЧЕСКОМ псе-ифрите звучало круто в теории и вполне правдоподобно, поскольку он был размером с небольшую лошадь. Но лошади были обучены перевозить людей, в то время как псы-ифриты — нет. Мне потребовался каждый мускул в моем теле, чтобы удержаться у него на спине. Он бежал по улицам, перепрыгивая препятствия, уворачиваясь от случайных машин и паникующих лошадей.

Через три минуты после начала нашего забега Кэрран сравнял с нами счет, в виде огромного серого зверя, который не был ни львом, ни человеком, созданным специально для бега. В этом была особая сила Кэррана — он формировал свое тело по своему желанию для любой цели, которая ему подходила. Он не раз преследовал меня в таком обличье. Несколько мгновений спустя нас догнал Дерек. Он все еще был в своем человеческом обличье. Наверху тень, затемнявшая звезды, вырвалась вперед. Ифрит был быстр, но для победы над крылатой лошадью требовалась скорость совершенно иного рода. Вспыхнула голубая искра, осветив лошадь и всадника. У Бахира, должно быть, был фейри-фонарь. Он летел над нами, как маяк. Надеюсь, Мэхон, Лютер и рыцари видят его.

Магия окутала меня. Мы пересекли невидимую границу и оказались на Юникорн-лейн. Конечно. Почему это должно быть где-то еще? Юникорн-лейн прорезал центр города, словно какой-то огромный невидимый враг выхватил кинжал и вонзил его глубоко в самое сердце центра Атланты, и теперь магия гейзером била из раны. Обычные правила здесь не действовали. Это было местом хищников и жертв, где растения нападали на вас, мох был ядовитым, а светящиеся глаза отслеживали каждое ваше движение.

Магия бурлила вокруг меня, пока мы мчались среди темных руин некогда могучих небоскребов. Адиб повернул налево, перепрыгнул через остатки разрушенного здания и вылетел с Юникорн-лейн на северо-запад вдоль разрушающейся Кольер-роуд. Что ж, это было неожиданно.

Кольер-роуд, простая двухполосная улица, когда-то проходила через жилые кварталы, но по мере разрастания Юникорн-лейн она поглотила южный конец дороги, и Кольер превратилась в улицу, которая никуда не вела. Во время магических волн существа, прячущиеся на Юникорн-лейн, выходили на улицу в поисках мяса и крови, и дорога чудесным образом вела их прямо к их добыче, спящей в красивых колониальных домах. Любой, у кого была хоть капля мозгов, съехал, и с годами жилые кварталы, некогда окружавшие Кольер, опустели. Заброшенные дома следили за нашим продвижением темными окнами.

Ифрит продолжал бежать. Слева маячили большие развалины. Промелькнула старая, покосившаяся и грязная вывеска: «БОЛЬНИЦА ПЬЕМОНТ». Все верно. Первоначальный больничный комплекс стоял так близко к Юникорн-лейн, что часть его обрушилась во время Сдвига. Не осознавая в полной мере последствий существования Юникорн-лейн, город отстроил ее заново в нескольких милях вниз по дороге, но затем, когда жилые кварталы засохли, то же самое произошло и с больницей, и если они построили ее из этих водорослей, первая вспышка и прикончила ее.

Пёс-ифрит, следуя по дороге, повернул. Много лет назад это место, должно быть, было прекрасно озеленено, но теперь деревья и кустарники взбунтовались, заполнив искусственно изогнутые лужайки. Мелькнул каменный знак с несколькими стрелками, и Адиб пробился сквозь зеленую стену на пустую парковку. Старая больница притаилась во мраке. По крайней мере, три этажа все еще стояли, и фейри-лампы все еще слабо светились, пытаясь бороться с темнотой парковки. Адиб остановился перед входом в отделение неотложной помощи под бетонной крышей. Поездка закончилась. Спасибо тебе, вселенная.

— Мы подождем остальных, — сказала я и соскользнула с его спины. Мои бедра ныли и сводили меня с ума.

Мы были одни. Кэрран и Дерек, должно быть, отстали.

