Темный. Плохой. Дикий

— Что, простите?

Она закатила глаза.

— Потерявшей голову от внешности. Он — самая красивая вещь, которую я когда-либо сделала. Его отец тоже был симпатичным.

— Его отец? — Вопрос прозвучал прежде, чем я успела остановить себя.

— За решеткой. Убийство. В Каллуме тоже течет дурная кровь. Родился паршивым.

— Не думаю, что насилие передается по наследству, миссис Джексон. — Я встретилась с ней взглядом, бросая вызов своей собственной системе убеждений.

— Верь во что хочешь, дорогуша. Как я уже говорила, малыш — монстр, и всегда им был. Любит эту чертову собаку, и больше ничего.

Я пыталась скрыть свое отвращение, спрятав его за маской профессиональной нейтральности.

— Я подам еще один запрос на охрану окон, хотя они могу захотеть осмотреть балкон, установить любые точки доступа.

— Он найдет способ подняться наверх, если захочет. В правильном настроении даже заберется по чертовой стене.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы решить вопрос с финансированием.

Она уставилась на меня, на ее лице была странная смесь презрения и восхищения.

— Ты считаешь меня сукой, раз я избавилась от этой собаки.

— Это не моя работа — судить, миссис Джексон.

— Думаю, она была вредной. Не сказать иначе. — Она встала, пробираясь сквозь мусор к двери в гостиную. Она закрыла ее, чтобы я могла видеть заднюю часть. Она была изодрана в клочья и почти полностью уничтожена. Она ткнула пальцем в ковер, чтобы показать мне нити, подранные по краю. — Этой собаке не место в доме, она неконтролируемая. У меня никогда не было собак и никогда не будет. Тай помог мне от нее избавиться, хотя Кал так не считает. Последнее время мы ненавидим друг друга.

— Тайлер Джонс?

— У него свои проблемы, я знаю. Однако, он хороший парень, несмотря ни на что.

Я представила себе Тайлера Джонса, которого видела возле гаражей, Тайлера Джонса, желающего Кейси смерти и бьющего Каллума кулаком в челюсть.

— Опять же, не мне судить.

— Не слушай эту его мерзкую бывшую, Вики Поллок. С тех пор, как я себя помню, у нее было что-то с Калом. Она скажет все, что угодно, лишь бы получить хоть каплю сочувствия. Тай, может, и распустил кулаки, не отрицаю, но эта маленькая сучка сама напросилась на это.

Я знала о Вики Поллок, живущей на первом этаже второго здания, матери-одиночке с маленьким сыном Слейтером, которая уже состояла на учете социальной службы. У нее была прямая связь с экстренными службами в рамках судебного ордера, который она получила против Тайлера Джонса. Я видела ее досье, встречалась с ней много раз во время моих первых визитов к ней. Я изо всех сил старалась поверить, что женщина в ее положении будет напрашиваться на такого рода насилие, но в данном случае решила держать рот на замке. Пульс участился, в животе появилось беспокойство. Глупое, нелепое чувство.

— А сейчас они вместе? Ваш сын и Вики Поллок? — Я подняла свой планшет. — Справочная информация по делу о финансировании.

— Не у того спрашиваешь, милочка. Без понятия. Хотя сомневаюсь в этом. — Я почти видела, как у нее вращаются шестеренки. — Но опять же… для финансирования… Думаю, он мог бы быть с ней. Она тоже будет враждебно настроена по отношению ко мне… моя дружба с Таем… они оба могут охотиться за мной.

— Я приму это во внимание. — Я встала, чтобы уйти, улыбаясь так вежливо, как только могла. Я вышла в коридор, страстно желая подышать свежим воздухом. В дальнем конце комнаты была открыта дверь, за которой виднелась спальня, стены которой пестрели множеством цветов и линий. Я бессознательно сделала шаг вперед, стараясь рассмотреть получше.

Ханна Джексон проследила за моим взглядом.

— Комната Кала, хотя он редко бывал здесь. — Она прошла дальше и щелкнула выключателем. — Все собираюсь закрасить это. Думаешь, я смогу получить финансирование на декор? Для каких-нибудь магнолий?

Я присоединилась к ней, делая вид, что размышляю. Стены были живыми; невероятные, яркие сцены ужаса сталкивались друг с другом. Портрет Каллума Джексона, скорчившегося в углу в окружении пламени. Городской пейзаж в серых и черных тонах, превращающийся в безумный закат. Некоторые участки стены были гораздо более примитивными, каракули ребенка, скорее всего. Нецензурная брань неровными буквами, лица с испугом в глазах.

— Это просто нечто.

— Не могла остановить его. Он будет рисовать всем, что сможет достать его маленькая вороватая задница. Однажды, когда я забрала у него маркеры, он рисовал собственной кровью.

— Он учился этому? В школе?

