Soulmates Never Die

Она уже открывает рот, когда Юнги вручает ей бокал и одними губами шепчет:

— Лучше не надо, а то снова начнет.

Донхи прячет за кашлем смешок и покорно отпивает коктейль.

Ей нравятся такие вот посиделки. Клуб уже закрыт для посетителей, поэтому остаются лишь свои и — изредка, правда — гости либо местные музыканты, которые выступали на сцене. Юнги в такие вот ночи обычно мягче и дружелюбнее, хотя всё равно это ни капли не уменьшает количество сарказма в его словах; Сокджин расстегивает две пуговички на рубашке — показатель наивысшей расслабленности; Тэхён светится солнышком, болтая с остальными старшими; и главное — Намджун умиротворенно-раслабленный, с мягкой улыбкой наблюдающий за происходящим вокруг. В такие вот передутра — почти что пять на часах — Юнги отганяет Донхи от барной стойки и сам мешает коктейли, будто бы чтобы не терять хватку, хотя девушка догадывается, что он просто в очередной раз хочет дать ей отдохнуть.

— И всё же, нуна, — неугомонный Тэхён отлипает от хёнов и укладывается головой на скрещенные на барной стойке ладони, — как всё будет? У меня ведь уже выпускной курс, а ты только… на второй вернешься? Так ведь получается?

— Не отстанешь, да? — фыркает в свой коктейль, хотя на деле опять лишь пригубила. Почему-то в доме Намджуна выпивать Донхи гораздо легче и комфортнее, а в больших компаниях девушка всё равно старается держать себя в руках и происходящее вокруг — под контролем. — Да, я на второй курс возвращаюсь, — со вздохом начинает объяснять, а пальцы сами находят уже до скрипа отполированный бокал и полотенце. Тэхён загорается солнышком, сияет улыбкой, а стоит Донхи еще и смешливо взъерошить ему волосы — и вовсе расплывается по бару счастливой амебкой. — Попытаюсь и в дэнс-группу вернуться, но, сам понимаешь, я два года вообще к танцам не возвращалась, так что не факт, что примут…

— Примут, — амебка фыркает и снова превращается в Тэхёна — дурковатого и милого тонсэна, гордо задирающего в данный момент нос чуть ли не до потолка. — Потому что лидер теперь в дэнс-группе — это я.

Остальные добро смеются с недоуменного выражения лица Донхи, но девушка в долю мгновения берет себя в руки и с привычной ухмылочкой бросает:

— Они там, похоже, совсем все из ума выжили!

— Эй! — Тэхён собирается надуться, но получает ласковый подзатыльник от Юнги и дружеский хлопок по плечу от Намджуна — и тут же расслабляется. Донхи же продолжает:

— Учеба начинается со следующего понедельника, так что уже в это воскресенье — то есть послезавтра — я буду официально уволена из всех моих подработок… кроме этой, надеюсь? — девушка вопросительно поднимает брови и, получив ласковую улыбку вместе с кивком от Юнги, ощутимо расслабляется: плечи опускаются, из пальцев уходит напряжение, в уголках губ помимо воли появляется мягкость. — В общем, буду учиться, вечерами здесь работать полсмены, по выходным — целую, мы с Юнги-шши предварительно так договаривались. Попытаюсь снова участвовать в конкурсах… Честно говоря, я когда пришла на факультет с документами, чтобы возобновиться на учебе, меня многие преподаватели просто на коридоре ловили и говорили, что рады снова видеть.

Странно даже.

— Ничего странного, — Тэхён довольно урчит, окидывая взглядом привычно коротко подстриженную нуну, которой — на удивление — эти её выбеленные волосы сумасшедшее идут, снова появившиеся серёжки-гвоздики в ушах, свободную черную футболку, которую он ей подсунул во время предыдущей встречи. Любоваться нуной ему удается не так уж и часто: в последние месяцы Донхи работала почти всё время, чтобы не тратить время зря, а в свободное время перечитывала старые конспекты и вспоминала уже подзабытое. Так что и выпирающие сквозь одежду рёбра, и болезненно темные синяки под глазами, и острые скулы — дотронься и порежешься — ничего его не пугает. На самом деле, Тэхён глупо надеется, что на учебе Донхи сможет отдыхать и питаться лучше, чем было в последние два года, но кто ж знает, что будет на самом деле. Однако парень замечает, что пауза немножко затянулась, и включает улыбку сладкого котика. — Тебя же все там обожают, нуна, ты же была лучшей студенткой своего курса.

