Приют

* * *

На кухне, совмещенной с небольшой столовой, за десять лет, которые Кейт тут не была, тоже мало что поменялось. Может только, на длинном кухонном столе появилась более новая техника. Во всяком случае огромного, сияющего никелем кофемата Кейт не помнила. Хотя в те времена кофе её и не интересовал — она могла забыть.

Сейчас тут царил полумрак — горела только небольшая лампа на столе, за которым уже сидела тетя Зои и царственно занималась чаем — церемонию чаепития она очень уважала и никогда от неё не отступала.

Молоко в ослепительно белом молочнике. Тонкие фарфоровые чашки, еле выдерживающие жар чая. Серебряные ложечки, щипчики для сахара, отполированная до блеска сахарница… Двухъярусная подставка для пирожных и бутербродов. Все то, что в детстве и восхищало, и пугало Кейт. Восхищало красотой, и пугало мамиными наставлениями: “Не смей даже прикасаться — разобьешь!”.

И ослепительная чистота везде — ни пылинки ни на полу, ни на мебели.

— Присаживайся, милая. — улыбнулась тетя Зои. — И не косись так на фарфор — он старый, но не дряхлый. Он перенес кучу поколений Смитов-Одли-Эвансов, переживет еще столько же. А если и не переживет — не велика потеря, уж поверь.

Она, пока Кейт неуверенно усаживалась за стол, разлила по чашкам молоко, заварку и только после этого кипяток. Взять из сахарницы разрешалось всего два куска сахара, это Кейт помнила, беря осторожно щипцы для сахара. Тетя Зои вновь рассмеялась:

— Расслабься, это не экзамен, это всего лишь я. Поверь, сейчас во всем “Приюте” нет никого, кто посмел бы возмутиться нашими манерами.

Кейт нахмурилась:

— Тетя, а разве ты тут по-прежнему одна? Никто не помогает тебе по хозяйству?

— Да какое тут хозяйство, Кейт, сердце мое. Тут работы никакой — это же не гостиница с вечной суматохой и посетителями. Это “Приют”, это дом, сюда приходят, когда надо и когда ты ждешь. Тут почти нет никакой работы, лишь чуть убрать после посетителей — поменять постельное белье и полотенца, не более того, иногда приготовить еду, иногда чем-то помочь. Поверь, я вполне справляюсь со всем.

— А Йен? — напомнила Кейт.

— А Йен… — Тетя Зои пригубила чай, наслаждаясь его вкусом. — А почему именно о нем ты спрашиваешь?

— Он… — Кейт смешалась, — я вроде бы с ним не пересекалась раньше. Ведь так?

Тетя Зои со смешинками в глазах спросила:

— Он тебе кого-то напоминает?

— Не… Нет, — неуверенно сказала Кейт.

— Тут это часто бывает. Тут всегда кто-то кого-то напоминает, и это лишь часть чудес этого мира, милая. Так что… Смело могу сказать, что с Йеном ты никогда не пересекалась — я его приняла на работу всего пару лет как. Йен всего лишь глупенький мальчик с машиной: привезти-увезти-донести. Поверь, если бы городские власти не косились так сильно на моих лошадок, я бы до сих пор со всем справлялась сама. Видите ли, мои лошади не настолько резвые, создают пробки и затрудняют движение по городу… Пришлось продать лошадей, меняя их на Йена.

— Ох, тетя…

— Милая, все хорошо, “Приют” — это на века отлаженный механизм, в который почти не надо вмешиваться, так что не переживай за меня — я справляюсь со всем. — Она хитро прищурилась, — но от помощи не откажусь, милая, если ты, конечно, готова…