Темный. Плохой. Дикий

— Когда?

— В субботу. Там же.

Я вздохнул, признавая свое поражение.

— Ладно, да.

Она улыбнулась, чертовски счастливая. От этого мне стало тошно.

— Увидимся там.

Она ушла прежде, чем я успел передумать. ***

Горячая вода была так приятна на моей коже. Я быстро намылился, чтобы сэкономить электричество Вик, но задержался еще на минуту, просто чтобы насладиться теплом. Она приподняла бровь, убирая мою одежду в стиральную машину, и в воздухе повисли тяжелые вопросы. Теперь все сушилось на радиаторе. Вещи все еще выглядели дерьмово, но, по крайней мере, были чистыми. Я вышел, обернув розовое полотенце Вики вокруг бедер и вытерев пар с зеркала.

Моя щетина была скорее бородой, чем легкой тенью. Я порылся в шкафу, пока не нашел лезвие, чтобы подстричь ее.

— Ты ведь не взял мои ножницы, правда? Я использую их для своей киски, — рявкнула Вики с лестничной площадки.

Я приоткрыл дверь.

— Надеюсь, не подхвачу твоих вонючих чертовых мандавошек.

Она шлепнула меня по руке.

— У меня их нет, большое спасибо, Каллум Джексон.

— Поверю тебе на слово, — улыбнулся я.

Вики не сводила с меня глаз, следя за линией волос, спускающейся от моего пупка.

— Куда она тащит тебя на этой неделе? В чертов «Ритц»?

Я пожал плечами

— Куда бы она ни пошла, она платит.

— Жаль, что тебе нужно идти, Кал. — Она сложила руки на груди. — Она что-то типа охотницы. Вероятно, в поисках траха.

— Сомневаюсь. Вероятно, я не ее тип.

— Но она твой, не так ли? Теперь ты любишь блондинок.

Я снова подошел к зеркалу, разглядывая свое отражение. Может быть. Я взял дезодорант, побрызгал подмышки, пока она наблюдала.

— Это работа. Стоуни хотят получить свои деньги.

Она вошла и закрыла за собой дверь.

— Прости меня, Кал, за все это.

— Мы друзья, да? Мы присматриваем друг за другом.

— Друзья. Да. — Ее улыбка была печальной. Ненавижу эту улыбку. Я потянулся мимо нее за одеждой, но она даже не пошевелилась, чтобы уйти. — Когда все закончится, может быть, мы с тобой сходим к Скотти, сделаем еще тату.

Я повернулся к ней спиной, указывая на свое плечо.

— Хочу изображение Кейси вот тут. Собираюсь нарисовать. В стиле трайбл (примеч.: Это однотонный, обычно чёрного или серого цвета, геометрический узор. Своё начало стиль тату Трайбл берут в зарисовках Океании и цивилизации Майя, у племён Африки. Это был символ связи души с телом. Эти узоры с разнообразными изгибами широко распространены в современном множестве татуировок).

— Мило. — Она опустила свой топ, слишком оголив свои сиськи. — Мне нужно кое-что здесь. Нарисуй мне что-нибудь, ладно?

— Ага. — Я натянул футболку через голову, затем быстро надел джинсы, показывая ей свою задницу, но не более того. — Мне пора, Вик. Не хочу опаздывать.

На выходе я схватил свою толстовку.

— Ты хорошо выглядишь, Кал, — улыбнулась она. — Увидимся позже.

Живот скрутило. Чувство вины.

— Не, Вик, не жди меня. Не знаю, как долго пробуду там. — Я притянул ее к себе и взъерошил волосы. — Присмотри за Кейс, ладно?

Она обняла меня, обхватив руками ребра.

Я чувствовал себя чертовски напряженно, потому что отстранялся. ***

Софи

Я быстро шла в сторону отеля, мысли путались. Мой чемодан с грохотом катился по тротуару, так что было чертовски очевидно, куда я иду.

Интересно, он уже там, наблюдает? Всю неделю я думала о нем. Буквально всю гребаную неделю. Его глаза, когда он выскочил из тени, были такими дикими, будто он хотел разорвать меня на части. Он мог бы в мгновение ока свернуть мне шею, швырнуть на землю и вышибить из меня все дерьмо. Или швырнуть меня в стену и… и… трахать меня… действительно чертовски грубо.

