Крепость демона 2

В тишине стало слышно шорох листьев где-то высоко, сухой шелест камыша и плеск воды. Алан не шевелился, но нервничал, я изобразила тяжкий вздох и объявила:

– Я покажу тебе кота.

Он стал тихо смеяться, я достала из сумки телефон и открыла галерею, отвернув экран от Алана – там были материалы по работе, иногда коллеги присылали мне фото с операций, это было зрелище исключительно для специалистов. Долистав до своего крайнего визита к Улли, я открыла фотографии её котов во весь экран и стала показывать:

– Это Пельмень, его так назвали потому, что он в уксус упал. Это Антресолька, она любит залезать на шкаф и сидеть там орать, пока её не снимут. Это Лапшонок, у него хвост не действует, просто по полу таскается, травма была. Это Мистер Пропер, он облизывает стёкла. Это Толик... – я быстро пролистала фото лося, с ним не было связано смешных историй, он был вообще самым серьёзным в этой семье. – Это хомяк Сатана, он Библию съел. Это бельчонок Орландо, у него уши разные, а это Диего, он Орландо ухо отгрыз, их вместе нашли. Это Бартоломей, он сарай спалил. Это собака Трояновна, изначально это был толстый пёс Троян, но потом он родил восьмерых щенков и похудел до Трояновны. Хотя я сомневаюсь, что это собака – она по деревьям скачет как обезьяна, и по стенам, я не представляю, как они будут её кому-то отдавать, она просто по крышам обратно прибежит, как Человек-Паук.

– Это не собака, – сквозь смех ответил Алан, – это реликтовый прадельфин из Мира демонов, я поговорю с Юлькой про него, устроим репатриацию. Где она его взяла?

– Они к ней сами приходят. Пельменя они купили на рынке вместе с шашлыком, у нас гномы продают уже замаринованный, вместе с кастрюлей и сумкой. Роман пошёл его покупать, всё проверил, принёс домой, а из сумки с шашлыком вылез Пельмень. И ходил за этой сумкой весь пикник, а когда шашлык съели, кот попытался в кастрюлю от шашлыка нырнуть, там маринад оставался. Улли его решила помыть, не выгонять же его ароматным, он в дикой природе станет уязвим. Потом решила высушить – замёрзнет. Потом он понял, как это работает, и полез в кастрюлю с супом нырять, он упорный. Так и остался у них. Сейчас Мафусаила найду, где-то тут был, – я стала листать быстрее, нашла и показала: – Мафусаил.

– Я уже предвкушаю охренительную историю, – Алан посмотрел на кота, потом на меня, я поняла, что мы как-то очень близко сидим, раньше сидели дальше. Я не совсем понимала, нравится мне это или нет, Алан улыбнулся шире и придвинулся ещё ближе, как будто помогая мне определиться. Я всё ещё не понимала. Он опёрся рукой на бревно за моей спиной, и положил подбородок мне на плечо, делая вид, что смотрит в экран. – Итак, Мафусаил?

– Его назвали в честь библейского долгожителя. Этому коту по паспорту пятьдесят шесть лет. Уллины дети взяли его из приюта, он был там не в первый раз, у него есть магическая метка этого приюта, которой больше сорока лет. Его прошлой хозяйкой была профессор Академии, которая писала диссертацию по геронтологии и долгожительству, и она ставила на своих животных эксперименты. Если в паспорте и печати приюта нет ошибки, то это официально самый старый кот в Содружестве. При этом, он активен и здоров, и безмерно нагл.

– Вот же демон, – с восхищением прошептал Алан, практически касаясь губами моей шеи. Сомнения развеялись – мне это абсолютно точно нравилось, гораздо сильнее, чем раньше. Щитов на мне не было – я не знала щитов нужного уровня, а бесполезные носить не хотела, так что мои ощущения секретом не являлись. С тем, как всё обстоит, я определилась, осталось теперь решить, как к этому относиться.

