Тридцать монет на сундук Мертвеца и тринадцать зомби в придачу

Часть 1. НОВАЯ МЕТЛА… КОТОРУЮ ТАК И ХОЧЕТСЯ ОГРЕТЬ ЛОПАТОЙ!

Открыв глаза, я поняла, что сегодня проснулась на удивление рано: еще и стемнеть не успело. С отвращением глядя на синие лучи вечернего солнца, заливающие комнату, села на кровати и угрюмо подумала, что нужно взять за привычку все-таки задергивать шторы.

Солнце, надо же! Давненько я его не видела.

Город Тысячи Рас никогда не спит, но по ночам здесь все-таки поспокойней. А я люблю тишину. Когда вокруг меньше голосов, их легче различать между собой.

Оказывается, мои глаза совершенно отвыкли от дневного света, и теперь жутко слезились. Кажется, новый день для меня начинается как-то не так. Точнее, новая ночь. Ведь это слепящее нечто когда-нибудь скроется за горизонтом, и зажгутся нормальные фонари, а не вот это вот все! Я привыкла к желтому неровному свету огня, и никакое синее солнце не должно портить мне настроение, которого и так никогда нет.

Откинув одеяло, я опустила босые ноги на пушистый ковер и, щурясь, подошла к окну, чтобы задернуть шторы. На вид из окна старалась не смотреть.

А точнее, на проходящих мимо моего особняка существ. Ночью здесь почти никто не ходит: выбирая себе дом, я руководствовалась прежде всего безлюдностью района, поэтому несмотря на все мое богатство живу на окраине Города.

Моему работодателю это не нравится. Но он уже привык. Так же, как и привык к тому, что вызывать меня на службу следует с помощью записок.

Кстати, о работе. Я хмуро отвернулась от окна и прошлепала босыми ногами к письменному столу. Вчера к утру, перед тем, как я ложилась спать, кое-что пришло.

«Южное предместное кладбище. Пятый ряд, шестое место. Свидетель убийства. Допросить».

Вот честное слово, а то я не знаю, что мне с зомби делать! Не зря я на сыскарей с момента выпуска работаю!

На самом деле, я была рада, что сегодня ночью мне будет чем заняться. В конце концов, не все же время мне дома сидеть, да по библиотекам таскаться. А если вспомнить, в каком жутком настроении я выхожу оттуда каждый раз, начихавшись от книжной пыли, то копание могилы — это то, что мне сейчас нужно!

А то лопата совсем заржавеет.

Дверь комнаты открылась, и в мою спальню зашла Хильда, моя самая первая служанка. Вот уже семь лет, практически с самого первого дня, что я живу здесь, она неизменно приносит завтрак, когда я проснусь.

Или ужин?

Можно ли называть завтраком еду, которую поглощаешь после заката? Или я начинаю с ужина, а уже под утро завтракаю перед сном?

Эта мысль посещала меня часто, с тех пор как я полностью перешла на ночной образ жизни. Как оказалось, в моей ситуации жить ночью намного легче.

И нет, это не потому, что я некромант. А потому что в начале обучения в Академии раскопала тридцать монет. Они до сих со мной. Лежат в верхнем ящике письменного стола. Когда моя жизнь начинает казаться мне совсем уж унылой и безрадостной, я беру их в руки и пересчитываю. Двадцать четыре золотых и шесть серебряных. Чеканный профиль странного существа, которого, как оказалось, никогда не существовало, даже в других странах и на других материках. Монеты блестят, смотрят на меня злорадно. И мне кажется, что изображенный на них несуществующий король, ухмыляется.

Жизнь может измениться в одночасье, выбить из колеи и пойти по такому безумному сценарию, что никому даже и не снилось!

Я это знаю, как никто.

Молчаливая Хильда поставила поднос с завтраком-ужином на прикроватный столик, заправила постель и выжидающе повернулась ко мне.

— Уйди. Пусть придет Харита, — приказала я, принюхиваясь к подносу.

Что у нас сегодня? Два вареных яйца, поджаренные гренки, мед и травяной чай.

— Сока принеси, — добавила вслед уже открывшей дверь служанке. — Яблочного.