— Никогда не ходил в чертову школу. — Она подожгла еще одну сигарету, и ее лицо осветилось от пламени. — Расскажу тебе смешную историю. Когда Кал был совсем ребенком, ему было, наверное, восемь, он связался со старым Джимми Рэнделом из Веил Паради. Ему там нравилось, он ходил туда годами и изучал всю эту чертову живопись из баллончиков. Как бы то ни было, однажды он приходит домой, возвращается ко мне и Рику — моему бывшему, — мы как раз смотрели какой-то ситком, и он садится и очень серьезно говорит: «Эй, мам, я собираюсь в художественный колледж». Весь такой чертовски довольный собой. Говорит: «Джимми говорит, что я хорош, говорит, что я могу стать художником». — Она кашлянула от смеха, изображая истинное веселье. — Мы с Риком чуть не обоссались, правда. Художественный колледж! Чертов колледж искусств! Будто такой ребенок, как он, когда-нибудь сможет поступить в чертов колледж искусств. Я сказала ему, сказала: «Не будь таким тупым, чертовым педрилой. Только гребаные шикарные придурки и педики ходят в чертов художественный колледж. Кем ты себя возомнил, черт возьми? Леонардо чертовым Ван Гогом или еще кем?»

Мой желудок скрутило от ужаса при виде бессердечной дрянной матери передо мной.

— И что он на это ответил?

Она издала утробный смешок.

— Ничего особенного, глупый маленький говнюк. Умчался в бешенстве, выкинул все свои маркеры с балкона. Мы целую вечность называли его маленьким Леонардо-сказочником. В конце концов, Рику пришлось хорошенько выпороть его, чтобы тот перестал дуться.

Я уставилась на стену, пытаясь расшифровать сцены столкновений.

— Как по мне, выглядит довольно неплохо.

— Как скажешь, — рассмеялась она. — Попробуй спросить копов, что они думают о его искусстве, за которое его арестовывали чаще, чем он обедал.

Я заставила себя уйти, пока еще могла держать язык за зубами.

— Я свяжусь с вами в ближайшее время, когда подам документы.

— Проследи, чтобы мне поставили решетки на окна, ладно? Не хочу, чтобы он сюда забрался.

Я не ответила, уже направившись к выходу. Я и так была здесь дольше положенного. Рука уже была на засове, когда дверь распахнулась, и я с глухим стуком ударилась спиной о стену. Я успокоилась, потрясенная тем, что смотрю прямо в лицо скоту. Вблизи орел на его голове казался еще уродливее, а глаза были опухшими и покрасневшими. Слишком много травки и, вероятно, чего-то еще.

— Эй, Тай, я получу решетки на окна. Мисс «как там ее» как раз уходила. Подготовит все документы.

Тайлер Джонс смотрел на меня сверху вниз, в его глазах не было ничего, кроме яда.

— Значит, собака не сдохла, черт возьми.

— С собакой все в порядке, спасибо, — сказала я неожиданно для себя.

Он шагнул к Ханне, и я заметила, как она улыбнулась ему. Господи помилуй, черт возьми. Он обнял ее за плечи.

— В следующий раз, когда я выбью из него все дерьмо, я обязательно дам тебе знать. Ты можешь прийти посмотреть еще раз, позаботиться о ранах любовничка, когда я с ним закончу.

Ханна хлопнула его по бедру.

— Осторожнее, Тай, она из управления жилищного хозяйства.

— Я знаю, кто она. Это написано у нее на лице. Она здесь не из-за этого гребаного управления.

— До свиданья, миссис Джексон.

Я выскочила из этой грязной маленькой дыры так быстро, как только позволили ноги, и остановилась только у главного входа, чтобы перевести дыхание. Начался дождь, моросящее серое небо никак не влияло на внешний вид этого места. Я прислонилась спиной к стене, прячась под крыльцом, ожидая, когда стихнет ливень, без пальто и без зонтика я действительно была не подготовлена.

Я осматривала Ист-Веил. Глядя мимо гаражного блока в сторону второго здания, гадала, где же сейчас дикарь. Был ли он где-то в сухости? Отсиживался с Кейси, Вики Поллок и ее бедным маленьким малышом? Может, они смеялись вместе с ней, смеялись надо мной и его дурацкой работой охранником? Эта мысль причиняла гораздо больше боли, чем следовало бы.

Дождь прекратился через несколько минут, но удерживал меня достаточно долго, чтобы ответить на мои вопросы. Поскольку, как только я решила двигаться, несколько других людей тоже начали идти.

Каллум Джексон появился из тени здания номер два, подняв капюшон и шагая к гаражам. Я видела его достаточно хорошо, чтобы от свирепости в его взгляде у меня перехватило дыхание, но на этот раз он меня не видел.

И он не заметил, как я последовала за ним.