Адиб обернулся, поднял голову и глубоко вдохнул.

— Я пойду разведаю.

— Стой…

Пёс-ифрит пронесся через сломанную дверь больницы и исчез во мраке. Черт возьми.

Я села на землю. Мое тело болело так, будто кто-то обработал меня мешком кирпичей.

Дерек выпрыгнул из зелени и подбежал ко мне.

— Где Кэрран? — спросила я.

— Ему пришлось повернуть назад. Повозки и лошади не могли проехать через Юникорн-лейн, а медведи медлительны.

Да, держу пари, Мэхон был просто счастлив от этой гонки.

— Он помогает поднимать… — Дерек сделал паузу. — Что-то приближается.

Я потянулась за мечом.

Звук копыт эхом разнесся по пустой парковке. Слева в поле нашего зрения появилось существо и остановилось под фонарным столбом. Оно было шести футов ростом, линии его худощавого, почти хрупкого тела напоминали газель, но его шея и мощная грудь были полностью лошадиными. Бока покрывал светло-песочный мех в полоску более темного буро-коричневого цвета. Изо лба торчал единственный рог длиной в фут, узкий и острый, как лезвие сабли. Длинные темные пятна растянулись по его лицу от глаз, будто он плакал. Дерьмо.

Существо возобновило свою неторопливую походку, направляясь к нам, линии его тела завораживали.

— Это единорог? — спросил Дерек.

Существо прошло под другой лампой. Темно-красное пятно обозначило его рог. Дерьмо, дерьмо, дерьмо.

— Нет, не совсем. — Я поднялась с земли. — Это шадхавар. Персидский единорог.

— Я так понимаю, они нехорошие.

— Ага.

Дерек встал.

Зашуршали деревья и кусты. Из кустов появились новые шадхавары. Маленький жеребенок справа от нас протиснулся мимо своей матери. Он нес в зубах отрезанную человеческую руку, все еще в рукаве. Один, два, три, семь, двенадцать… Слишком много.

— Будем сражаться? — спросил Дерек.

— Нет, мы будем благоразумны и дождемся подкрепления. — У нас были дела поважнее. Сражаться со стадом плотоядных единорогов было очень смело и смехотворно глупо. Зачем рисковать, получить рог в бок и выбыть из боя, когда за углом было подкрепление?

Большой шадхавар ударил копытом по земле.

Дерек взглянул на бетонную крышу над нашими головами.

— Я подниму тебя.

— Давай.

Он схватил меня за талию и подбросил вверх. Я ухватилась за край крыши и подтянулась на нее. Шадхавар атаковал.

Дерек вскочил, отскочил от здания и упал рядом со мной.

Шадхавар встал на дыбы, обнажив длинные треугольные зубы, желтые на фоне кроваво-красных десен. Этого зрелища было достаточно, чтобы вызвать кошмары.

— Да, да, продолжай улыбаться. — Без паники. Наша подмога на подходе.

Крылатый конь кружил над нами.

Я подняла глаза.

— Пока мы будем драться, присматривай за ним вместо меня, пожалуйста.

— Конечно, — сказал Дерек. — А зачем?

— Некоторые люди — прирожденные убийцы. Кэрран один из них. Я тоже. Он — нет. Бахир — это то, что происходит, когда вы вынуждаете убивать порядочного, доброго человека. Он свиреп и убьет, если придется, потому что считает это своим долгом, но у него недостаточно опыта, чтобы принимать взвешенные решения. Он может попытаться пожертвовать собой ради нашего общего блага.

— Кто бы говорил, — сказал Дерек.

— Я пожертвовала собой после того, как взвесила все наши варианты и поняла, что другого выбора нет. Он может не видеть все варианты. Он отнял жизнь, и его гложет чувство вины. Он может рассматривать свою жертву как искупление. Я хочу, чтобы он пережил это, если мы сможем это осуществить. Они с Эдуардо заслуживают того, чтобы поговорить.

Крылатый конь спикировал, и Бахир прыгнул на крышу. Амаль взмахнула своими невероятными крыльями, взмыла над нами и приземлилась на разрушающуюся стену здания.