Иногда мне кажется, что если бы в нашем мире не было мест, где существует вечное лето, я давно уже сдохла без свежих фруктов, не пережив первую же зиму. Хорошо, что я богата, и могу позволить себе покупать продукты даже за огромную цену!

Хильда кивнула, отчего ее отвисшая челюсть резко клацнула. Иногда я боялась, что однажды она у нее отвалится, но пока Высший миловал, а к клацу я уже давно привыкла.

Да. Хильда — моя служанка. И она зомби. На самом деле, все мои слуги не входят в число живых.

Кто-то собирает бабочек на иголках, кто-то драгоценные камни, кто-то — книги. Кто сказал, что нельзя коллекционировать мертвых?

В конце концов, у каждого свои слабости!

Быстро позавтракав-поужинав, я еще немного побродила по дому, неспешно собираясь на работу. Вот уж куда торопиться не стоило: никуда мертвяки от меня не убегут.

Размышления на тему, как именно Хильда умудряется готовить мне вкуснейший завтрак, если не чувствует запахов, были привычными и никуда не вели.

Это было моей традицией: после завтрака ходить в ночном одеянии по дому и думать ни о чем.

Я очень редко покидала свое жилище раньше полуночи: так было больше возможностей никого не встретить по пути на кладбище.

Хотя о чем это я?

Город Тысячи Рас никогда не спит…

Моя другая мертвая служанка, Харита, расчесала мне волосы, уложила их в замысловатую прическу, а потом принесла платье, плащ и теплые сапоги.

Падший бы побрал эту зиму! Еще и снежная выдалась, некоторые улицы Города по крыши замело!

…хорошо, что у меня есть двенадцать не знающих усталости слуг, чтобы чистить территорию вокруг дома…

Укутавшись в теплую одежду, я взяла футляр с лопатой (издалека он был похож на продолговатый короб для очень длинного тромбона) и вышла на холод.

Бр-р-р… оказывается, сегодня еще и морозы ударили!

— Хэнк! За мной! — я махнула рукой своему самому огромному мертвяку. Один глаз у него все время норовил выпасть из глазницы, а вместо затылка зияла рубленая рана (беднягу зарубила топором его собственная жена), но он и без этих деталей выглядел внушительно. По крайней мере, вероятные грабители разбегались с моей дороги с криками ужаса. Простые горожане, впрочем, тоже. Даже непробиваемые вендиго делали вид, что у них внезапно возникли срочные дела на другом конце Города.

А вот нечего после полуночи по улицам шастать!

Я и сама не знала, почему всегда таскала лопату на себе, да еще и прятала ее в деревянный футляр, который весил, как обожравшийся демон.

Спину накачивала, что ли? Или мне просто хотелось делать хоть что-то самой?

Натянув на глаза капюшон, а на нос — шарф, я поскрипела по свежевыпавшему снегу в сторону кладбища. Жаль, что экипаж в такое время не вызовешь. Да и вряд ли кто-нибудь возьмет на извоз страшного, как Падший, зомбяка.

А жаль. С другой стороны — тоже зарядка.

Хэнк шел поодаль. Его лишенная мозгов башка давно уяснила, как надо действовать, и как себя вести, чтобы хозяйка не уложила обратно в могилу.

Вроде души у восставших мертвецов нет, а вроде что-то и есть. Например, память о самых глубинных страхах. Хэнк при жизни боялся одиночества. Поэтому очень ревновал жену. А она наставила ему рога и потом убила беднягу топором, чтобы не мешал ее счастью.

Первую половину пути мне везло: казалось, Город все-таки улегся спать в полном составе.

Но потом начались повседневные, то есть повсеночные, приключения…

Сперва мы с Хэнком спугнули какую-то влюбленную парочку, судя по росту — гоблинов или гномов. Затем нам встретилась компания кобольдов. Эти ребята видом Хэнка не очень впечатлились… пока он не схватил одного из них, и не бросил со всей силы на землю… то есть в сугроб.

А прямо перед кладбищем я встретила одинокую прету. Откуда она вылезла, интересно? По сути, преты не были разумными, а еще — являлись одними из самых опасных существ подлунного мира.

Еще чего не хватало!

