Навсегда

На самом деле она умирала от усталости. Но ехать с ним верхом была плохая идея. Решившись на откровенность, Монце посмотрела в глаза герцогу и пробормотала:

— Хоть вы мне и не поверите, и мне стыдно признаться в том, что я собираюсь сказать, я боюсь лошадей, потому что не умею на них кататься.

У Деклана это признание вызвало улыбку. Как это такая женщина, как она, с таким характером и силой могла бояться лошадей, а уж тем более, не умела на них ездить?! Не произнеся больше ни слова, он повернулся, одним легким прыжком запрыгнул на спину своего темного скакуна и, протянув ей руку, сказал:

— Дайте мне руку и залезайте.

— Нет.

Получив такой прямой отпор, он нахмурил брови, и повторил:

— Не будьте ребенком и дайте мне руку.

— Послушайте, не обижайтесь, но я предпочитаю идти пешком.

— Хотите убежать от меня и моего коня? — неожиданно пошутил он.

Развернувшись и с вызовом посмотрев на него, девушка со злостью бросила:

— Нет, сеньор, я не убегаю. Я просто сообщаю вам, что не хочу ехать верхом и точка.

Но не успела она сделать и шагу, как он наклонился, легко, как перышко, подхватил ее и посадил перед собой.

— Ой! — закричала Монце, почувствовав под собой животное. — Я сейчас упаду!

— Спокойно. Не упадете, я вам этого не позволю.

— Вы не можете этого знать. Несчастные случаи происходят по…

— Успокойтесь, — шепнул он ей на ухо.

— Неееее могууууу! — завизжала девушка, отчаянно хватаясь за герцога.

— Ай! — пожаловался тот на боль. — Вы мне сейчас из ноги кусок мяса вырвете.

Мужчина был прав.

Схватившись за него, Монце пальцами вцепилась в его правое бедро и теперь, с силой выкручивая их, пыталась вырвать из него часть плоти. Придя в ужас, она его отпустила и, заметив как с его лица сошла маска боли, прошептала:

— Извините… я не хотела.

Деклан промолчал, а ограничился лишь тем, что с силой сжал ее в объятиях и одним движением ноги перевел коня на шаг.

— Она движется… движется… это двиииииижется.

— Естественно, я ему приказал, и он пошел, — улыбнулся Деклан.

— Но… но за что мне держаться?

— Я вас держу.

— Ради бога, умоляю вас, не отпускайте меня! — в истерике завизжала она, снова заставив его улыбнуться.

Так несколько миль он с интересом наблюдал за тем, как она машет руками. Наконец герцог решил попытаться отвлечь девушку, чтобы она перестала обращать внимания, где находится, и спросил:

— Так как, вы говорили, вас зовут?

— Синди… Синди Кроуфорд, сеньор, — находясь на грани сердечного приступа, прошептала Монце.

— А чем вы тут периодически занимаетесь по утрам?

Заметно занервничав, когда конь перешел на рысь, девушка спросила:

— О чем это вы?

— Иногда по утрам я видел, как вы делали какие-то странные движения руками и ногами, как будто с кем-то деретесь.

— Это называется «карате».

— Карате? — удивленно повторил он.

— Карате — это такое боевое искусство.

Ничего не поняв из того, что она только что сказала, но заметив, что она перестала дрожать, горец снова поинтересовался:

— А когда вы вертите в руках палку это тоже карате?

— Вы имеете в виду бо?

— Бо?! — повторил он.

— Да, бо. Так называется палка, которую обычно используют, чтобы заниматься… — но, переключившись на лошадиный аллюр, Монце опять прошептала:

— Боже, я сейчас упаду!

Герцог улыбнулся и, крепко схватив ее, заметил:

— Почему бы вам не перестать смотреть на землю и, наконец не посмотреть вокруг. Тут очень красиво, не правда ли?

— Нет. Не знаю… я ничего не вижу…

Деклан наслаждался ее нервозностью, ее взволнованным голосом, изяществом ее жестов, и тогда он, попытавшись смягчить тон, прошептал:

— Конечно, видите. Вам только необходимо расслабиться и довериться мне. Уверяю вас, что мы с моим конем оба настоящие джентльмены, хоть и не родственники.

