Волчья ягода

— Я помню, ты просила пока не беспокоить. Но это правда — серьезно. У тебя время есть?

— Валяй, — разрешила Зорка. — Только покороче.

Брательник поменял позу — закинул ногу за ногу, потянулся. Бросил неодобрительный взгляд на пачку «LM». Черт, ее Зорка вытряхнула вместе с мобильником и даже не заметила.

Боевой трофей, чтоб ему.

— Во-первых, ты крышей двинулась — звонить ночью? А если бы тетка дома была?

— А ее еще и не было?

С кем тогда тусовался Алик? С Анькой?! С Наташей? С Виталиком?..

— Конечно. Она приперлась позже. Потому и злая, что не выспалась. Сначала гуляла полночи, а потом еще этот вонючий псих цирк устроил.

— Вонючий?

Извини, Женька, но Алик — все-таки не Миха. Сам не моется, так папа заставляет.

— Ага. Надушился какой-то дрянью — через весь коридор нос сводит. И за такое еще громадные деньжищи отваливают?

Вот тут уже улыбку не сдержать. Или усмешку.

— За такое. И за драные джинсы в бутиках. Хотя я сама могу разрезать не хуже. Интересно, где была наша многострадальная мученица? — вздохнула Зорка. — Вынужденная жить под одной крышей с такой грешницей, как я?

— Как это, где? Я в окно видел, как ее какой-то мужик высадил. Они еще под окнами лизались. И это — не тот мужик, что в прошлый раз. И не расфуфыренный охотник на подушки. Этот дома ждал. С какой-то бабой, но она пьяная была.

Не она одна, к сожалению.

Алик был здесь. С левой бабой. Тоже пьяной.

Дома. Ночью. Без хозяйки. В одном доме с Женькой! Вооруженный ножом психопат!

Нет, Зорке тоже есть, что тетке предъявить!

Может, потому и без хорошего втыка обошлось.

— Кто еще был дома? — посуровела сестра. — Кроме тебя и этого придурка?

— Анька со своим, — с удовольствием ухмыльнулся Женька. — И Виталик… тоже со своим. И даже не такие косые. Но они быстро по комнатам расползлись.

Ага. У Макса тоже была… комната. Куда время от времени… уползали.

Девушка расхохоталась — до слез. Женька сначала ржал тоже, потом замолк. Испугался. За ее психику.

Не дом, в бордель! На кой Зорка таскалась к нарикам сама? Надо было сюда пригласить. Во главе с Майком-Дэном. И спать с ним прямо на теткиной постели. А рядом пристроить Аньку со своим и Виталика со своим. А под окна — тетку с «мужиком». И пьяную бабу Алика — для полной компании.

Да, и еще доброго Макса — с дозой для всех.

— Ну, еще дядя Гена.

Домашний охранник. Слава Богу. Хоть что-то. И, будем надеяться, трезвый.

— Один?

— Не знаю. А ты думаешь… — загорелись проказливые глазки.

Зорка, а ну — осади назад! Вспомнила, с кем говоришь, быстро!

— Кстати, что у тебя за речи? «Лизались!»

— Да ладно тебе, Зор, — Женька на всякий случай передислоцировался к окну. Кстати, выходит оно на ту же сторону. Где «лизались». — Мы вчера с Владиком весь вечер «Эммануэль» с монитора смотрели. Он на флэшке принес.

— Что?

Отлично! Мало всеобщего пере… — еще и в одной из комнат двенадцатилетние пацаны в порнуху пялятся!

Да отсюда драпать надо! Без дальнейших разговоров. Смазав салом пятки. Себе и брату.

Решительно — стоит Зорке раз дома не переночевать, и там без нее черт-те что творится!

Ну, с теткой, «мужиком», Аликом с пьяной бабой и теткиными отпрысками со «своими» — ничего не сделать. Зато…

Поднялась строгая сестра весьма резко:

— Что вы смотрели? — вмиг оказалась возле брата. Его ухо — в ее цепких пальцах.

— Зоринская, больно же!.. — взвыл Женька. И лишь наполовину в шутку.

— Повторяй за мной: «Больше никогда не стану смотреть эту гадость». Повторяй!

— Больше никогда не стану смотреть эту гадость, — отпущенный брат резво отбежал. На другой конец комнаты. — Всё равно во второй раз будет неинтересно.

— Ах ты… — задохнулась Зорка.

