Светлые мысли и ночи [Светлые мысли и дни]

Глава 2

Бегло осмотрев себя в зеркало, Бриана уверенно направилась к выходу. На ходу размяла спину и ноги; дневная тренировка отлично поддерживала растяжку, но мышцы успевали остыть и начинала она всегда с медленного выхода. Из динамиков донеслось представление — ее назвали «розовым зайчиком». Дурацкое прозвище, учитывая, что много лет Бриану все звали Красной Крысой.

Она уверенно шагнула вперед под софиты, послала воздушный поцелуй в безликий зал и, замерев рядом с шестом, подняла ногу, опираясь коленом. Под довольный гогот распрямила ее и небрежно крутанулась вокруг своей оси на каблуке. Мужчины обожали смотреть на ее промежность. Чем выше задиралась нога, тем меньше они соображали, и Бриана научилась этим пользоваться. Музыка, подобранная специально под танец, медленно набирала темп. Бриана вращалась вокруг шеста, то сексуально прогибаясь, то, словно засыпая, падала на сцену, раскрывая себя и ловя жадные взгляды и даже прикосновения.

Руки она давно не замечала. Они не причиняли боли и почти не чувствовались. Кто-то ощупывал бедра и забирался под белье, кто-то тянул за пояс или трогал соски.

Бриана, играя, томно вздыхала, выгибалась, опираясь плечами на собственные каблуки, подкидывала себя на шест и, медленно расплетая ленты на поясе, сползала вниз головой, наслаждаясь мелодией и собственной свободой.

Да, она шлюха на шесте, стриптизерша, раздвигающая ноги за чаевые, но зато принадлежит только самой себе и никто не смеет держать ее под замком и трахать когда вздумается. Хотя с последним получилось неприятно. Хозяин всячески стремился продать ее какому-нибудь толстосуму, но Бриана, как настоящая крыса, выкручивалась, выскальзывала и врала.

Музыка стала громче и ускорилась. Бриана взмыла под потолок, крутясь и растягиваясь, показывая чудеса акробатики. Она всегда была гибкой, а волчья натура добавляла выносливости. Под финальные аккорды она рухнула на пол, сбрасывая последнюю одежду. На ней остались лишь прозрачные трусики, кокетливо показывающие интимную стрижку, и сапоги с оплетающими голени ремнями на высоченном каблуке. Под овации возбужденных мужчин она подползла к краю сцены, облизала яркие губы, сексуально вскинула голову, распуская волосы, и потрясла густой шевелюрой.

Уходила она под довольный рев. Сегодня ей хорошо заплатят. Главное, чтоб не послали к клиенту поднимать ставку своей крепкой задницей. Ромеро — хозяин заведения — обещал продать ее выдуманную девственность за кругленькую сумму, но сосать члены время от времени приходилось.

Когда она в первый раз появилась на пороге его кабинета, ситуация казалась безвыходной. Бриане негде было жить, есть хотелось до спазмов в желудке, а денег не хватало даже на билет домой. Но домой она бы все равно не вернулась, там ждали побои, насилие и смерть. Или беременность, а после — вновь насилие, наказания и издевательства. И в итоге смерть — раньше или позже. Бриана на удивление сильно не хотела умирать, а после всего, что пришлось вынести, она желала жить как никогда. И вариант поработать стриптизершей уже не казался таким ужасным.

— Тебе хотя бы двадцать один есть? — Хозяин посмотрел с такой гнусной усмешкой, что хотелось ответить — нет.

Но Бриане исполнилось двадцать три две недели назад. Тогда-то мама и велела бежать. Бриана и сама хотела свалить очень давно, но муж держал на цепи, иногда в буквальном смысле. От его жестокости и беспринципности тряслись поджилки. У Брианы много было страшного в жизни, но этот чудовищный урод, что назывался ее мужем, пугал сильнее всего. За два года брака Бриана так и не понесла, и Олвин велел сделать бесплодную жену общей. Это дало шанс на побег. Ее перевели в казарму, чтобы потом публично, на сборе стаи, отдать всем желающим.

