Ключи от твоего сердца

Глава 2

It won’t take long for me

To tell you who I am.

Well you hear this voice right now

Well that’s pretty much all I am. «The Avett Brothers». Gimmeakiss[4]

На следующий день я пытаюсь решить, что надеть, но не могу найти ничего чистого и соответствующего погоде. У меня не так много теплых вещей, кроме тех, которые я уже надевала на этой неделе. В конце концов я останавливаюсь на фиолетовом свитере, принюхиваюсь, пытаясь понять, чистый он или нет, и на всякий случай сбрызгиваю его духами. Иду в ванную, чищу зубы, подправляю макияж и чищу зубы еще раз, а потом распускаю волосы. Едва я успеваю накрутить пару-тройку локонов и достать из ящичка серебряные сережки, как раздается стук в дверь.

Входит мама со стопкой полотенец в руках и убирает их в шкафчик рядом с душем.

— Куда-то собираешься? — спрашивает она, присаживаясь на край ванны, пока я продолжаю собираться.

— Ну да, собираюсь, — едва сдерживая улыбку, отвечаю я и надеваю сережки. Если честно, я сама не очень понимаю, что происходит, ведь я же не соглашалась пойти с ним на свидание!

Мама встает, подходит к двери, облокачивается о косяк и смотрит на мое отражение в зеркале. Всего за несколько месяцев, прошедших после смерти папы, она очень постарела. Раньше при виде ее сияющих изумрудных глаз и восхитительной фарфоровой кожи захватывало дух. А теперь скулы выпирают над впалыми щеками, под глазами залегли тени. Она выглядит усталой… И печальной.

— Что ж, тебе уже восемнадцать… Я уже успела надавать тебе чересчур много советов по поводу того, как вести себя на свиданиях, — на всю жизнь хватит. Но на всякий случай давай повторим главное: не заказывай ничего с луком или чесноком, всегда следи за своим бокалом и обязательно предохраняйся…

— Ну мама! — Я демонстративно закатываю глаза. — Ты же знаешь, что я знаю правила, а насчет последнего тебе точно нечего беспокоиться! И пожалуйста, не вздумай ознакомить со списком правил Уилла, обещаешь?

Мама согласно кивает:

— А теперь… Расскажи о нем. Он работает? Учится? Какая у него специальность? Может, он серийный убийца? — с искренним интересом заканчивает она.

Я иду из ванной в свою комнату и наклоняюсь, чтобы выбрать обувь. Мама идет следом и присаживается на кровать.

— Если честно, мама, я о нем не знаю ровным счетом ничего. Даже понятия не имела, сколько ему лет, пока он тебе не сказал.

— Вот и хорошо.

— Хорошо?! — удивляюсь я. — Разве хорошо ничего не знать о человеке, с которым собираешься провести наедине несколько часов? А вдруг он и правда серийный убийца?! — восклицаю я, садясь на кровать рядом с мамой, чтобы надеть сапоги.

— Зато будет о чем поговорить. А что еще делать на первом свидании?

— Тоже верно, — соглашаюсь я.

В детстве мама всегда давала мне отличные советы. Она всегда знала, что я хочу услышать, но всегда говорила то, что я должна услышать. Папа был ее первым молодым человеком, поэтому мне было ужасно интересно, откуда она столько знает о свиданиях, парнях и отношениях. Она всю жизнь прожила с одним мужчиной, а я всегда думала, что знания в основном получают на практике. Но, видимо, моя мама — исключение.

— Мам? Когда вы с папой познакомились, тебе было всего восемнадцать, — говорю я, надевая сапоги. — Ну, в смысле, в таком юном возрасте встретить человека, с которым потом проведешь всю жизнь… Ты никогда не жалела о своем решении?

Мама отвечает не сразу — ложится на кровать, руки под голову, и задумывается:

— Жалела? Нет, никогда. Сомневалась? Разумеется. Но никогда не жалела.

— А есть разница?