— Вам нужна помощь? — спросил Бахир.

— Мы ждем, когда сюда приедут машины, — сказала я ему.

— О. В таком случае я подожду с вами.

Он сел рядом со мной.

— Вы хорошо знаете моего сына?

— Я знаю, что он честный и храбрый. Он без колебаний встанет между своими друзьями и опасностью. Он предан Джордж и очень много работал, надеясь создать с ней семью. Я горжусь тем, что называю его другом.

Бахир хранил молчание.

— Вы говорили с Джордж? — спросила я.

— Да. Она сказала, что видела, как он горел. Шакуш мучает моего сына.

— Мы видели, как он горел во время одной из атак ифрита. Я не знаю, было ли это реальностью или очередной иллюзией.

— Как вы думаете, мой сын все еще жив? — спросил он.

Он искал утешения. К сожалению, у меня его не было.

— Я видела его в видении, — сказала я. — Он был в клетке и умирал от голода. Он был не в лучшей форме, но я думаю, что он жив, потому что ифрит ждет вас.

— Он ждет, чтобы убить моего сына у меня на глазах, — сказал Бахир.

— Да.

Бахир вздохнул.

— Если вы завладеете серьгой, вам нужно знать, чего ожидать. Ифрит будет соблазнять вас. В тот момент, когда вы прикоснетесь к его тюрьме, он проникнет в вашу душу, разорвет ее и будет питаться вашим самым большим страхом. Если вы боитесь состариться, он пообещает подарить вам молодость. Если вы считаете себя уродливой, он пообещает вам красоту. Он свернет горы и воскресит мертвых, а если ему не будет хватать сил сделать это, он обманет ваш разум, заставив думать, что он это сделал. С каждым желанием вы будете отдавать ему часть своей души, а он будет лгать и предавать вас, пока не овладеет вами полностью.

— Так как же нам с этим бороться? — спросил Дерек.

— Вы должны отвергнуть все предложения джинна.

— Легче сказать, чем сделать, — сказала я.

— Да. Но в нашей душе есть силы, которые сильнее его. Верность. Долг. Любовь. Честь. Если вы не уверены, еще не поздно повернуть назад.

Я улыбнулась.

— Я останусь, но спасибо вам за ободряющую речь.

— У вас есть жизнь.

— Как и у вас, как и у вашего сына. Эдуардо — мой друг. Я отказываюсь позволить ему умереть в клетке.

— Да, но мало кто стал бы рисковать верной смертью ради друга.

— Я делаю это из эгоистичных соображений, — сказала я ему. — Если мы не сможем остановить ифрита, следующим он придет за моей семьей. Мы несколько раз расстраивали его, а он высокомерный сукин сын, который ненавидит проигрывать.

Бахир не выглядел полностью убежденным.

Отдаленный рев зачарованных водяных двигателей возвестил о приближении кавалерии.

— Это то, что они делают, — сказал Дерек. — Не спрашивайте ее почему. Просто примите помощь. Вы не найдете ничего лучше.

Спасибо тебе, чудо-мальчик.

— Если мы переживем это, — сказал Бахир, — и вам что-нибудь понадобится, хоть что-нибудь, позвоните мне.

— Возможно, вы пожалеете об этом предложении.

— Вообще все, что угодно, — сказал Бахир.

Первый автомобиль прорвался сквозь зелень, большой черный внедорожник с металлической решеткой, прикрывающей радиатор. Я мельком увидела Марту, мать Джордж, за рулем. Она была пухленькой афроамериканкой средних лет с копной вьющихся волос. Я разговаривала с ней всего несколько раз. Обычно она вязала во время собраний Совета Стаи, и если наши взгляды случайно пересекались, она улыбалась. Прямо сейчас она не улыбалась. Она увидела нас на крыше, увидела сборище шадхавар и врезалась в него. Внедорожник врезался в стадо. Некоторым удалось отбежать в сторону, но, по крайней мере, трое рухнули на землю. Марта дала задний ход машине и переехала через бьющиеся тела.