Драконы бумажной горы

========== Билет на Бумажную гору ==========

Ты наверняка знаешь о бесчисленном количестве миров. Каждый из них занимает свое место на ветвях прекрасного древа, растущего из глубин темного звездного моря. У каждого из этих миров своя судьба. И у каждого из них — своя история.

История, которую я хочу тебе сегодня рассказать, произошла в одном из моих любимых миров. Бывает, в трудные времена ветра междумирья приносят мне ее фрагменты — в такие моменты мое сердце непременно наполняется надеждой.

В такие моменты я верю, что все обязательно будет хорошо.

Пойдем. Я покажу тебе этот мир.

Оу? История? Не переживай, я расскажу ее по дороге.

И пожалуйста, оденься потеплее. Там, куда мы отправляемся, уже трое суток не прекращается снегопад.

Говорят, в такие снежные дни в местах, удаленных от привычной суеты городов, происходят удивительные, таинственные, а порой даже волшебные вещи. Люди того мира не верят в чудеса, но разве чудесам нужно, чтобы в них верили? Они просто случаются. Хочешь ты этого или нет. Вопрос лишь в том, способен ли ты их заметить.

Ты как? Можем отправляться? Хорошо. Возьми меня за руку — между миров легко потеряться.

Увидимся по ту сторону.

========== Глава 1. Легенда о бумажных драконах ==========

Этот фрагмент можно читать под музыку: Ed Sheeran & Beyoncé — Perfect Duet

Люмин прислонилась лбом к холодному стеклу, разглядывая проплывающие за окном виды. Макушки елей были увенчаны снежными шапками, и в лучах закатного солнца казалось, будто лес покрылся позолотой. Несмотря на ясную погоду, горные склоны укрылись одеялом туманной дымки. На мили вокруг — ни одного указателя.

Люмин и Итэр привыкли путешествовать и успели побывать во многих местах, но, пожалуй, Люмин впервые ощущала себя настолько оторванной от цивилизации.

— Ах, какое неуважение! — воскликнула Фишль. — Что это, если не предательство принцессы?

Закинув ногу на ногу, она потрясала телефоном с таким надменным видом, будто она и впрямь была принцессой, а телефон — ее покорным слугой.

— Что, не ловит? — посочувствовал Итэр.

— Как и следовало ожидать, — разочарованно вздохнула Фишль. — Чайльд заманил нас в далекий мир, способный укрыться даже от всевидящего глаза принцессы Нирваны Ночи!

Итэр не нашелся с комментарием.

Люмин тем временем обратила внимание на Коллеи. Большую часть дороги та дремала, слушая музыку в старомодном плеере, подарке Эмбер на прошлое Рождество. Теперь же она проснулась и, сонно потерев глаза, уставилась в окно с потерянным видом.

— Все в порядке? — спросила Люмин.

Коллеи неловко рассмеялась и натянула повыше вязаный шарф.

— А, да… Я просто немного волнуюсь.

— А чего волноваться? — удивился Итэр. — У Чайльда крутые предки. Они даже с Ху Тао смирились — ты им точно понравишься!

— Нет, нет, дело не в этом… — смутилась Коллеи.

Люмин, Итэр и Фишль обменялись быстрыми взглядами.

— Простите. — Щеки Коллеи покрылись румянцем. — Это мое первое Рождество с друзьями. Я просто надеюсь ничего не испортить.

От изумления Фишль позабыла о своей излюбленной манере речи, которой обзавелась с тех пор, как начала играть в D&D.

— Что ты такое говоришь? — замахала руками она. — Конечно, ты ничего не испортишь!

— Ты замечательная, Коллеи, — заверила Люмин.

— Это будет лучшее Рождество, — добавил Итэр. — Мы же едем в огромный частный дом на заснеженной горе. Вот увидишь, эти три дня будут незабываемыми!

Застеснявшись от такого количества поддержки и внимания, Коллеи ткнулась носом в шарф, но от Люмин не укрылась скользнувшая по ее губам улыбка.

Минут через пятнадцать поезд остановился на станции, и все четверо сошли на заснеженный перрон, потягиваясь и потирая затекшие конечности. Фишль еще раз глянула в экран телефона. Сеть безнадежно пропала. Пришлось Фишль убрать телефон в карман — и больше о нем не вспоминать.