Мама об этой ненормальной традиции рассказывала сквозь слезы. Бриана не верила до последнего. А когда оказался в бараке, с готовностью приняла деньги, скинула хилые пожитки в сумку и перебралась через забор.

Владелец клуба чем-то напоминал мужа — Ромеро тоже был оборотнем. Немолодой, но еще сильный, такой же мутный зажравшийся взгляд, крупная фигура с широкой грудью и массивными кулаками. Если таким кулаком приложат по лицу, можно и в кому впасть. Бриана так пару дней валялась, когда муж, недовольный очередной пустой течкой, залепил ей в ухо.

— Отлично, завтра приходи на тренировку, посмотрим твою программу. Но если нет ничего готового, у нас таких девиц любят. Научим, — добавил он с ухмылкой.

А Бриана подумала, что надо бежать. И это было бы правильным решением. Но не осталось ни денег, ни сил побираться. Утром, проведя очередную ночь на улице, она покорно пришла на репетицию, выдала что могла, хотя тело казалось ватным. Но ее коротенький экспромт неожиданно пришелся Ромеро по душе. Ее взяли на работу. Даже дали аванс и выделили комнатушку метр на два. После всего пережитого Бриане показалось, что ей повезло. Возможно, действительно повезло — ничего другого Бриана делать не умела, с ее внешностью предлагали только подработку на ночь.

Выступила она тем же вечером, без оваций, но заработала немного чаевых. Полупрозрачное трико и обнаженная грудь привлекали взгляды. Бриана старалась не краснеть, но чувствовала ненормальное смущение. Дома муж за такое бы убил. Но у нее больше не было ни дома, ни мужа. Постепенно Бриана расширяла программу, добавляла новые движения, да и местная братия давала полезные советы. Она даже сдружилась с несколькими девчонками, слушала их развеселые сплетни и истории о том, кому сколько платят за ночь. Самой казалось, что ее это не коснется. Но Ромеро потребовал Бриану в кабинет уже через две недели. И ждал ее там не один.

— За тебя предложили сотку. Топай во вторую комнату и постарайся угодить.

— Приватный танец? — не поняла Бриана, и Ромеро со своей сворой заржал.

— Ага, приватный, задницей крутить умеешь, значит, и член обработаешь.

Бриану при мысли о сексе словно током прошибло. Она отчаянно закрутила головой, и два здоровенных охранника схватили за руки, не позволив удрать.

— Я тебя, можно сказать, с улицы подобрал, потому работать будешь, как я скажу. Или за неустойку нарисуем тебе штраф — выплачивать будешь годами. Мне или тюремщикам. Все понятно?

— Я девственница, — пискнула Бриана, и охрана заржала.

Врать об этом было легко хотя бы потому, что физиология оборотней не включала полноценную плеву, скорее некое подобие, но для людей сойдет. А волчий запах у Брианы был исключительно слабым, человеческим, потому даже оборотни велись – она пахла легко, мягко, невинно. Может, потому и не могла залететь, что тело не принимало альфу. Но мужа ее запах жутко бесил.

— Послушайте, я поняла про работу и постараюсь угодить, но нельзя же девственницу за сотку продавать. Просто сами подумайте — за мою невинность можно получить намного больше! — в отчаянии она стала придумывать одну версию умнее другой. — У вас тут элитное заведение, сделаете на мне рекламу, набьете цену и...

Ей заломили руки сильнее, и она вскрикнула.

— Серьезно девственница? — ухмылка хозяина стала еще противнее. — Такая красотка, стриптизерша, а ноги не раздвигала?

— Я не стриптизерша! Сбежала из дома, потому что отец хотел выдать за нелюбимого, а пойти некуда. Я с детства гимнастикой занималась и танцами. И просто старалась выжить.

— Ладно, — Ромеро задумчиво постучал пальцами по столу, — парни, сообщите клиенту, что девчонка целка и за сотку только яйца полижет. Полизать-то сможешь?

