Я должна вернуться (СИ)

Арис вернулась, таща огромное ведро с водой и тряпками. Не теряя времени, они, закатав рукава своих белых рубах, принялись за уборку. Эллина помыла окно, а Арис, намотав тряпку на длинную палку, собрала паутину по углам. Затем они помыли кровать. Когда они заканчивали мыть полы, их позвал Нарис. Он стоял в соседней комнате около пустого сундука, а вокруг лежали свертки, по всей видимости из того самого сундука. Сундук был тяжелым, и им пришлось поднимать его всем вместе. Кряхтя и пыхтя, они донесли его до нового места жительства и поставили напротив кровати. Пока девочки отмывали сундук, Нарис притащил шкуру волка, предварительно оттряхнув ее от пыли. Она заняла место между кроватью и сундуком. Чтобы не ходила босиком по каменным полам, объяснил он Эллине и ушел. На кровать положили тюфяк и накрыли простынкой, сверху толстое одеяло. И все. Вот и вся обстановка. Шторы на окнах не подразумевались. И так мало света пропускают. Картин и ковров даже внизу не было, не то что здесь…

Но Эллина была рада и этому. Главное здесь она сможет спрятаться от всех, если будет уж совсем худо. Это будет ее раковина на тридцать дней. Она понадеялась, что это не продлится дольше.

На улице стемнело. Арис притащив снизу ее котомку и горящую свечу, пожелав ей хороших сновидений, ушла. Развязав завязки на котомке, Эллина выложила на кровать все свое имущество. Развернула юбку из темно-синего бархата и разложила ее на одеяле. Рядом положила изрядно помятую блузку. Туфли, которые она запаковала в целлофановый пакетик(нашелся у нее в сумке), поместила рядом с блузкой и завершила эту картину сумкой. Она разглядывала все эти вещи и вспоминала, как она собиралась в тот день.

Это был воскресенье. Руслан предложил провести весь день вместе. Она прочитала много любовных романов, поэтому знала, что нужно продумать свой гардероб до мельчайших деталей. Она приняла душ, надела кружевное белье, тонкие едва различимые колготки, голубую блузку с кружевами, и длинную синюю юбку с широким поясом. Макияж она продумала еще вчера. Черная тушь, подводка для глаз, голубые тени — и ее и без того выразительные глаза, стали буквально завораживающими. Легкий мазок румян, розовый блеск для губ и последний штрих — любимые духи с легким цветочным ароматом. Из украшений — бабушкин комплект с сапфирами и любимый Бублик. Волосы она оставила распущенными. Накинув демисезонную куртку(ее она кстати потом забыла в кафе), надев бежевые туфли с синими вставками и захватив свою незаменимую сумку, она отправилась на свидание. Она провела замечательный день. Она наслаждалась каждой минутой. Но апогеем стало, когда Руслан взволнованно произнес, что боится ее потерять. Что она может встретить кого-то и решит, что им не по пути. И хотя они встречаются только месяц, он уверен на сто процентов, что она именно та с кем ему хотелось прожить всю жизнь. «Я не хочу тебя торопить. Но хочу, чтобы отныне начала задумываться о том, чтобы жить вместе» говорил он. Когда она уже решила, что он предлагает спать вместе, он сказал «Если ты сейчас скажешь, что ты согласна, то завтра я пойду писать заявление в ЗАГС. И тогда ты от меня не избавишься». Произнес он это все с шутливой угрозой, но знал бы он, как расцвело у нее все в душе! Тогда она сказала, что ей надо подумать. Но идя домой лесной тропой, которую она выбрала, чтобы не встречаться с односельчанами, она уже решила ответить согласием. Она была так счастлива, что не заметила того что творилось вокруг. Что он подумал, когда ночью не ответила на его смс-ки или, когда она не пришла на следующий день на работу? Слезы, уже в который раз за эти дни, начали катиться из глаз. Она ничего с этим не могла поделать.

Тихо постучавшись, вошел Нарис, уже как-то привычно держа в руках их походное одеяло, и сказал:

— Эллина, пора спать. Давай я помогу уложить вещи — откинув крышку сундука, он требовательно посмотрел на нее.

Она запоздало вспомнила о его информированности о ее эмоциях. Взяла юбку, аккуратно сложила и подойдя к сундуку начала укладывать ее. Нарис передавал ей вещи, а она укладывала. Туфли она оставила, их надо было почистить. Эти действия ее успокоили.

Тем временем одеяло и простыню на ее кровати откинули и застелили тюфяк походным одеялом.

— Это одеяло принадлежало моей матери. В него вплетено много заклинаний. Она часто ездила собирать травы и всегда брала его с собой. Оно не пропускает холод, влагу, отгоняет насекомых и даже отпугивает животных — пока он говорил все это, он снова застелил кровать. Потом обернувшись к ней начал расстегивать колет. Надо сказать, у Эллины даже мысли не возникло, что он будет к ней приставать. Он помог ей лечь и укрыл одеялом:

— Не переживай так. Уверен, он тебя любит и это главное. Потерпи до приезда ксан-магистра. Я помогу тебе всем, чем смогу. Мы найдем самых лучших портальщиков и откроем Колдул.

— А это одеяло…там, в лесу, я думала, у меня все тело будет болеть — сонно и невпопад сказала Эллина — а когда проснулась, чувствовала себя такой отдохнувшей…

— Да. Вот такое волшебное одеяло — тихо прошептал он, наблюдая за засыпающей девушкой. Когда ее дыхание выровнялось, он осторожно встал с кровати и, погасив свечу вышел.

Он не знал, как сказать ей правду. Он не знал, сколько затребуют у них маги. Учитывая их аппетиты… Он только надеялся, что королевский маг поможет ей хотя бы из любви к науке… Только это все так ненадежно…