По моим правилам

3. Чертовы Карлсоны

В аэропорту Стокгольма меня встретили с табличкой на русском. Мелочь — а приятно! Английский мой — на уровне разговорного, но все эти надписи на шведском и английском — резали глаза. Я впервые за границей, одна, так далеко от дома. Качу за собой чемодан на колесиках. Улыбаюсь каждому встречному. На соревнованиях такого уровня не каждому смертному посчастливиться попасть. Перед вылетом был на телефон входящий от Антоши, но я его проигнорила. Нефигу настроение портить! У меня от предвкушения встречи с такими же матерыми игроками из двенадцати стран — пожар третьего уровня сложности. Чистейший адреналиновый кайф течет по венам.

Заселили в отель. Ужин принесли прямо в номер. Поблагодарила мужика в колпаке и принялась с аппетитом уплетать все видимое на блюде. Че ж я так от перелета устала? Вроде только что носилась бодрячком, осматривая свой номер. Как же разморило! Я только прилечь, потом вещи разберу! — падаю на кровать и отлетаю в сноляндию.

Снились Карлсоны. Жужжат, падлюки, в оба уха. Еле разлепила глаза. Голова чугунная. Во рту — кошки нагадили. Где это я? — ворочаю головой по сторонам и просто охреневаю от увиденного. Зажмурилась. Еще раз открыла, в надежде, что галюны пропадут.

— Дамы и господа! — повернулась на голос, басящий по-английски.

— Приветствуем вас на борту самолета! Через минуту вы выйдете в этот люк, — показывает на дверь. — И отсчитав до десяти, выдерните кольцо парашюта. Ваша задача: добраться до базы живыми!

Че за херня? — такой же вопрос читаю на лицах всех пристегнутых в креслах людей. Парни и трое девушек где-то моего возраста оглядываются, не понимая ровным счетом Н.И.Ч.Е.Г.О!

Негр, в камуфляже без опознавательных шевронов, открывает дверь. Раздается жуткий свист и гул, что уши заложило. Бугай подходит к крайнему креслу. Одним щелчком отстегивает парня и, взяв его за шкварник, просто выкидывает из самолета.

— Молчать! — орет нигер на поднявшийся гомон разных диалектов.

Вторая девушка по периметру, с виду азиатка, сама отстегивается и выпрыгивает в неизвестность. Я сижу пятая. До меня доперло, что скоро мой черед! И нихрена это не сон! Рука уже болит, так я ее защипала до синяков. Я ж высоты боюсь! — хочу заорать, едва сдерживая панику от вида горы черных мышц, направляющейся по мою душеньку.

— Руки, сука, убрал! — рычу на негра.

— Рус?! — белозубо лыбится чернявенький, явно обрадованно.

— Она самая! — отстегиваюсь и, шатаясь, бреду к «порталу».

— Русские девчонку прислали! — слышится мяргание на французском.

— Рано радуетесь! — сцепив зубы, шагаю в свой кошмар.

Почему люди не летают, как птицы? — спрашивал какой-то умник. Летают! Еще как летают, сыпя все проклятья на людей, которые сняли темнокожих с пальм, изобрели самолет и послали бедную Катю во вражеское государство.

Как же меня болтало! Поток воздуха бьет в лицо, размазывая в лепешку. Ну, чувствую, харя треснет еще на подлете. Мозг сам высчитывает десяток. Пытаюсь дотянуться до кольца. Дергаю на пятнадцати, уже прощаясь с жизнью. Хлопок. Парашют раскрылся. Чуть не описалась, честное слово! Вишу, дергаясь, как карась на крючке: «Только не в воду! Только не в воду!». Потоком все-таки сносит ближе к острову.

Врезаюсь в дерево, вцепившись в ствол, как обезьянка обняв руками и ногами. Зубы стучат от холода и стресса. Земля, земелюшка родимая! Деревчики, кустики, травушка...

— Эй! Русская! Сколько можно тебя ждать? — раздается голос, снизу.