Бриана отчаянно закивала.

— Вот и умница. Будем пока твой рот продавать, а там найдем хорошего покупателя. Отсасывать умеешь?

Бриана отрицательно помотала головой. Муж бил членом по губам и пихал с силой в горло — если Бриана перед этим не ела, то мог и вытерпеть, но временами ее тошнило, за это она получала по лицу. Секс казался пыткой, а член — орудием убийства. При мысли, что придется брать у кого-то в рот, к горлу подступила тошнота.

— Ничего. Я научу, — уверенно произнес Ромеро.

И Бриану вывернуло.

Тем вечером ее оставили в покое, но с тех пор Ромеро целенаправленно таскал ее к себе и, расстегнув штаны, учил премудростям ублажения. Бриана делала вид, что старается, но, слюнявя его агрегат, не дышала, не смотрела, не думала. К счастью, многого от нее не требовали, охрана, присутствовашая при экзекуциях, смеялась, а Бриана, смущенно придерживая толстый член пальцами, бормотала: «Такой большой, как он в тело влезает?» Мужиков это забавляло.

Когда жизнь заставит — и не так извернешься, а Бриана выжила только потому, что умела хорошо врать. С детства придумывала отмазки для строгого отчима. Потом плела ерунду мужу. Теперь же врала Ромеро и клиентам. Изображала невинность, делала несчастное лицо и, чуть высунув язык, испуганно касался налитых кровью членов. Клиенты и этим были довольны. Шептали: «Полижи еще, лапочка, коснись его там. Потрогай тут». Бриана гнула брови, хлопала ресницами и наивно трогала кончиком пальца: «Тут? Вот так?» Мужчины заводились с пол-оборота и кончали ей на губы.

Бриана терпеливо позволяла стереть с себя все салфеткой, а потом бежала в уборную и выблевывала ужин. Почему от спермы тошнило, она понять не могла. Но тело с отвращением воспринимало любые попытки приблизиться к мужчине. Если бы мама узнала, сказал бы, что это психологическая травма. Бриане сломали разум выходки мужа и приемного отца. Но маме она об этом не посмела сказать.

Сегодняшний танец, видимо, кого-то разогрел не на шутку, потому что она даже не успела стереть макияж, когда в гримерку заглянул Керт и, щелкнув пальцами, подозвал к себе:

— Ромеро нашел тебе клиента.

— Опять, — тоскливо проныла она.

— Не скули! — рявкнул распорядитель в ответ. — Клиент очень важный и платит много. Старайся, будь вежлива и произведи хорошее впечатление!

— Сколько много? — небрежно спросила Бриана, уже подсчитывая прибыль.

— Пять штук.

— Серьезно? Он купил мою девственность?

— Смеешься? Ромеро раскрутил твою киску уже до тридцати штук! На сайте идет аукцион, каждое твое выступление неплохо разогревает клиентов. Еще пару месяцев поморозит — глядишь, и до полсотни доберем.

— Полсотни тысяч, — восторженно пробормотала Бриана.

За такую сумму и потрахаться не жалко, учитывая, что девственность свою она потеряла три года назад. Но покупатель и не заметит — регенерация идеально восстанавливала рудиментарный кусочек кожи, так высоко оцененный в человеческом мире. Показателем девственности у омег считался запах юности, а плева у оборотней-девушек иной раз сохранялась всю жизнь, и Бри она постоянно доставляла дискомфорт. Хотя, возможно, будь ее муж аккуратнее и нежнее, она бы к сексу относилась совсем иначе.

— Слюни подбери, у тебя по контракту восемь процентов и чаевые. Вот восемь и получишь.

Бриана обиженно надула губы, но спорить не стала. Если добавить в танец еще немного эротики, использовать пробку с камешком, заставляя мужчин сходить с ума от представленной картины, может, накрутит себе цену и на сотку, и тогда ее восемь процентов превратятся в весьма приличную сумму.