— Пойдем, — позвала Люмин.

Она никогда прежде не бывала в загородном доме семьи Чайльда, но за день до приезда тот дал подробные указания. Пожалуй, даже чересчур подробные — по таким можно было бы целый сборник написать. Зато теперь Люмин без труда отыскала посреди заснеженного леса нужную тропинку, которая вскоре превратилась в широкую вычищенную полосу, ведущую к канатной дороге.

— Я думал, у семьи Чайльда не так уж много денег, — шепнул Итэр Люмин. — А все, что есть, уходят на содержание кучи детей.

— Надеюсь, ты не станешь ему так говорить? — выгнула бровь Люмин. — Это довольно грубо, знаешь ли.

Итэр рассмеялся.

— А вообще, насколько я знаю, отец Чайльда унаследовал этот дом от своей бабушки, — добавила Люмин. — Уж не знаю, кем она была. Можешь расспросить Чайльда при встрече.

По дороге к фуникулеру Итэр и Фишль затеяли игру в снежки. Смущаясь и извиняясь за каждое удачное попадание (которых оказалось на удивление много), к ним присоединилась Коллеи. Люмин до последнего старалась сохранять нейтралитет, поскольку кому-то нужно было следить за лесной дорогой, но, когда ей за шиворот насыпался снег, не выдержала и отправилась вершить месть.

Так они, раскрасневшиеся и запыхавшиеся, добрались до канатной дороги.

Свечерело. Солнце окончательно скрылось за хвойной стеной леса, и подножие горы погрузилось в мистический полумрак. Чайльда нигде не было видно. Сгрузив рюкзаки на скамейку, друзья обошли станцию, но так никого и не встретили.

— Я так и знал, — заявил Итэр. — Это же типичный сюжет под названием «Детишки приехали на природу и самоубиваются»!

— Сюжет чего, прости? — уточнила Люмин.

— Как чего, — развел руками Итэр. — Хоррора!

— Мы все умрем! — обрадовалась Фишль.

Люмин, не выдержав, зафыркала от смеха, но быстро взяла себя в руки. В самом деле, куда подевался Чайльд? Не мог же он забыть о прибытии гостей?

Потирая друг о друга озябшие руки, Люмин двинулась в обход канатной станции. Под ногами поскрипывал снег. Канатная дорога находилась в самом сердце хвойного леса, укрытого под конец декабря пушистыми белыми шапками, и оттого тишина казалась осязаемой. Скрип, скрип — звучат шаги. Скрип, скрип — переговариваются между собой сонные деревья. Скрип, скрип…

Минутку, а это что еще за «скрип»?

Чувствуя, как руки покрываются мурашками, Люмин двинулась на подозрительный звук. Она старалась ступать осторожно, не представляя, с какой опасностью может столкнуться в этом тихом, удаленном от мира лесу. Медведи? Беглые преступники? Ужасные чудовища из хорроров? Нагнувшись, Люмин набрала пригоршню снега и слепила снежок.

Она медленно, потихоньку приблизилась к углу домика, откуда управлялась канатная дорога…

Бах! Кто-то выскочил прямо перед ней, и Люмин, вскрикнув, зарядила незваному гостю снежком по лицу.

— Уй-й! За что?

Голос звучал знакомо. Опустив руку, Люмин с изумлением обнаружила перед собой Чайльда. Он стоял в куртке нараспашку и в смешной шапке, обиженно потирая ушибленный нос.

— Чайльд! Прости, я…

— Испугалась? — лукаво улыбнулся он.

Люмин не успела возмутиться: Чайльд сделал широкий шаг вперед и сгреб Люмин в охапку, взлохматив ей волосы на голове.

— Где шапку потеряла? Там, на вершине, такой холод, что уши отвалятся!

— Сунула куда-то в недра рюкзака и теперь не могу найти, — смутилась Люмин. — И вообще, чья бы корова мычала! Ты бы хоть застегнулся!

Чайльд рассмеялся и хлопнул себя по колену.

— Ну, я другое дело. Я закаленный.

