Первое решение

— Без проблемм, — откликнулся Ярый и, налив в чайник ещё воды, поставил на плитку, а сам сел и задумался. Вынырнул из своих мыслей от того, что его погладили по голове.

— Дедушка, не помешаю?

— Конечно, нет, роднуля. Пить хочешь? Есть сок. Могу чаю сделать, как ты любишь, скоро вода вскипит.

— Не, не хочу. Если только попозже. Деда, — Катя была смущённой и старательно отводила в сторону глазки. — Она тебе понравилась? Да?

— Кто понравилась? — с наигранным непониманием переспросил Сергей девочку.

— Дедушка. Ты всё прекрасно понял. У тебя на лице такое мечтательное выражением было, когда Вы спускались с горы, словно о чём-то уже договорились. Так о чём?

— Солнышонок. Мы ни о чём не договаривались, просто Настя мне немного рассказала о себе и о своей семье. У них, а Саша, которая была здесь, её родная старшая сестра, родители погибли рано, вот она поэтому и такая. С виду неприступная и задиристая, а на деле, как я понял, нежная и очень ранимая.

— Ты в неё влюбился, правда? Ну, скажи, только честно. Пожа-а-алуйста.

— Катя, — Ярый изумлённо смотрел на ребёнка. — Откуда такие мысли? Я ведь повода не давал.

— Какой ещё надо повод, если ты сам её поцеловал у всех на глазах. Было такое? Было. Значит теперь надо жениться.

Генерал хмыкнул, а потом, не сдержавшись, засмеялся.

— Родной ты мой человечек. Если на каждой, кого поцеловал мужчина, надо было бы жениться, то ой какая бы тяжёлая была жизнь у мужского населения.

— Почему тяжёлая? Была бы правильная жизнь. Раз поцеловал — значит, тебе нравится девушка. Ну, дальше всякая ерунда. Кольца там, свадебное платье.

Катя говорила совершенно серьёзно и Ярый никак не мог понять перепады её состояния и сознания. То это был взрослый в теле ребёнка, а то, как сейчас, и в самом деле маленькая девочка с наивным взглядом на жизнь.

— Ты это серьёзно сейчас? — не веря своим глазам и ушам, генерал даже прикоснулся к щеке внучки.

— Да, совершенно серьёзно. Я вообще серьёзная девушка. — Катя посмотрела, прищурившись на деда и, не сдержавшись, звонко захохотала. — Обманула тебя, а ты и поверил. А?

Сергей Павлович улыбнулся и, подхватив внучку, усадил к себе на колени.

— Я тебя не понимаю, если честно. То ты одна, то совершенно другая, — генерал смотрел вопросительно в глаза ребёнка. — Какая же ты на самом деле?

Катя чмокнула деда в нос и, беззаботно мотая ногами, отвернувшись в сторону, задумчиво произнесла.

— Я и сама не знаю, дедушка. Честно не знаю. У меня как настроение. Ты лучше скажи серьёзно. И честно. Тебе Настя нравится?

Ярый задумался. Ему эта молодая женщина и в самом деле понравилась. Зацепла она его чем-то. Своей независимостью, взрывным характером и… нежной душой, которую он смог немного почувствовать.

— Скорее да, чем нет. — Сергей Павлович загрустил. — Знаешь, Катюнь, она чем-то напоминает твою бабушку. И внешне и внутренне. Такие же непоседы и хулинги внешне, а внутри, как я понял, ещё больше похожи. Нежные, ласковые и… очень ранимые. Только вот возраст у нас… Слишком я старый для неё. Не смогу переступить через себя.

— Дедушка. А Настя, как и её сестра, не совсем молодые. Я на них посмотрела… Они намного старше моей мамы.

— Как ты это определила? — удивлённо спросил Ярый.

— Мне не объяснить словами, но Олег рассказал, что это называется «другой» взгляд, когда видишь человека не внешне, а внутренне. Это даже и не взгляд, а словно ощущение. Вообщем, всё вместе. Мне не объяснить самой. Ты лучше спроси у Олега. Да, кстати, если захочешь жениться на Насте, я не буду против. Она правильная и хорошая и будет ко мне относиться как надо. И обижать меня не будет.

— Малыш ты малыш, мой родной человечек. Опять ты за своё. Тебе так хочется, что бы у меня была жена? Так?

Катя серьёзно посмотрела на деда.

— Я хочу, что бы ты не плакал по ночам, что иногда слышу. И был счастлив. Ты ведь совсем не старый. Какой ты старый, если твои подопечные не могли справиться, а ты раз, и всё, победил. Будешь спорить? Не нужно. Ты и сам знаешь, что я права. А вообще, было бы здорово, если бы у меня была бабушка. Тем более такая красивая и молодая.

Сергей Павлович до последней секунды воспринимал слова девочки всерьёз, но когда она отпрыгнула в сторону с колен и последнюю фразу сказала уже на рассстоянии, то генерал понял, что Катя просто над ним потрунивала, хотя и по-доброму, без зла.

— Поганка ты, Катька. Вот не можешь, что бы ни упомянуть, что я старый. Ни как не можешь. Обидно, хотя и правда это. Вот что тебе скажу. Вряд ли у тебя будет бабушка. Не надо надеяться на то, чего не будет. Давай закончим этот разговор. Он для меня не очень приятен. Прошу тебя.

Катя удивилась.