«Стремительно обаятельный демон, пришёл-увидел-победил. Что дальше? Не знаю ни одной истории про демона, который после того, как провернул свой коварный план, вдруг решил остаться на месте преступления и жить праведной жизнью.»

Алан отодвинулся, посмотрел на реку и сказал:

– Плывут, мы начало пропустили. Зажигаем?

Я не знала, что от меня требуется, у него был фонарик и была зажигалка, зачем ему я, непонятно. Я спросила:

– Нужно загадывать желание?

– Можешь загадать, но только такое же, как у меня, – он улыбался как хитрый демон, я посмотрела на него вопросительно, он рассмеялся и не ответил. Зажёг свечу, аккуратно поставил фонарик на воду, проводил его напряжённым взглядом и спросил, как будто сам на него не смотрел прямо сейчас: – Плывёт?

– Совершенно точно плывёт, – кивнула я, Алан посмотрел на меня с тенью подозрения, что я над ним издеваюсь, сказал с ноткой обиды:

– Это не смешно.

– Это смешно. Как минимум, забавно. Я слышала о том, что у богатых свои причуды, но купить завод по производству фонариков из-за того, что тебя однажды подвёл один фонарик – это причуда уровня «бог».

– Ну тебя, – он надулся и сел на бревно, демонстративно сгорбившись и опустив голову, я села ближе и с демонстративным сочувствием положила ладонь ему на плечо:

– Ещё котов, может быть? Там есть хомяки ещё, и попугаи.

– Давай хомяков, – обречённо согласился Алан, я открыла галерею и продолжила:

– Это хомяк по имени Его Величество король Артур, он у стола углы обгрыз. Это попугай Копперфильд, он выбирается из клетки, никто не знает, как. Это опять Антресолька, и опять... Это Паша Ангелина, она громко урчит. Вот видео, – я включила видео, сделала погромче, посмотрела на Алана, он смотрел на экран, хотя там не происходило ничего занимательного, просто кошка мурлыкала, пока я её гладила. Видео закончилось, я немного помолчала, потом спросила серьёзно: – Тебе лучше?

Он кивнул и стал смотреть на реку, там плыли фонарики, было очень много оранжевых, таких же, как наш. Вроде бы, ему действительно было легче, я всё ещё не видела его ауру, а канал Печати он хорошо изолировал. Я не понимала, каким образом ему помогают коты, но если это работает, то пускай, это не самая странная терапия в мире.

Мы сидели в тишине довольно долго, фонарики не заканчивались, я поняла через время, что тоже расслабилась и взяла себя в руки, и может быть даже смогу поесть. Посмотрела на скалу на дальнем берегу, старое дерево на вершине, под которым когда-то отдыхали Никси с Деймоном, сейчас там никого не было. Я спросила Алана:

– Как они там?

Он мрачно махнул рукой и стал копаться в сумке:

– Сто раз уже сошлись и разошлись. Сейчас, вроде, в стадии худого мира, который лучше толстой войны.

– Доброй войны, – поправила я, Алан качнул головой:

– У них она нифига не добрая. Зато мир худой как борзая. Они не подходят друг другу.

Он это сказал таким странным тоном, что я заподозрила, что на этот раз издевается он. Алан нашёл в сумке ту еду, которую искал, взял себе и протянул мне, я понятия не имела, что это, но взяла. Он развернул бумагу и откусил от хрустящего теста, внутри оказалось мясо, я тоже попробовала и решила, что это вкусно. Алан прожевал и сказал, с бездной печальной иронии:

– Как внезапно оказалось, чтобы построить отношения, хорошего секса мало. Они пока молча трахаются, у них всё хорошо, как только начинают разговаривать – всё, третья мировая. У них конфликты по совершенно любому поводу, вообще не имеет значения, что они обсуждают или делают, любой чих превращается в конфликт.

Я молча жевала с бесстрастным лицом, хотя внутри хотела написать звёздами во всё небо: «Я же говорила», и два раза подчеркнуть.