— Да, и немалая. Сожаление — штука бесполезная. Мы просто оглядываемся назад и вспоминаем то, что уже не в силах изменить. А вот когда мы сомневаемся в чем-то, это дает нам шанс в будущем не сожалеть о принятых решениях. Я часто сомневалась в наших с твоим отцом отношениях. Люди постоянно принимают спонтанные решения под горячую руку. Отношения — это не только любовь, а нечто намного-намного большее…

— Поэтому ты всегда говоришь мне, чтобы я думала головой, а не сердцем?

— Знаешь что, Лейк… — Мама резко садится на кровати и берет мои руки в свои. — Хочешь я дам тебе настоящий совет, а не список запрещенных к употреблению на свидании продуктов?

Неужели она что-то скрывала от меня?

— Конечно хочу!

Мама садится по-турецки, поворачивается ко мне, смотрит на меня как-то по-новому: не как мать на дочь, а скорее как женщина на равную ей женщину.

— Прежде чем вступать в серьезные отношения с мужчиной, каждая женщина должна ответить «да» на три вопроса. — Голос ее утратил назидательные нотки. — Если хотя бы на один из них ты отвечаешь «нет», беги от него со всех ног!

— Мам, да это же просто свидание! Вряд ли меня ждут какие-то серьезные отношения, — со смехом протестую я.

— Знаю, Лейк. Но вообще-то, я серьезно. Если ты не можешь утвердительно ответить на эти три вопроса, нечего даже время тратить на такие отношения.

Стоит мне открыть рот, и тут же становится ясно, что я еще ребенок, поэтому я решаю больше не перебивать маму.

— Всегда ли он относится к тебе с уважением? Это первый вопрос. Вопрос номер два: если через двадцать лет он останется таким же, как сейчас, ты все равно захочешь выйти за него замуж? И наконец: хочется ли тебе стать лучше ради него? Если найдешь человека, в отношении которого сможешь ответить «да» на все три вопроса, значит тебе повезло: он именно тот, кто тебе нужен.

Я глубоко вздыхаю, пытаясь осознать очередной, еще более мудрый, чем обычно, совет.

— Ого… непростые вопросы, — наконец произношу я. — А ты могла ответить «да» на все три, когда вы с папой были вместе?

— Без сомнения, — уверенно отвечает она. — Я отвечала «да» каждую секунду нашей совместной жизни.

В ее взгляде сквозит печаль. Она любила папу. Я уже жалею, что заговорила о нем, поэтому просто обнимаю ее, вдруг понимая, что не делала этого очень давно, и ощущаю острый укол совести. Мама целует меня в макушку и отстраняется с улыбкой.

Я встаю с кровати и одергиваю свитер:

— Ну, как я выгляжу?

— Совсем взрослая, — вздыхает мама.

Ровно в семь тридцать я иду в гостиную, беру куртку, как накануне строго-настрого наказал мне Уилл, и подхожу к окну. Он как раз вышел из дома, поэтому я тоже одеваюсь и выхожу на крыльцо. Открыв дверцу машины, он оглядывается, замечает меня и кричит через улицу:

— Ты готова?

— Да!

— Тогда поехали!

Я не двигаюсь с места. Стою как вкопанная, скрестив руки на груди.

— Это еще что значит?! — смеется он и поднимает руки, словно сдаваясь.

— Ты сказал, что зайдешь за мной в семь тридцать! Вот я и жду, пока ты за мной зайдешь!

Уилл с усмешкой садится в машину, сдает назад и въезжает в наш двор так, что пассажирская дверь оказывается прямо передо мной. Поспешно выскочив из машины, он обегает ее и распахивает передо мной дверцу. Прежде чем сесть, я украдкой бросаю на него взгляд: на нем широкие джинсы и черная рубашка с длинными рукавами, плотно обтягивающими бицепсы. И тут я вдруг вспоминаю, что надо отдать ему куртку.

— О, спасибо, — с улыбкой благодарит он, засовывая руки в рукава: она даже пахнет мной.

Уилл ждет, пока я пристегнусь, закрывает дверь и идет на свое место. В машине пахнет… сыром! Но не старым и затхлым, а свежим! Кажется, чеддером. У меня урчит в животе от голода. Интересно, где мы будем ужинать?