Что-то в Городе развелось всякой гадости! То химеры, больше похожие на неудачный эксперимент юнца с кафедры алхимии, теперь еще и преты!

Зато этот экземпляр я видела в истинном обличье. Даже приятно было полюбоваться на нечто живое и выглядевшее, как живое.

Потому что всех разумных существ я воспринимала мертвецами. Такими, какими они станут, если их прямо сейчас убить и уложить в землю. Это случилось после того, как мои руки коснулись злосчастных монет, откопанных на первом в моей жизни практикуме по некромантии.

Поэтому в моем доме нет живых слуг.

Поэтому я не люблю выходить из дома, пока улицы Города заполнены.

Я некромант. Но это не значит, будто я в восторге от того факта, что в моем мире есть только мертвецы…

Прета так и не проявила ко мне интерес. Пошлепала мимо, будто нас с Хэнком и не заметила.

Ну и хорошо. Хэнк сегодня и так развлекся с кобольдами.

Я ступила на территорию кладбища, и с отвращением вдохнула морозный воздух. Кто придумал зиму?

Падший, не иначе! Я была совершенно уверена, что Высшему такая гадость в голову точно бы не пришла!

Где там упокоенный клиент? Сейчас поговорим, пока черви ему гортань не сожрали!

А потом я отправлюсь в публичную библиотеку, чтобы провести еще одно бесполезное утро в компании древних фолиантов.

Старый гном Жинно что-то знал про эти проклятые монеты.

К сожалению, он умер на том поле. От разрыва сердца, хотя я в глубине души всегда была уверена, что от страха.

И, возможно, мне повезло, что я ничего не знала про этот несчастный сундук Мертвеца. А к тому, что всех живых вижу в виде полуразложившихся зомби, я давно привыкла.

И уже не испытывала никаких эмоций по этому поводу…

Войдя в ворота, я огляделась. Южное предместное кладбище славилось своей хаотичностью, поэтому ряды здесь были весьма условные. Когда я попала сюда впервые, долго бродила в поисках нужной могилы.

Во второй раз — тоже.

Но я уже шесть лет работаю штатным некромантом в одной частной сыскной конторе, и за это время успела хорошенько изучить все места упокоения мертвых в округе.

Махнув Хэнку рукой, я пошла считать до пяти. А потом и до шести.

Кстати, о пятом ряде… Либо могила старая (и тогда зомби будет скелетом, который разговаривать не сможет при всем желании), либо земля была выкуплена давно, либо меня ждет семейный склеп.

Склепы я не очень любила. Там легко было ошибиться ячейкой и поднять не того. А это — время.

Время я свое весьма ценила: нужно успеть добраться до дома, пока улицы Города не заполнились свежепроснувшимися трупами… то есть, прохожими. Живыми, которых я вижу мертвецами.

Днем лучше спать дома с зашторенными окнами.

Итак, что тут у нас? Судя по всему, все-таки не склеп, а просто могила. Свежая, а значит, место для себя ее владелец выкупил еще… до рождения? Этому кладбищу лет триста, и пятый ряд заполнился примерно лет двести девяносто шесть назад!

Хотя о чем это я? Может, кто-то очень прозорливый на всю семью на десять поколений вперед землю выкупил?

Или мой клиент из эльфов. Или фейри.

Судя по тому, что я иногда все-таки невольно замечала, зомби из этих рас получались даже симпатичные. С ушками. Или крылышками. Кстати, интересно, а почему после смерти крылья фейри перестают быть призрачными? Висят тряпкой за спиной, и только.

Даже черви их не едят.

Ладно, хватит философии, пора приниматься за дело.

Приказав Хэнку быть начеку, я расчехлила лопату и начала копать. Все-таки в тот самый первый практикум ныне покойный Жинно хорохорился. Лопата у некроманта не должна быть новой. Она должна быть особенной. Такой, чтобы земля легко поддавалась даже в самые лютые холода. Мне было страшно представить, сколько бы я ковыряла мерзлую землю, если бы мой инструмент не был заговорен. Я уж не знаю, кого именно дедушка нанимал для этого дела, но заговор держался до сих пор. И пусть моя лопата не была красивой, зато копала быстро, входя в промерзшую землю, как в масло.