Я была официально безумна. Даже Рэйвен так сказала. Я улыбнулась при воспоминании о том, как она за бокалом вина распутывала клубок Роджера-Каллума.

Позволь мне все прояснить. Ты используешь Мистера Опасного, чтобы заманить Мистера Супер-гребано-опасного? Ты сошла с ума, детка. Проследи, чтобы это дело не закончилось не тем видом слез.

Она знала, куда я направляюсь, и под страхом смерти выуживала из меня обещания, что я дам о себе знать, когда все закончится. Записала адрес, время и даже заглянула в профиль Роджера в Edgeplay на своем телефоне. Она сказала, что будет в Explicit, телефон рядом, и у меня тоже он должен быть рядом, если у меня есть хоть капля здравого смысла.

Роджер настоял на еще одной сессии со своими не совсем игровыми требованиями после провала в прошлый раз. Я предложила ему умолять, и он без сомнения доведет меня до этого. Он сказал, что я задолжала ему хорошо проведенное время. Я представляла, что он хорошенько отшлепает меня.

Я ждала у главного входа, обводя взглядом Кенсингтонские сады. На этот раз Каллум Джексон подошел не с той стороны. Он вышел из тени сбоку здания, без предупреждения возвышаясь надо мной.

— Спасибо, что пришел. — Мой голос был слишком ярким и слишком профессиональным.

— Та же сделка, да? Мы поднимаемся, он приходит.

— Да. Та же сделка.

Он вошел первым, осторожно пробираясь прямо к лифтам. Я наблюдала за ним, пока регистрировалась. Ему было так неуютно в этом месте. Не могу сказать, что на его месте я чувствовала бы себя иначе.

Мы молча поднялись на лифте, я отрыла дверь нашего номера. Он отнес чемодан в спальню, потом медленно прошелся по номеру, глядя куда угодно, только не на меня.

Я скинула пальто, желая, чтобы он просто посмотрел на меня. Я оделась, чтобы произвести впечатление… произвести впечатление на Роджера, произвести впечатление на него… Я даже больше не была уверена. Мое платье задралось высоко, едва прикрывая задницу. Я разгладила его, проверяя, на месте ли подтяжки. На этот раз я выбрала фиолетовый, глубокий, темный латекс, с подтяжками спереди. Я была счастлива в своей квартире, счастлива, что выгляжу так, как надо, и что, может быть, этого будет достаточно, чтобы произвести впечатление. Наконец взгляд Каллума остановился на мне.

— Я хорошо выгляжу? — как бы невзначай спросила я.

— Он тебе нравится, да?

— Нет. Ну… не в том смысле.

— Тогда зачем ты здесь?

— Из-за боли, — просто ответила я. — Его руки нравятся мне гораздо больше, чем он сам.

— Достаточно честно.

Каллум направился к двери, когда Роджер постучал. Он преграждал путь, казалось, целую вечность, свирепо глядя на него, прежде чем отступить в сторону. Роджер бросил на меня взгляд, подняв брови, прежде чем направиться прямо в спальню. Выражение его лица было жестоким, костюм уже обтягивал эрекцию.

— Раздевайся, — сказал он. — Полностью.

Я потянулась к первой пряжке, двигаясь как можно грациознее, но он покачал головой.

— Там.

— Прости?

— Ты слышала меня. Я хочу, чтобы ты пошла туда, сняла с себя всю одежду и вернулась голой. Обнаженной.

— Не говори глупостей, — прошипела я. — Там Каллум.

Он ухмыльнулся.

— Следуй указаниям, милая. Я хочу, чтобы он увидел, какой нежной гребаной плотью я наслаждаюсь. Возможно, на прошлой неделе у него и были козыри, но сейчас второй раунд.

— Ну же, Роджер, сыграем в другую игру… — Я запнулась. — Я станцую стриптиз, все, что захочешь.

Выражение его лица не смягчилось.

— Я сегодня главная прима, и я хочу, чтобы этот неудачник знал об этом.