— Времени заезжать куда-нибудь поесть нет, поэтому я приготовил нам горячие сэндвичи с сыром, — объясняет Уилл, садясь в машину и доставая с заднего сиденья пакет, он протягивает мне сэндвич и бутылку лимонада.

— О, отлично! — радуюсь я и открываю лимонад. — А куда мы так торопимся? Судя по всему, не в ресторан.

— Сюрприз, — отвечает он, разворачивая свой сэндвич, и продолжает с набитым ртом, держа руль свободной рукой: — Я знаю о тебе гораздо больше, чем ты обо мне, поэтому сегодня решил дать тебе возможность восполнить пробел.

— Что ж, я заинтригована, — честно отзываюсь я.

Мы доедаем сэндвичи, я убираю мусор в пакет и бросаю его на заднее сиденье. На какое-то время повисает неловкое молчание. Я лихорадочно пытаюсь придумать, о чем бы поговорить, чтобы его нарушить, и в конце концов решаю расспросить Уилла о его семье.

— А кто твои родители? Какие они?

Он делает глубокий вдох, медленно выдыхает, как будто мой вопрос показался ему неуместным, а потом подмигивает мне и усаживается поудобнее.

— Я не очень-то разговорчив, Лейк. Давай я расскажу тебе попозже, а пока придумаем что-нибудь поинтереснее.

Сосредоточиться на дороге, не разговаривать, придумать что-нибудь поинтереснее… Я мысленно прокручиваю все это в голове и надеюсь, что мои подозрения окажутся безосновательными. Уилл видит мою растерянность и понимает, о чем я думаю.

— Лейк, да нет же! — со смехом говорит он. — Я просто имел в виду, что лучше нам поговорить не о том, о чем принято говорить на первом свидании.

— Согласна. — Я облегченно вздыхаю. Зря я подумала о нем плохо.

— Я знаю одну классную игру, называется «Ты бы предпочел…». Знаешь правила?

— Нет, но я бы предпочла, чтобы ты начал.

— Ладно, — соглашается он, откашливается и, немного помедлив, повторяет: — Ладно. Ну, например, ты предпочла бы провести остаток жизни без рук или с руками, которые тебе не подчиняются?

Какого черта?! Скажу честно, это свидание начинается совсем не так, как все, на которых я бывала до этого! Хотя, с другой стороны, неожиданности — это приятно.

— Ну-у-у… думаю, что я бы предпочла провести остаток жизни с руками, которые мне не подчиняются…

— Неужели? Серьезно?! Но ты же не сможешь их контролировать! — Уилл энергично взмахивает руками. — Они делают, что им вздумается, и, скажем, все время лупят тебя по лицу. Или, того хуже, хватают нож и втыкают его в тебя же.

— А что, в этой игре есть правильные и неправильные ответы?! — смеюсь я.

— Первое очко продула, — поддразнивает Уилл. — Теперь твоя очередь.

— Ладно, дай подумать…

— Надо сразу говорить.

— Господи, Уилл! Да я же узнала о существовании этой игры тридцать секунд назад! Погоди, сейчас придумаю…

— Да я шучу, — успокаивает он, слегка сжимая мою руку, а потом подсовывает свою ладонь под мою, и наши пальцы переплетаются.

Все происходит так легко и непринужденно, как будто мы держимся за руки уже не первый год. Пока что на этом свидании все вообще легко и непринужденно. Мне нравится его чувство юмора. Нравится, что мы много смеемся, — я не веселилась так уже несколько месяцев. Нравится, что мы держимся за руки. Очень нравится!

— Ну вот, придумала! Ты предпочел бы писать на себя один раз в день в непредсказуемый момент? Или писать на кого-нибудь другого?

— Ну, смотря на кого… А можно писать на людей, которые мне не нравятся? Или это тоже непредсказуемо?

— Непредсказуемо.

— Тогда на себя, — уверенно отвечает он. — Моя очередь. Ты предпочла бы быть ростом метр двадцать или два десять?

— Два десять.

— А почему?

— Спрашивать «почему?» — не по правилам! Ладно, давай дальше: ты предпочел бы каждый день выпивать пять литров свиного жира на завтрак или съедать два с половиной кило попкорна на ужин?