Светлые мысли и ночи [Светлые мысли и дни]

Билл провел ее до одного из минивэнов и остановился рядом с задними дверьми.

— Ты должна быть готова, зрелище не из приятных, — предупредил он, заставляя Бриану нервничать, — лучшим решением было бы убить ее и закончить страдания, но выбор за тобой.

Бриана кивнула, хотя еще не поняла все до конца. Билл распахнул дверцы, помог Бриане забраться и отошел чуть в сторону. На полу на расстеленном покрывале лежала волчица, светло-серая, с заметными проплешинами на боках. Но самыми ужасающими были ее повреждения — волчице отрезали лапы и выкололи глаза. Бриана опустилась рядом с ней на колени, коснулась дрожащими руками слабо поднимающегося бока и всхлипнула. Билл, как она и просила, выкупил и привез ее маму. Но Олвин обошелся с ней безумно жестоко, наказал за побег Брианы со всей строгостью, хотя мама была в этом не виновата.

— Мамочка... — Бриана отчаянно всхлипнула, а зверь вздрогнул, услышав ее голос.

Понятно, почему Билл предложил убить ее, с такими повреждениями волчица даже не сможет принять человеческий облик, и хотя раны уже затянулись, было видно, что за ними не ухаживали, кости на ногах не обработали, шерсть вросла под кожу, а под опухшими веками скопился гной. Сделать уже ничего нельзя, если только...

Бриана выбралась из машины, уверенно потянула покрывало на себя и, еле удержавшись на ногах, взвалила тело большой волчицы на плечо. Билл не вмешивался, знал, что Бриана должна сделать все сама. Несомненно, вожак сильнее, и использовать зов ему проще, но эта волчица не часть его стаи, она чужая, а на посторонних не принято тратить силы.

Бриана сразу выбрала место и хоть с трудом, но донесла тело мамы до маленького кладбища, где лежал бывший вожак Райн, когда-то давно решивший избавиться от ненужной омеги и ее детей. Сгрузив на холмик покрывало, Бриана села рядом с израненной волчицей и погладила лохматую голову. Мама потянулась к рукам, с тяжелым вздохом коснулась сухим носом ладони. Она не могла видеть, не могла двигаться, но ее обоняние вполне точно доносило все происходящее.

— Знаешь, как за эти годы изменился дом? Мне казалось, что я помню каждую черточку на штукатурке, что узнаю любую комнату из счастливых воспоминаний детства. Может, Райн был плохим вожаком, но он на удивление оказался заботливым родителем. То, как он поступил с нашей семьёй, непростительно, но отец поступил намного хуже. Теперь тут все иначе. Билл все перестроил, дом другой, и волки тоже. Я хочу, чтобы ты все это увидела, чтобы познакомилась с Биллом и Вайсой и поговорила со мной...

Волчица снова всхлипнула, чуть прикусила кожу пожелтевшими зубами. Она не использовала язык, похоже, Оливер отрезал и его.

— Билл научил меня кое-чему. Рассказал про зов. То, что я буду делать, не похоже на настоящую инициацию, но дух твоего волка выйдет из тебя и свяжется с моим, объединит силы и передаст их телу. Тебе будет больно, и я почувствую все то, что чувствуешь ты. Но если мы вытерпим, обе справимся, то твоя регенерация поможет тебе восстановиться. Возможно, не полностью, но ты сможешь ходить, видеть и разговаривать.

Мама не могла ответить. Но ее несчастные всхлипы и тихий скулеж убедили Бриану, что она все делает правильно.

Билл остался стоять неподалеку, смотрел внимательно, очевидно готовый вмешаться, если Бриана не справится. Но близко не подходил и никого не подпускал, для Брианы это станет испытанием, очень опасным и болезненным опытом, и если она не удержит своего волка, то навредит не только маме, но и всем, кто рядом. Волку Билла хватит сил противостоять, а вот другим — нет.

Бриана прикрыла глаза, стараясь сосредоточиться. Волчица внутри с нетерпением перебирала лапами, и хотелось ее выпустить до боли в пальцах. Бриана сдерживала ее, настраивался на чужую боль и собственные желания. Мама всегда была очень важна и нужна, даже не для поддержки и разумного совета. Еще с детства у Брианы сохранились воспоминания о маминой любви и заботе, у волков не принято баловать малышей, родители отстраняются от воспитания, но мама никогда не бросала. Она была рядом всю ее жизнь.

— Лилиана, — Бриана произнесла ее имя, вкладывая все те чувства, что всегда хранились в сердце. Позвала сначала голосом, а потом духом.

Волчица рванула наружу, Бриана обратилась и сжала зубами потрепанную шкуру, прицепилась как якорь, чтобы не потерять и удержаться самой. Зов наполнял тело дрожью, как перед взрывом дрожит банка газировки. Стоило открыть рот — и крик рванул из горла, пусть зверь и не умел кричать.

На нее как из рога изобилия обрушились чужие мысли и отчаяние. Боль, смешанная с надеждой и верой, что все не зря. Мама понимала, видела, что Бриана нашла свое место, счастлива в родном доме, и не жалела о своих увечьях. Бриана чувствовала эти раны как свои, пусть они зажили, но ощущения нахлынули такие, словно маму снова режут, калечат простым топором, удерживая у земли группой самодовольных альф. Бриана жалела, что не была тогда рядом, она бы не сдержалась, она бы убивала и рвала зубами, не думая о последствиях. Потому что мама страдала за нее без сожаления.

— Лилиана! — теперь она не просто звала, а кричала. От боли и страха, что не справится, что мама исчезнет из ее жизни.

Бриана чувствовала, как проваливается, падает в бездну чужих эмоций и не может удержаться. Она бы, наверное, свалилась и потеряла маму, если бы Билл не помог. Бриана почувствовала его руки, вырывающие из отчаяния, вытягивающие на поверхность и придающие новые силы. Билл стал ее опорой, нашел ей место в стае и в своем сердце и теперь спасал ее маму.

Бриана выдохнула, отпуская чужой дух. Она сделала что смогла, и теперь все зависело от мамы — сможет ли он выстоять, восстановиться и снова вернуться к жизни или застрянет в израненном теле. Тогда выхода не останется — мучить такой полужизнью любимого человека Бриана не сможет.

Глаза открылись с трудом, Бриана проморгалась, фокусируясь на лежащем перед ней теле. Обернулась, ловя успокаивающий взгляд Билла, и обняла его, чувствуя покой от его прикосновений. Со спины ее обняли другие руки — родные и очень нужные. Мама справилась, смогла обратиться и сейчас прижималась к ней и плакала. Бриана тоже плакала. От благодарности Биллу за помощь, от радости, что мама рядом. От счастья, что теперь они вместе и дома.