— Да и вообще — старье это доисторическое, — торопливо отступил к двери брательник. — Сейчас намного лучше снимают…

— Сейчас ремень возьму! От куртки.

— Не возьмешь — ты добрая. Да и ремень у тебя — тьфу, не больно будет. А откуда ты знаешь, что гадость? Ты что, смотрела? Давно? И как тебе?

— Конечно, я — добрая, — сладенько улыбнулась Зорка. Перекрывая Женьке дорогу и оттесняя обратно к окну. — Добрее не бывает.

Шлеп-шлеп. И — подзатыльник. Легонько.

— Ай, больно же!.. С ума сошла?

— Я очень добрая. Ты даже не представляешь, насколько. — И скоро в этом убедятся все! — Щас как добавлю между глаз, и уши отвалятся!

Как сделать, чтобы хоть у Женьки всё было хорошо, а? При сумасшедшей-то матери, погибшем брате, эгоистке-тетке и гулящей сестре?

— Между глаз нельзя. Я ослепну, потому что очки разобьются, — авторитетно объяснил наглый братишка. — А если еще и уши отвалятся — оглохну. Тебе же со мной больше проблем будет. Будто так мало?

— Действительно! — вздохнула Зорка. Устало опустилась в кресло, Женьке махнула на соседнее. — Надеюсь, хоть тетка вас не застукала с этим вашим «Эммануэлем»?

— Сразу видно — ты не смотрела. «Эммануэль» — не он, а она… Молчу-молчу! Я вовремя тетку заметил, флэшку выдернул, комп вырубил. Владик — за окно, на дерево и вниз, а я — под одеяло. И лежу, будто давно дрых.

За окно второго этажа. Через дерево.

Владик — из неблагополучной семьи. Познакомились в его дворе. Когда Женька по своей привычке одиноко бродил по улицам. Благополучных друзей он не нашел. И не искал. Побоялся, что предадут снова.

— Только тетка всё равно хай подняла. Когда зашла к тебе, а там — псих с ножом и резаные тряпки. Эй, ты чего?! — протестующе пискнул брат. Когда его вновь сгребли в объятия и еще крепче стиснули.

— Маленький мой! Я тебя больше никогда-никогда не оставлю здесь одного. Обещаю!

— За ручку будешь водить? Даже когда мы оба будем на пенсии? Ты — седая и с палочкой, я — на костылях?

— Надеюсь, все-таки до пенсии мы отсюда выберемся, — серьезно пообещала Зорка.

— Ты не дослушала. Владика вообще-то охрана поймала — он даже до забора не дошел. Дядя Гена звонил ночью его родителям, те приезжали. Точнее, прибегали — приезжать-то им не на чем. Нас обоих чуть прямо там не выдрали. Даже без всякого «Эммануэля». Хорошо, дядя Гена запретил. А у отца Владика, знаешь, какой ремень? Ого-го!

— Зачем твой друг вообще ночью побежал домой? — подавилась смехом девушка.

— Привык удирать… — пожал плечами брат. — Он же не всегда дружил со мной. Да и живет через три дома.

— Жень, мы больше не в деревне, — напомнила сестра.

— Что, его в рабство украдут или в турецкий бордель?

Чего-чего?

— Или вместо негра на плантацию?

— Запросто. Всё, кроме плантации. В следующий раз лучше оставь его ночевать легально.

— Тетка же запрещает. Она и в этот раз злилась.

Злилась. После Алика-то с ножом? Пусть только попробует!

И вообще — этак скоро как раз неблагополучному Владику родители запретят дружить с Женькой. Чтобы уберечь сына от неприятностей. От опасных знакомств.

— Она и от вашей дружбы не в восторге.

Считает, что Владик — не того круга. Ну, пусть считает и дальше. Молча.

— Стерпит и это. Если, конечно, вы больше по ночам в сад сигать не будете.

— Знаешь, как мы испугались?

— Догадываюсь. Только… вы не того испугались, Женя. Понимаешь?

— Знаю. Я потом, знаешь, как дрожал? Потому нам и не влетело, что вдруг выяснилось — мы были в одном доме с маньяком! Вдобавок — пьяным.

А трезвый маньяк — это так, норма. С ним детей оставлять можно.

И все-таки — как представишь картину их панического бегства… Опять трясет.

Смесь хоррора с комедией.

