Пепел и пыль

— Ерунда какая-то, — заявляет низкий голос с хрипотцой. Он принадлежит парню или даже мужчине. — Давай свет включим, ничего не видно же!

— Ты серьёзно? — второй голос тоже принадлежит парню, но он более высокий и приятный на слух. — Может, ещё развесим шарики и быстренько нарисуем плакат: «Поздравляем! Ты не такая как все!»?

— Напомни мне, почему я с тобой, таким нытиком, вообще дружу? — вздыхает первый.

— Я не нытик.

— Хорошо, нытик. Тогда давай откроем портал, чтобы свет из штаба хоть немного осветил комнату.

— Давай.

Голоса замолкают. Я слышу шаги, затем какой-то шелест. Ещё спустя некоторое время — скрип.

— Бен, тише!

— Я стараюсь. Она же раньше не скрипела никогда!

Снова скрип, только в этот раз чуть дольше и ещё противнее. Я передёргиваю плечами.

— Бен! — призывает высокий голос.

— Пытаюсь! — отзывается низкий.

В ответ не поступает ничего, кроме шумного выдоха. В квартире снова повисает тишина. Я накрываю рот ладонью, чтобы случайно не выдать себя раньше времени, когда мою комнату наполняет непонятно откуда взявшийся жёлтый свет.

— Нараспашку не открывай, — говорит высокий голос. — Не хватало нам ещё свидетелей.

Свидетелей. Они собираются меня убить.

Значит ли это, что они уже расправились с Даней?

Я с трудом сглатываю. На размышления времени почти не осталось: прошмыгнуть в мамину комнату незамеченной я теперь не смогу, да и позвонить в полицию тоже — телефон остался на прикроватной тумбочке. Вглядываюсь в полумрак коридора и замечаю висящий у входа металлический рожок для обуви. Конечно, оружием это не назвать, но в моей ситуации выбирать не приходится. Я хватаю его, крепко сжимаю и завожу руки назад.

Стоит ли считать до пяти, прежде чем хочешь атаковать грабителей?

— Слушай, чего-то она долго, — произносит низкий голос. — Может, утопилась?

Высокий голос издаёт короткий смешок в ответ, и я принимаю это за знак — в прыжке я оказываюсь на пороге собственной комнаты и, размахивая рожком для обуви, начинаю кричать, что есть мочи:

— ПОШЛИ ПРОЧЬ! Я СЕЙЧАС ПОЛИЦИЮ ВЫЗОВУ!

Первое, что заставляет меня перестать размахивать рожком перед лицом — это огромная овальная дверь в стене напротив моей кровати. Некоторое время я просто пялюсь на неё и на свет, льющийся из небольшой щели, не в состоянии пошевелиться.

— Она чокнутая, — сообщает низкий голос. — Повезло же!

Я, будто в замедленной съёмке, поднимаю свободную от рожка руку и шарю ей по стене в поисках выключателя. Когда раздаётся характерный щелчок, и в комнате становится ещё светлее, я наконец различаю своих «грабителей», и лишь не до конца ушедший страх не позволяет мне прыснуть: эти двое едва ли старше меня.

— Привет! — радостно произносит тот из них, что повыше.

Обладатель приятного голоса. Он улыбается. Смахивает со лба курчавую чёлку. Парень такой же долговязый, как мой Даниил.

Даня! Я кидаюсь к брату. Он лежит на кровати всё в той же позе: лицом в подушку, подложив руки под живот. Его плечи опускаются и поднимаются в такт спокойному дыханию.

Живой — это хорошо. Но как он ещё не проснулся от шума и света?

— Эй! Ты глухая, что ли? — произносит грубый голос.

Я оборачиваюсь. Второй парень, низкорослый и крепкий. В отличие от своего друга, юноша не выглядит добрым или хотя бы располагающим к себе. У него тяжёлый квадратный подбородок, коротко подстриженные светло-русые волосы. Нахмуренный лоб пересекают глубокие морщины. Кажется, парень чем-то недоволен. Но больше всего меня напрягает его одежда в цветах камуфляжа: тёмно-зелёная брезентовая куртка, коричневая футболка, болотного цвета штаны и массивные военные ботинки в тон футболке.