Поразмыслив, он стянул с головы шапку и протянул ее Люмин. Его взлохмаченные рыжие волосы выделялись на фоне заснеженного леса теплым огоньком.

— Возьми-ка. Итэр меня вместо индейки на Рождество запечет, если ты простудишься.

— Ой, да брось. Итэр — взрослый мальчик и должен понимать, что мое здоровье — моя ответственность.

Чайльд недоверчиво выгнул бровь, и Люмин, сдавшись под его пристальным взглядом, все же натянула шапку. В ней оказалось удивительно тепло. Щеки Люмин вспыхнули — должно быть, от окутавшего ее жара.

— Пойдем, — позвал Чайльд. — Каталась когда-нибудь на фуникулере?

— Спрашиваешь, — отозвалась Люмин.

Чайльд шагал бодро, широко, и Люмин еле за ним поспевала. Что уж поделать, если сугробы, которые Чайльду были по щиколотку, доходили Люмин почти до колена.

— Эх, ну вот, а я надеялся тебя удивить, — смущенно засмеялся Чайльд. — Ёимия чуть сама в фейерверк не превратилась, когда увидела канатку.

— Она уже приехала?

— Ага, и Беннет с Кадзухой тоже. Так что ждем только вас.

Люмин сунула нос в шарф.

— Понятно.

— Все в порядке? — встревожился Чайльд.

Люмин закивала и напустила на лицо беспечную улыбку. Чайльд хмыкнул, но настаивать не стал и, вытряхнув из головы беспокойные мысли, побежал здороваться с остальными — Итэр, Фишль и Коллеи тем временем прыгали вокруг скамейки, пытаясь согреться.

Люмин проводила его взглядом.

Ох, ну чего она раскисает? Принимая приглашение Чайльда, она пообещала, что не будет забивать голову глупостями. Но она ничего не могла с собой поделать. Всякий раз, когда Чайльд говорил о Ёимии, сердце Люмин выписывало немыслимые обороты, а потом еще подолгу не могло успокоиться.

«Какое тебе дело? Ну влюблен он в Ёимию, и что с того? Ты же сама говорила, что хочешь сосредоточиться на учебе, а не на парнях!»

Раздосадованно вздохнув, Люмин постаралась настроиться на праздничный лад и присоединилась к остальным.

Когда бурный обмен приветствиями был окончен, а претензии в сторону опоздавшего Чайльда иссякли, ребята устроились в кабине фуникулера. Чайльд закрыл дверь, и кабина медленно поползла вверх, оставляя далеко внизу заснеженные макушки елей и сосен. Люмин прильнула к стеклу, пытаясь рассмотреть дом на вершине горы, но с такого расстояния смогла увидеть только теплые отблески огоньков в окнах.

— Добро пожаловать на Бумажную гору, — заметив ее интерес, улыбнулся Чайльд. — Глухомань редкостная, зато таких видов в городе днем с огнем не сыщешь. Завтра посмотрим при свете дня.

Некоторое время ребята заинтересованно вертели головами, пытаясь выхватить из мрака очертания леса и дома наверху. Тишину нарушила Фишль:

— Поведай Принцессе осуждения, о, правитель глухомани, отчего же эта гора носит название Бумажной?

— О, — оживился Чайльд. — Правитель глухомани может поведать целых две версии — папину и прабабушкину. С какой начать?

Ребята заговорили наперебой.

— С папиной! — потребовали Итэр и Фишль.

— С прабабушкиной! — заявили Люмин и Коллеи.

Чайльд засмеялся. Затем, призадумавшись, оперся на поручень и взлохматил волосы на голове. В тусклом свете фонаря фуникулера его лицо казалось особенно таинственным — не хватало только мистической музыки на фоне.

— Хорошо. Слушайте, дети. Сегодня я поведаю вам легенду… — Чайльд понизил голос до загадочного шепота. — О бумажных драконах.

— Не звучит эпично, — заметил Итэр.

Люмин пихнула его локтем в бок, велев замолкнуть. Чайльд улыбнулся ей в знак благодарности, а затем, подавшись вперед, заговорил — и в воображении Люмин следом за его словами вспыхивали сказочные картины.