Это отвлекло внимание Монце. Неужели этот мужчина улыбнулся и пошутил, и все это в один и тот же день? Ухватившись за гриву коня, она обернулась, чтобы что-то сказать, но забыв, что скачет верхом, подпрыгнула и сильно ударила герцога по голове. Почувствовав удар, тот убрал с ее талии руку и пощупал нос.

— Ах! Я падаю! — закричала девушка, и он быстро снова схватил ее.

Почувствовав себя в безопасности, она осторожно повернулась к нему и простонала:

— Ой, господи, ты, боже мой! Я вас больно ударила?

— Не беспокойтесь, это мелочь.

Но убежденная в обратном Монце дотронулась ладонями до его лица и, повернув его к себе, произнесла:

— Постойте… ну постойте же, я вам говорю. Дайте мне посмотреть.

Не шевельнувшись, Деклан позволил, этой незнакомке, абсолютно чужому для него человеку, прикоснуться к его лицу. Вот уже много лет у него не было ни с кем подобной близости, за исключением проституток, к которым он изредка обращался, чтобы удовлетворить свои естественные потребности. Хотя их прикосновения не имели ничего общего с тем, как встревоженно эта женщина осматривала его лицо и прикасалась к нему своими нежными, очень нежными руками.

— Ну, вроде бы шнобель в порядке, — облегченно выдохнула она.

— Шнобель?! — кивнул удивленно он, радуясь этой близости.

— Нос, сеньор, нос.

Они на несколько секунд замолчали, пока она не поинтересовалась:

— Как зовут вашего коня?

— Кросс.

— А сколько ему лет?

— Весной исполнится пять.

Всю оставшуюся дорогу Деклан рассказывал Монце о своих лошадях, и хотя она ничегошеньки не понимала из того, о чем он говорил, но наслаждалась этим разговором и тем, что он рядом. Сейчас он смеялся и шутил, и казалось странным, что это был тот же самый человек, который в замке постоянно одаривал ее лишь неодобрительными взглядами. Поэтому, когда впереди показался замок Элчо, Монце загрустила. Она понимала, что эта случайная встреча была лишь исключением, и маловероятно, что она когда-нибудь повторится. Подъехав к конюшне, герцог осторожно слез с лошади, а потом протянул руки девушке, чтобы помочь ей спуститься.

— Спокойно, сеньорита Кроуфорд, верьте мне.

Почувствовав под собой землю и радуясь тому, что не выбила по дороге все зубы, Монце похлопала коня по спине.

— Вам нужно научиться ездить верхом, — сказал он.

— Мне?! Нет… нет. Нет такой необходимости.

— Нет такой необходимости? — с удивлением повторил он.

— Нет.

— Если вы хотите, я мог бы вас научить.

— Покорнейше благодарю, но нет. Уверена, что когда я отсюда уеду, мне это больше не понадобится, — сказала она, подумав об удобствах, доступных в двадцать первом веке.

Но, заметив, как на нее посмотрели, подытожила:

— Я действительно вам очень благодарна, сеньор Кармайкл, но нет. Огромное вам спасибо за прогулку. Было приятно с вами прокатиться.

Он ничего не ответил, а ограничился лишь кивком головы, а после она ушла.

ГЛАВА 19

Но перемирие между ними после этой случайной встречи длилось совсем не долго. В тот же день после обеда, когда Монце шла, чтобы развесить постиранное белье, она наткнулась на маленького беспородного щенка. Пожалев малыша, она его подобрала, решив подарить малютке Мод. Девочка была слишком одинока, и такой маленький дружок пришелся бы вполне кстати. Увидев его, девочка обрадовалась и запрыгала от счастья. Она сразу же назвала его Фицем. Но радость быстро испарилась, когда в гостиную зашел ее отец и увидел ее играющей с этим крошечным существом. Откуда взялось это животное? Выйдя из себя и позабыв о какой-либо сдержанности, он орал на малышку, требуя убрать щенка из замка. Чуть не плача, девочка умоляла его оставить собаку, но герцог был непреклонен. Проходя мимо по коридору и услыхав знакомые голоса, а в особенности плач девочки, Монце не раздумывая вошла в гостиную и встала лицом к лицу с мужчиной.