Где-то я уже это видела…

— Могу себе представить, как глупо всё выглядит, — высокий продолжает попытки до меня достучаться. На нём одежда ярче: красная водолазка, серые джинсы и ярко-жёлтая дутая жилетка. — Но ты не волнуйся, мы не причиним тебе вреда. Я обещаю. — Юноша делает небольшую паузу и поднимает ладони, словно собирается сдаваться. — Меня Марк зовут, а это Бен… То есть, Андрей.

— Не. Всё-таки лучше Бен, — коренастый салютует мне, как положено отдавать честь в армии. — Здарова.

И они оба замолкают, ожидая моей реакции.

— Вы серьёзно думаете, что я буду вам представляться? — я чуть ли не смеюсь. Страх куда-то улетучивается, и ему на смену приходит уверенность. Или это просто адреналин играет в крови? — Кто вы оба такие, и что вы делаете у меня дома? — Я указываю рукой, сжимающей рожок для обуви, на дверь в стене. — Да меня мама на куски порвёт, если завтра утром это увидит!

— Дверь исчезнет, как только мы отправимся в штаб, — спокойно отвечает Марк.

Я замечаю, как он делает совсем небольшой шаг мне навстречу.

— Тогда давайте, отправляйтесь уже отсюда, а? — выдыхаю я.

Иду к двери, выглядываю в коридор, проверяя, не проснулась ли от моих криков мама. Вроде, тихо. Тогда я плотно закрываю её и прижимаюсь к ней спиной.

— Не парься, она не проснётся, — Бен кивает на стену, за которой находится мамина комната.

— Вы что, мать мою убили? — спрашиваю я. Затем указываю на Даню и добавляю: — А брата вырубили?

— Господи, нет, конечно! — восклицает Марк, качая головой.

Но на губах Бена почему-то улыбка. Честное слово, этот парень выглядит так, словно ему только дай повод кого-нибудь убить!

— Мы не можем уйти без тебя, — произносит он, продолжая скалиться.

— В смысле? — переспрашиваю я.

— В том, что у нас к тебе важный разговор, — отвечает за него Марк. Он присаживается на край моей кровати, осторожно отодвигая для этого ногу Дани, и устраивает свои сцепленные в замок руки на коленях. — Дело в том, что ты другая… Господи, как всё это глупо… Я же говорил, нужно было заранее написать какую-нибудь речь!

Бен издаёт смешок, больше похожий на лай осипшей собаки. Марк бросает на него укоризненный взгляд, на что тот лишь закатывает глаза, отмахивается и, развернувшись в удивительно ровной стойке, отходит к моему письменному столу.

— Помнишь все эти легенды? — спрашивает Марк. Я киваю. — Они не врут. На территории нашего города действительно есть точка разлома, в которой миры пересекаются друг с другом…Она называется призмой.

Я прищуриваюсь.

— Пересекаются миры? — уточняю я, будто не расслышала. Марк кивает. — В смысле, наш и ещё какой-то?

— На данный момент их четыре. Раз в определённый отрезок времени призма меняется, закрывая проход в один мир и открывая в другой. Так разные формы жизни могут путешествовать. И люди в том числе.

— Не думаю, что конкретно сейчас Ярославе будет это интересно, — подаёт голос Бен.

— Откуда ты знаешь, как меня зовут? — интересуюсь я, отлипая от двери.

Бен разворачивается ко мне лицом. У него в руках моя радужная пружинка Слинки.

— А вот. Секрет, — отвечает он.

И принимается играться с пружинкой. Суровость на его лице теперь оттенена искренним детским восторгом.

— Вы что, ещё и следили за мной? — мои щёки пылают.

Тот парень на остановке, вспоминаю я. Теперь в моём воспоминании он — один в один Бен. Интересно, как давно эти психи держат меня под прицелом?

— Не волнуйся, — голос Марка всё такой же спокойный. — Ничего противозаконного мы не делали.

Его слова меня совсем не успокаивают.