— Это всё детали, — Донхи фырчит, будто рассерженная кошка, но пристальный взгляд с младшего не сводит. — Оценки еще ничего не решают.

— Тоже правда, — Тэхён соглашается, потому что в таких вещах их мнения сходятся, но всё равно гаденьким голоском подмечает. — И именно поэтому именно твои картины выигрывали так много наград… Но, нуна, — он в одно мгновение из ленивого кота превращается в серьезного юношу, — ты вообще рисовала за последнее время? То есть, я в тебе уверен, ты обязательно всё вспомнишь и догонишь, но вот практическая часть… С ней проблем не будет?

— Не знаю, — Донхи наконец оставляет в покое несчастный стакан, зато достает из кармана зажигалку и плюхается на свободное кресло рядом с младшим, который в тот же миг довольно оплетает её руками. — Я вроде и тренировалась, когда только могла, но сам понимаешь — ни на кисти, ни на краски времени не было вообще. Так что, считай, за последние два года у меня одни только черно-белые скетчи, да и те бессистемные, никакой тематики.

— Когда ты вообще успевала еще и рисовать? — Юнги переглядывается с Намджуном и Сокджином, которые также в уме высчитывают количество свободных часов девушки на неделю, и если раньше они были уверены, что она их тратит на сон, то сейчас… Юнги глубоко выдыхает и, натянув на себя кривую улыбку, толкает к девушке обычную кружку с мятным чаем. — Хотя, какая разница. Да пей, пей, я же вижу, что тебе алкоголя вообще не хочется.

Донхи извинительно улыбается и благодарно принимает чай.

***

Донхи откровенно не знает, что ей делать. То есть нет, хотя прежние отношения не сложились, но она всё же задумывалась иногда о том, что если все наладится, то она разрешит себе влюбиться в милую девушку или парня и попытаться построить жизнь вместе.

А потом случился Ким Намджун, и теперь она… В растерянности? Как так вообще могло случиться? То есть да, он заботливый и приятный молодой человек, воспитанный и умный, а ещё весьма хорош собой, сколько бы Донхи не шутила о пивном животике. И целуется неплохо, если уж совсем откровенничать.

Донхи в попытке отчаянно остановить мысли резко хлопает себя ладонью по лбу… И громко матерится, потому что забыла о зажатой там зажигалке.

— Ну ты и чудишь, — Намджун лишь хмыкает, а после отбирает у всё еще ругающей себя Донхи зиппо и насмешливо предлагает. — Поцеловать, чтобы не бо-бо?

— Да ну твои шуточки! — тут же рявкает девушка, всё еще потирая ссадину. — Чёрт, отдай зажигалку, она хотя бы прохладная.

Но Намджун не отдает гребаную зиппо.

— А кто сказал, что я шучу?

Намджун сам прикладывает её к ушибу, улыбается странно, и Донхи в который раз ненавидит странное чувство в животе, возникающее каждый раз при виде этой улыбки.

Проблема, вообще-то, всё еще между ними существует. Намджун влюблен в Донхи, и теперь он понимает, что смысла скрывать это нет, но всё же пытается — для её комфорта. Донхи… ну, что же, она уверена, что решение тогда приняла верное, но чёрт!

Она, чёрт возьми, тоже чувствует!

Ей тоже хочется тепла, любви, быть рядом и всё то, что она так отчаянно отрицала.