Алан усмехнулся и добавил, как повод для веселья:

– Деймон считает, что это мы с тобой виноваты в том, что Никси до сих пор не согласилась на Печать и официальный брак. Типа, она увидела, как плохо было тебе, и решила, что не хочет так же.

Я молчала и смотрела на небо, представляя там надпись звёздами: «Деймон заслужил абсолютно всё, что с ним происходит».

Алан сказал чуть серьёзнее:

– Деймон был бы счастлив, если бы вы с Никси встретились и ты ей поездила по ушам по поводу того, что всё не так плохо.

Я фыркнула:

– Деймон был бы счастлив, если бы мы с Никси не встречались никогда, он мне это не раз прямым текстом говорил.

– Он передумал.

– После которого по счёту удара головой о стену?

Алан рассмеялся, изобразил невинные глаза:

– Да ничего ему не будет, он крепкий.

Я улыбнулась, потом сказала серьёзно:

– Он глупый. И наделал много глупостей. Никси тоже наделала, но её глупости в рамках эльфийской жизни легко поправимы, а Деймон в своей демонской жизни иерарха и наследника накосячил так, как можно накосячить только раз, зато на всю жизнь хватит впечатлений. И пусть расплачивается по каждому пункту, я его спасать не собираюсь, мне его вообще не жалко.

Алан поднял руки:

– Ладно, мне тоже. Просто он просил передать – я передал, моя миссия выполнена. Лион тоже был на тебя зол, но сейчас говорит, что ты всё сделала правильно и он тебе благодарен.

– Даже так? Ого.

– Ага. Он карапуз, но толковый, я думаю, из него вырастет Великий Владыка когда-нибудь, когда я отойду от дел и свалю в монастырь, как Габриэль.

– Разве тебе не хочется назначить наследником кого-то из своих детей?

Алан решительно качнул головой:

– Нет, принцесса. Это не та судьба, которую желают дорогим людям. Это очень тяжело, от каждого родного и близкого каждую секунду ждать удара в спину. Искренне рады мне только дети, но они маленькие ещё, они тоже со временем поймут, что меня можно и нужно с трона подвинуть, и попытаются определиться между собой по поводу того, кто именно будет это делать, силовыми методами определиться, нифига не по-родственному в человеческом понимании, потому что они не люди, а демоны. Это наша звериная природа грёбаная, никуда от неё не деться.

– Но ты же не хотел подвинуть отца.

Алан задумался, потом сказал с приятной уверенностью:

– Не хотел. Он был классный. Но я не такой.

– У тебя ещё есть время.

Он посмотрел на меня, как будто сомневался в том, шучу я или нет, я чуть улыбнулась, он улыбнулся с облегчением, кивнул:

– Только на это и надежда. И на то, что жизнь в Содружестве им покажется интереснее, чем наша пыльная старушка Каста-Гранда. Растыкаю их по филиалам, чтобы вообще друг с другом не пересекались, и будут тыщу лет жить в счастливом неведеньи по поводу своей зверской крови.

– Да будет так, – я подняла свой конверт с едой таким жестом, как будто это был бокал, Алан сделал торжественное лицо и поднял свой, мы откусили по куску и надолго замолчали, глядя на плывущие по реке фонарики, потом он осторожно спросил:

– А ты не хочешь своих?

– Нет, я вообще против филиалов, любая франшиза проигрывает в качестве первому проекту, который создатель франшизы курировал лично. Я люблю всё в своей клинике контролировать, вообще всё, я даже порошок стиральный лично выбираю и нюхаю перед тем, как заказывать партию, потому что не важных вещей нет в этом вопросе.

– Понятно, – он усмехнулся, доел свой конверт и стал копаться в сумках в поисках следующего, что-то нашёл и протянул мне: – С праздником фонарей, принцесса. Ты мне тогда медальон подарила, а я тебе ничего, пора исправляться.

Я взяла пакет, развернула бумагу и нашла медальон, такого же размера, как мой, с чеканной птицей, вписанной в круг. На свободном пространстве были горы, солнце и облака, птица летела чётко к солнцу. Алан сказал: