Прекрасная Ху Мэй хочет есть

«Я буквально на минуточку. Только посмотрю. Может быть, прикоснусь к ладони. Или к щеке.»

Если запереться в семейном храме с зачарованными воротами, то она не сможет выйти. Испуганная беспомощная девушка, нежная и хрупкая как цветок лотоса, наивная, доверчивая. Он сможет очаровать её — юные глупышки падки на статус, богатство и седину. Он соблазнит её, заставит снять одежду, а потом она будет целиком в его власти — он никогда ей её не вернёт. А, как известно, из порабощённых духов получаются самые лучшие жёны, красивые и покорные.

«Только бы она не смогла найти одежду...»

Его собственная одежда уже была тесновата в некоторых местах — он делал вид, что заботится о статусе семьи, но это было наглой ложью. Он представлял себе юную невесту благородной крови, которая, тем не менее, мила и почтительна с ним, выходцем из низов. Он станет известным человеком, его пригласит к себе император, захочет себе в жёны его дочерей — ведь это почти легенда, заполучить себе в жёны волшебное существо мало кому удавалось. А кому удавалось, те быстро становились богатыми, знаменитыми и очень высокопоставленными.

«Но это всё потом, после свадьбы. А сегодня... Для свадьбы должна быть причина. Чтобы было, за что брать ответственность. Я же приличный человек.

А одежду отберу для её же блага, и из большой любви. Все так делали, даже императоры. Я стану им ровней, сегодня.»

***

Толстый прокуренный йанец считал монеты, они складывались в красивые столбики, столбики выстраивались в линию. Рядом на стойке стоял нефритовый тигр, золотая чернильница и часы, всё вместе вышло в тысячу с небольшим, хотя Ки Рэн точно знала, что купить это всё обойдётся раз в двадцать дороже, но ей было не жалко.

Внезапно монах дёрнул её за рукав и указал глазами куда-то в горизонт, она посмотрела — над городом поднималась чёрная туча, под ней полыхало зарево, окрашивая её бугристое свинцовое пузо в рассветный алый. Но до рассвета ещё было далеко.

— Что это?

Йанец тоже глянул краем глаза, потом раскрыл рот и прошептал:

— Дом магистрата горит?

Ки Рэн поморщилась и стала собирать со стойки монеты:

— Ты пожарный, что ли? Твоё дело?

— Не моё, — зло фыркнул он, — да и был бы пожарный — не пошёл бы тушить. Такая сволочь наш магистрат, вот крысиная натура, она на лице написана. У самого рожа в двери не проходит, а всё бы «скидку», «скидку». И девок лапает, а в жёны не берёт, ходят потом как оплёванные. И не откажешь — он припомнит. И жениться не потребуешь — скажет, вы мне не ровня. Сволочь, говорю же. Угорит — туда ему и дорога, император нового пришлёт, может, потолковее будет.

Ки Рэн кивнула, забрала остаток монет и пошла отсюда поскорее. Её догнал монах, заглянул в глаза уже привычным взглядом, просящим убедить его, что он всё ещё хороший человек. Она вздохнула и сказала:

— Не наш косяк. Мы бутылку отдали закрытой, а что он с ней дальше делал — его проблема. Отнёс бы в храм — жил бы спокойно. Не отнёс — имеет что заслужил.

— Справедливо, — вздохнул монах.

— Вот. Я вообще по жизни очень справедливый человек.

— А когда мы поженимся?

Она стряхнула его руку с локтя и простонала:

— Да ты успокоишься или нет?!

— Госпожа, я ради вас сошёл с пути.

— Иди молись, ты задолбал!

— Я вас не виню, я просто смиренно принимаю вашу несовершенную натуру.

— Где это у меня что несовершенное?

— Вы прекрасны со всех сторон, особенно спереди. И сзади. И по бокам.

— Ну вот, другое дело. Так ты говорил, массаж делать не умеешь?

— Я готов учиться. Как только мы поженимся.

— Да блин...

Над древним городом всё сильнее расползалась туча, а по дороге в долину шли, весело переругиваясь, весьма экстравагантного вида археолог и смиренный монах, соступивший с пути света на тёмную крышу женской бани.

07.07.2022