Дерьмо. Сердце бешено колотилось, желудок сводило судорогой. Я подумывала о том, чтобы все отменить, уступить и оставить их обоих наедине. Я могла бы пойти в Explicit, перепихнуться с Кейном и выпить коктейль с Рэйвен. Ну и что, что он не так силен в связывании? Может, лучше играть с дьяволами, которых знаешь.

Роджер ждал, непоколебимый. Моя рука дрожала так сильно, что я едва смогла повернуть дверную ручку.

Каллум стоял, прислонившись к дальней стене, и смотрел прямо на меня. Я с трудом выговаривала слова, а когда все же произнесла, они были слабыми и отрывистыми:

— Прости… я, эм… Роджер хочет, чтобы я… — Я повернулась к нему спиной, бросив быстрый взгляд через плечо, и начала раздеваться. Его глаза широко раскрылись, дикие, точно такие же, как в переулке. Я продолжала раздеваться, расстегнув достаточно пряжек, чтобы мое платье упало на пол. — Просто отвернись или еще что.

Он не отвернулся. Я чувствовала на себе его пристальный взгляд, обжигающий мне спину. Я расстегнула пояс для подвязок, отбросила его в сторону, затем сняла туфли и стянула с ног чулки. Трусики были сняты последними. Затаив дыхание, я стянула их вниз, дрожа, как осиновый лист, затем быстро собрала всю одежду и бросила ее на стул. Я изо всех сил прикрывалась руками — поистине жалкая попытка скромничать.

— Прости, Каллум… Я действительно сожалею об этом.

Я бросилась обратно в спальню, шипя от возмущения, и закрыла за собой дверь.

На лице Роджера появилась самоуверенная полуулыбка.

— Как я и думал.

Он закончил доставать игрушки из моего чемодана.

— Что?

— Хотел бы я, чтобы ты возбудилась, раздеваясь передо мной.

— Я его почти не знаю.

— Меня ты тоже почти не знаешь. — Он размахивал флоггером. — Очнись, наконец, милая. Ты чертовски мокрая для него. Думаешь, я не понимаю, что меня дурят?

Я наблюдала за флоггером, и кожу покалывало в предвкушении.

— Тогда накажи меня… — прошептала я.

— Это я и намерен сделать. — Он сократил между нами расстояние, развернул и прижал к двери. — И он услышит это.

Флоггер в руках Роджера был ужасен. Он замахнулся сильно, быстро, обвивая хвостами мои ребра, чтобы ужалить нежную кожу. Я приняла это, все, дыша сквозь боль и раскачиваясь на пятках. Закончив, он прижался ко мне, сильно шлепая по заднице тяжелыми ладонями. От силы удара дверь задребезжала, и я застонала, прижавшись к дереву.

— Держу пари, ты хочешь, чтобы он был здесь. Его покрытый струпьями член в твоей дырке. Он, наверное, разорвет тебя на куски, как животное, и будет трахать до крови. Может быть, мне стоит позвать его, позволить ему трахнуть тебя. Может быть, мы могли бы разделить тебя, он и я, много дырок, хватит на всех.

— Блядь, Роджер… просто, черт возьми, ударь меня…

— С превеликим гребаным удовольствием, милая.

Он ударил меня со всей силы, и я застонала от ожога — великолепное покалывание кожи, когда его ладони окрасили меня в розовый цвет. Его тяжелая рука лежала на моих лопатках, крепко прижимая меня к двери, дребезжащая задвижка была единственным барьером между мной и дикарем в соседней комнате. Мои сиськи плотно врезались в деревянную конструкцию, дверной косяк скрипел с каждым ударом. Роджер упал на колени, с вожделением смотря на мои ягодицы. Я извивалась, когда он раздвинул их, уткнувшись носом меж моих бедер.

Это было отвратительно. Грязно. Я чувствовала себя грязной.

— Сделай мне больно, Роджер… снова флоггером, пожалуйста…

Он поднялся на ноги и прижался губами к моему уху.

— Больше никакой порки, милая. Скажи, что хочешь меня.

— Я… просто… продолжай, Роджер, пожалуйста…

— Ты грязная чертова динамщица.

— Я хочу боли…

— На этой неделе я не уйду с синими яйцами. Я отдал двести фунтов за этот чертов номер. Горячая, мокрая пизда — единственная валюта, которую я приму. — Его смех был мрачным.