— Почему неприятен? Я ведь хочу, что бы ты был счастлив, деда. И это говорю совершенно честно. Ты знаешь, что для меня ты сейчас самый близкий в семье. Только прошу, не надо возражать. Мы уже говорили с тобой, и не хочу снова слышать твои оправдания родителям. Это так. А раз ты мой близкий, то я хочу, что бы и ты был счастлив. Хочу видеть на твоём лице улыбки каждый день. Хочу, что бы ты смеялся, а не ходил грустным и печальным по ночам по квартире. Думаешь, меня это радует и веселит? Нет. А если не хочешь продолжать разговор, то и не надо. Я тебе всё сказала, а дальше уже действуй сам. Хочешь быть счастлив — сделай шаг первым. Ты ведь старше и умнее. Всё, а я замолчала и больше ничего не скажу. Договорились?

— Договорились, котёнок. Твои слова мудры не по возрасту. И рассуждения о жизни, увы, правильны. Но позволь мне самому решать свои жизненные проблемы. И не хочу, что бы ты каким-либо способом поучаствовала в этом. Мы поняли друг друга? Договорились?

— Да, деда, а теперь делай чай, а то вода уже кипит давно…

* * *

Всеволод был удивлённ словами Белого.

— Ты ТАК уверен, что УШЕДШИЕ примут участие во вновь придуманном ритуале?

Олег усмехнулся.

— Всеволод. Почему ты назвал ритуал «вновь придуманным»? Это не так. Древний, который разговаривал со мной и Сергеем, скажем так, намекнул, что девочка расскажет нам о том, как в старину проводились подобные ритуалы. Согласись, что немного церемонности не повредит. Раз мы попытались осовременить Испытания для Претендентов, и у нас это получилось, то почему бы не пойти дальше? Ведь люди буквально отдавали все силы, что бы доказать всем, что именно они достойны. Давайте тоже не посрамим их стремлений. Если даже УШЕДШИЕ не откликнутся, то просто торжественную и сакральную часть проведём так, как было тогда. Ну, если не точно так же, хотя бы приблизимся к оригиналу. А то, что получается? Просто проведём жеребьёвку и всё? Это будет странно и, не обижайся, похабно для такого события.

— Олег, я не против проведения в торжественной обстановке, но пойми и другой аспект. А другие, кто не попал в число двенадцати? Они как всё воспримут?

— Должны воспринять так, как должно. Они не стали первыми, поэтому должны стараться в будущем попасть в число избранных. Если это не стимул, тогда как мы сможем добиться, что бы все не сложили руки, а продолжили своё совершенствование? Скажи мне, я не прав?

Всеволод промолчал и вновь задумался, а Дмитрий Михайлович тронул рукой плечо Белого.

— Сынок. Ты проводил уже не один раз вызов предков. Что необходимо для этого? Времени мало, а приготовить необходимое и доставить сюда…

— Деда. Двенадцать комплектов рубашек и брюк из холста. Ни ремней, ни каких-либо верёвок. Тринадцать толстых красных свечей, а лучше даже четырнадцать. Честно скажу, хочу, что бы Катя присутствовала. Вот что-то крутится во мне, словно подсказывает, что ОНА будет главным действующим лицом и без неё ничего толкового не получится. Да, обуви не нужно. И ещё. На острове в этот момент никого из посторонних быть не должно. Не знаю почему, но так было всегда, хотя….

Олег замолчал и задумался, а потом, словно решив окончательно всё для себя, продолжил.

— Знаешь, давай сделаем всё иначе. По периметру острова — шестьдесят камней-сидений, где ранее располагались помощницы Хранительниц. Давай повторим ритуал в несколько изменённом виде. Отберите шестьдесят наиболее достойных ЗАЩИТНИКОВ и воинов, которые прибыли сюда. Одежда для них та же — белые холщовые рубахи и штаны. Разместим их так, как было в старину. Они, скорее всего, не увидят главное таинство, но будут чувствовать себя причастными. Да, пока не забыл. Каждому выдайте по маленькому ножику. Не бойтесь, убивать никого там не будем, но капля крови на алтарь — это то, что пришло из глубины веков и не нам это менять. Кто против — пусть даже и не приезжает.

Всеволод вздрогнул и спросил.

— Так зачем кровь лить?

— Капля крови — это дань нашим предкам. Это, своего рода, мост между прошлыми поколениями и нынешними. Они должны доказать, что не боятся потерять свою кровь во имя общего дела. И не только это. Извините, но я не имею права сказать обо всём даже Вам, самым близким…

— Хорошо, Белый, твоё предложение принимается. Мы тогда сейчас покинем Вас, а где-то за полчаса до двенадцати, будь добр, встреть людей и размести их так, как тебе покажется правильным. Только вопрос. Мне и Дмитрию Михайловичу ТАМ можно будет находиться? Честно скажу, волнительно это.

Белый опять задумался.

— Знаете. И у меня тогда будет просьба. Со стороны Кати хочу пригласить генерала, хоть он и не состоит в братстве. Но это пока… — и Олег широко улыбнулся, — а посему, если не будет сложностей, то приготовьте и для нас троих комплекты одежды — для Кати и меня с Сергеем. Думаю, если Вы будете не в Круге вокруг алтаря, то на Вас не обидятся предки, тем более что не чужие Вы люди. Согласны?

Мужчины улыбнулись и кивнули.

— Тогда, Дима, — позвал товарища Всеволод, — поехали в город. У нас ещё много нерешённых вопросов, а времени как всегда позарез.

Два старика спустились к катеру и, помахав остающимся на острове, отчалили и направились в город.

Олег, постояв на берегу, почувствовал, что безумно устал за эти дни, но раскисать себе не позволил.

— «Ещё чуть-чуть и смогу отдохнуть, а пока некогда. Вот завтра точно сожру любого живьём, кто меня посмеет разбудить. И пусть только попробуют завтрак мне не приготовить. Обижусь до конца дней своих.»