Сейчас брат снова удерет. И уже вовсе не от ремня.

— Ну, вот, ты — снова веселая! — обрадовался Женька. — А теперь я хочу поговорить серьезно…

— Ты меня пугаешь, — кажется, улыбка с лица сползает сама.

— Поклянись, что не рассердишься.

Опять.

— Та-ак. Ты уверен?

— Зор-Невзор, я же серьезно! — брат даже смутился, надо же. — Я меньше всего хочу тебя обидеть. Ты же… у меня одна…

Да. Теперь — одна.

— А тебе и так плохо!

— Мне не плохо, Жень, — резковато перебила Зорка.

— Врешь. И не краснеешь. В присутствии ребенка, между прочим. Чему ты меня учишь?

— Ну ладно, вру. Иногда бывает плохо… И даже часто. Но я, так и быть, обещаю не сердиться, какую бы глупость ты сейчас не сморозил. Вот.

— Что я — Виталик, чтобы «морозить»? — хмыкнул брательник. Цапая-таки ближайший бутерброд. — В общем… ты вчера нашла Диму?

Откуда?..

— Что?! — брови хмурятся сами. И кулаки сжимаются.

— Я всё знаю. Я же все ваши с мамой разговоры слышал. И твои кошмары. И как ты плачешь, и как шепотом клянешься. Прости, ладно?

— Чего уж там. Сама себе дура — клясться надо было тише…

И по ночам не орать.

— Я бы всё равно подслушал. — Кто бы сомневался? — Зор, я не знаю, где ты вчера была, но ты говорила, что должна сделать что-то важное?

Ага. Выжить. Потому что придурок Алик планировал визит в ее комнату.

Достаточно было уйти с ночевкой к Людке. Или на ночную дискотеку. А не играть в детектива. Воистину — вели дуре Богу молиться…

А уж если вспомнить, о чём эта дура вчера думала…

А Женька был здесь один! И драться толком не умеет. Всё еще. Некогда было нормально научить.

Некогда… Чем ты вообще занималась все эти месяцы, а? Ногти к визитам Андрея красила? Программу элитной школы зубрила? Училась ловко орудовать вилкой для рыбы и ложкой для десерта?

Да даже если бы все эти месяцы учила Женьку на бойца-ниндзя — не факт что он и тогда сладил бы со взрослым, вооруженным психопатом. Особенно, если бы мирно спал. В том месте, куда сестра его заботливо привела. И пообещала безопасность.

— Так ты нашла этого козла? Не того, что с ножом?

— Я поняла. Почти.

— Значит, вышла на след? — оживился брат. Нехорошо оживился.

— Я нашла типа, у которого в спальне на тумбочке фото Димы. И подписано, что это — Дима. Чтобы уж точно не спутать.

— А что ты делала в его спальне?

Что и сейчас. Форменную глупость. Фееричную.

Но при этом — всё сошлось.

А еще ты опять нашла собеседника, Зорка! Самого подходящего.

— Проводила обыск. И закроем тему.

Судя по глазам Женьки — сейчас! Жди.

И теперь понятно, почему Дэн ее спрашивал о Диме. Кажется. Толком не вспомнить. Но зато, если спрашивал…

— Может, он — его папаша? Тот тип? Он очень старый?

— Ага, стал отцом классе так во втором. Ранний. Хотя я бы даже поверила…

— А что, всякое бывает? Я в Сети такую инфу находил. Особенно по одной ссылке в «Контакте»…

— А не рано тебе еще… в «Контакт»?

И не только туда.

Схватить бы брата в охапку и бежать без оглядки. Куда-нибудь. Еще бы никто следом не гнался.

Хорошо было в Средневековье. Органов опеки еще не существовало. У сестры не могли отобрать брата!

Если, конечно, он — не наследник чего-нибудь там.

— Пещерный ты человек, Зорка. Инет — это же такая вещь! Там можно висеть с такими людьми…

— Ладно, виси дальше, разрешаю. Всё лучше, чем видик смотреть и в окна сигать.

— Вот именно — чередовать нужно. А то скучно. Молчу-молчу!.. А если — брат или дядя?

— У тебя есть дядя, который с твоим фото и ночью не расстается?

— У меня вообще дяди нет — и слава Богу. Тети хватает. А если — брат?

— Возможно. Но зачем тогда врать, что друг? Ты часто врешь, что я — твоя подруга?