— Эй, послушайте, не надо так. Разве вы не видите, как плохо Мод? Не будьте таким жестоким, ради бога, она же ваша дочь!

— Сделайте одолжение, не вмешивайтесь, иначе, обещаю, у вас появится здесь много проблем, — глядя на нее нахмурив брови, бросил Деклан.

— А я вам обещаю, — язвительно ответила она, — что если вы продолжите подобным образом разговаривать с дочерью то, когда она вырастет, вы останетесь один, как перст. Да как вы смеете на нее так орать? Разве вы не видите, что она еще ребенок и ей нужна ласка?

Герцог ледяным взглядом вперился в малютку Мод, которая пряталась за юбками этой сумасшедшей, которая посмела ему противостоять, и прошептал:

— Кто вы такая, чтобы указывать мне, как я должен разговаривать с дочерью? Да кем вы себя возомнили?

— В отличие от вас, сеньор, я никем себя не возомнила. И спорю с вами, потому что знаю, о чем говорю. Мой отец был… был… — но, понимая, что ей совершенно не хочется об этом откровенничать, пробормотала: — Мод прекрасная девочка, которой только необходима ласка, понимание и любовь, а вы, когда говорите с ней подобным образом, во всем этом ей отказываете.

— Мод, немедленно убери отсюда это животное, — завопил герцог.

Со щенком на руках и с заплаканным лицом Мод, заметив, что взрослые замолчали, тихо сказала:

— Отец, пожалуйста, позвольте мне оставить Фица. Я совсем одна, а с ним мне будет весело, я буду с ним играть. И еще, начинает холодать, а он еще слишком маленький, на улице он не выживет.

— Я же сказал нет, Мод. Я не желаю никаких животных в замке.

И, заметив, что у девочки появились на глазах слезы, добавил:

— Он может остаться снаружи, во дворе, но внутри я его видеть не хочу.

— Но… на улице идет дождь, и я не смогу с ним играть.

— Играй с куклами, они для этого и предназначены, — без малейшей жалости ответил герцог.

— У вас потрясающее чувство такта, — язвительно проворчала Монце, не веря собственным ушам. — Вы, что, не видите, что ей нужна компания? Вы слепой? Мод даже зовет вас «отец»! Не «папа» или «папочка»… О, господи… Какое невероятное равнодушие!

— Не вмешивайтесь туда, куда вас не просят, — прорычал в конец разозленный герцог.

— Но кто-то же должен защищать права вашей дочери. Кто-то же должен вам сказать, чтобы вы сделали, наконец, милость и поняли, что Мод прекрасная девочка, которой нужна дружба и ласка, и что вы ее чертов отец.

С каждым словом Монце Деклан все больше приходил в ярость и лишь диву давался, какой у этой женщины длинный язык. Затем он подошел к ней и угрожающе зашипел прямо в лицо:

— Вон отсюда, или клянусь вам, что…

— Или вы что?

Решив преподать девушке хороший урок, Деклан под испуганным взглядом крошки Мод грубо схватил Монце за руку, но в это мгновение до него донеслось:

— Деклан, отпусти ее ради бога.

Фиона, мать герцога, встревоженная доносившимися из гостиной голосами, увидев плачущую Мод со щенком на руках, грозно поинтересовалась:

— Сын мой, что ты собираешься сделать?

Тот в ярости сердито отпустил девушку, которая, не теряя самообладания, повернулась к девочке. Взяв ее на руки, она прошептал:

— Я заберу Мод на кухню. Уверена, что вкусное печенье вернет на ее лицо улыбку.

Когда они вышли из комнаты, взбешенный Деклан посмотрел на мать и прокричал:

— Я требую, чтобы эта проклятая, назойливая баба убралась с моей земли, или я за себя не отвечаю!