— Слушайте, парни, — начинаю я, — понятия не имею, кто вы, что вам надо и на каких наркотиках вы сидите. А ещё не знаю ни про какие там разломы, так что лучше вам валить по-хорошему туда, откуда вы пришли, и забрать с собой эту гигантскую дверь.

Бен снова хмыкает, при этом не отрывая взгляд от пружинки. Марк елозит на месте, вытирает ладони о джинсы и встаёт на выдохе.

— Ярослава, тебе правда нужно пойти с нами, — просит, даже почти что умоляет он. — Ты — страж. Так же, как я и Бен. В общем, сотни лет назад, когда разлом…

— О Господи, — восклицает Бен, словно он уже слушал эту историю как минимум двадцать раз, и двадцать первый точно не выдержит. Парень кидает пружинку обратно на стол, скрещивает руки на груди и обращает на меня всю мощь своего взгляда. — Там, — он кивает на дверь, — куча крутых штук, типа магии и классного оружия, и, если повезёт, можно будет глянуть на то, как оборотни превращаются в волков или лис. Я тебе лично покажу парня, который горит как факел и ему хоть бы хны, только пошли уже, а то я за последние два дня спал всего четыре часа и уже почти не соображаю.

Секунда — ровно столько мне требуется для того, чтобы принять решение.

— Ладно, — киваю я.

— Серьёзно? — Марк качает головой. — Вот так просто?

— Чувак, ну я же говорил тебе уже миллион раз — никому не интересны факты из истории, которые ты, к тому же, неправильно рассказываешь. Для этого посылали бы хранителей, а не нас с тобой.

— Ну да, — кивает Марк. — Завлечь, а не надоесть. Ясно.

— Зануда, — Бен тычет пальцем в его дутый жилет. Затем оборачивается на меня. — А ты, коротышка, давай, переодевайся.

— Я не коротышка, — отзываюсь я.

Ростом, конечно, не вышла, но и этому придурку задирать себя не позволю.

Пячусь к шкафу с одеждой, не спуская взгляд с Бена и Марка. Они, в свою очередь, показательно отворачиваются (наверное, чтобы убедить меня, что не собираются подсматривать). Бен снова хватает со стола пружинку. В этот раз он крепко сжимает её в руке, подносит к лицу Марка и выстреливает её ему в нос. Тот морщится и отодвигает руку Бена.

— Ведёшь себя ужасно, — слышу я голос Марка.

Копошусь в вещах, а сама пытаюсь разобраться в самой себе. Что творю? С чего это вдруг решила согласиться? Нет, не поверила — с разумом у меня ещё всё в порядке. Но и зрение никогда не подводило, а потому как можно объяснить появившуюся из ниоткуда дверь, которой раньше никогда в моей комнате не было?

— Скажи это ещё раз, — отзывается Бен.

Одежду я особо не выбираю: джинсы после стирки ещё не высохли, поэтому остаются только лосины. К ним как обычно — длинный свитер. В конце концов, не на приём к английской королеве же они меня зовут.

— Я не хочу повышать на тебя голос, — говорит Марк. — Пожалуйста, прекрати.

— Пожалуйста, прекрати, — передразнивает его Бен.

Он еле сдерживается, чтобы не засмеяться в голос.

Повернувшись, я застаю их за тем же занятием: Бен настойчиво лезет Марку в лицо моей пружинкой, Марк, в свою очередь, с невероятным упорством делает вид, будто ему всё равно.

Как маленькие, честное слово.

— Всё, — говорю я, приглаживая волосы на макушке.

— Отлично, — первым оборачивается Бен. Он перекидывает мою пружинку из одной руки в другую. — Пошлите быстрее, пока капитан ещё на месте. А то потом я снова буду единственным, кому прилетит по шее.

— Только возьмём с собой моего брата, — я киваю на Даню.

В нашем дуэте именно он умный и рассудительный, тогда как я мастер неправильных решений и удивительно глупых косяков.

— Исключено, — резко заявляет Бен, как мне кажется, даже не успев переварить моё предложение.

— Но без него не пойду.

Бен выгибает свои густые брови. Ничего не ответив, он поворачивает голову на Марка и смотрит так, словно говорит ему: «Ну давай, у тебя есть ещё одна возможность убедить её при помощи своих занудных речей!».