И Донхи просто откровенно рада, что уже почти исполнила данное себе же условие, потому что стоит наконец прекратить мучать себя и Намджуна. Они уже больше двух лет ходят по тонкой грани, уже раз успели её перешагнуть и, судя по взгляду друга, он был бы рад остаться на той стороне. И этим она, честно говоря, даже восхищается — безграничным терпением, взращенном на уважении к её чувствам.

Может ли сама Донхи заявить, что она также уважала его?

Что-то в этом она ни капли не уверена.

Еще и сегодня юрист ведет себя странно, потому что вроде бы вот он — просидел почти всё время от открытия до закрытия где-то неподалеку, но что-то слишком тихо, слишком… не так, как должен бы.

О чем Донхи ему и пытается придумать, как сказать. Спросить. Узнать? Она уже запуталась. Вроде бы никакой проблемы нет: она привыкла рубить с плеча, особенно с ним, но почему-то…

Почему-то теперь ей страшно делать так.

— Ты сегодня непривычно тихий, — кажется наиболее нейтральным вариантом, и взгляд Намджун из тяжело-задумчивого в мгновение меняется на ласково-теплый, так что Донхи просто уверена — она тут же покраснела. Хорошо, что в предрассветных сумерках на заднем дворе клуба её румянец вряд ли заметен.

— Просто многое нужно было обдумать, — мягко отвечает юрист, и его немного отросшие волосы ерошит утренний ветер. — Ничего особенного, но я, похоже, реально подзавис.

— Часов так на восемь, — фыркает привычно Донхи, а Намджун смущенно чешет шершавую от проступившей щетины щеку.

— Ну, бывает. Слушай, комбинезончик, вопрос на миллион.

— Валяй, — девушка выдирает из чужих загребущих лап зажигалку и прикуривает первую за сутки сигарету. — Слушай, странно, но чем ближе я к учебе, тем меньше курить хочется.

— Это же только в плюс тебе, — Намджун всё еще ведет себя странно — страннее обычного — и этим только вызывает всё больше вопросов в голове и так сомневающейся в себе Донхи. И именно поэтому она решает поступить так же, как делала последнее время — отложить проблему на будущее. — Слушай, вот то, что Тэхён говорил.

— А чего он только не говорил, — широко улыбается девушка, и Намджун смеется в ответ, согласно кивая.

— Согласен, мелкий — та еще болтушка. Так вот, малышка, — он будто не видит, что Донхи передергивает от этого обращения, — по поводу твоих рисунков он говорил, что тебе надо было практиковаться.

— Да, есть такое, — девушка накидывает на голову капюшон, скрывая уже не только румянец, но и бегающий взгляд — в основном она бездумно рисовала либо цветы, либо Намджуна, и никто, чёрт возьми, не может её в этом винить. — А что?

— Почему я никогда этого не видел? То есть, ты же могла рисовать лишь тогда, когда было свободное время, а получается так, что всё свободное время занимали лишь я и Тэхён, так что…

— Стоп! — Донхи останавливает его на полуслове и демонстративно машет рукой перед чужим лицом, изо всех сил туда не заглядывая. — Прекрати себя накручивать. Слышишь? Прекрати. Проводить время с тобой или Тэ, спать или рисовать — это всё был мой выбор. Не надо себе вот сейчас, когда это уже подходит к концу, искать себе повод для психоза.

— Могла бы и помягче, — ворчит в ответ Намджун, и Донхи расслабляется, мягкая улыбка опять поселяется в уголках её губ, и она хитро поглядывает в сторону друга.

— С тобой помягче нельзя.

***

В воскресенье Донхи упрямо идет на работу в клуб, хотя её от этого отговаривали все с просьбами подготовиться лучше к первому учебному дню, на что девушка вконец рассердилась, рявкнула в трубку начальству нечто нелицеприятное, а по приходу на роботу злобно осмотрела компанию парней, привычно занявшую любимый столик, и пошла за стойку. Хосок привычно протянул «Господи, какая девушка!», за что также обыденно получил два подзатыльника от соседей, а после Юнги принес выпивку — и вечер для всех стал прекрасным.