По моим правилам

6. Сун Ли

Проснулась от холода. Начинало светать. Климат был еще божеский! По календарю — начало октября. Мы, скорее всего, в средиземноморской части Европы. Днем было градусов двадцать, зато сейчас зуб на зуб не попадал.

— Иди, погрейся, — слышу голос казаха.

Дияр сидел, помешивая костер палкой. Обхватив себя руками, чтобы унять трясучку, тащусь к огоньку. Постепенно оттаиваю. Эх, сейчас бы кофе! Выгляжу, скорее всего, жутко. Вытаскиваю из волос какую-то растительность. Остальные парни спят к друг другу спиной, везунчики.

— Пошли, силки проверим, — поднимает на меня глаза.

Вау! При смуглой коже, у него синие глаза! Ничего себе, казах! Восточные черты прослеживаются в ширине скул. Я даже подвисла, откровенно таращась на красавчика.

— Ты тоже ничего, — самонадеянно ухмыляется парень. В ответ я фыркаю и отворачиваюсь.

— Нет, ты иди. Кто-то должен остаться дежурить, — киваю на костер, не зная куда свои глаза бесстыжие девать.

Подкидываю еще веток. Дияр ушел с час назад. Чувство беспокойства вползает под кожу. Нарезаю круги вокруг нашей поляны, тревожно всматриваясь в заросли. От земли поднимается легкая дымка тумана. Сквозь ветки пробиваются первые лучи солнца, отражаясь в каплях росы. Пахнет свежестью и дымом костра.

— Топаешь, как слониха, — потирает глаза Ян, зевая.

— Вчера была корова. Ты уж определись, — пинаю камень и снова оглядываюсь.

— Че, казах сбежал? Не выдержал твоего нытья?! — Ян тоже начинает осматриваться, при этом делая разминку — махая руками и разминая затекшие мышцы.

— Тебя не выдержал, урод! — начинаю огрызаться.

— А ну, повтори! — блондин резко разворачивается и прет на меня с перекошенным от злости лицом.

Мою плотину прорвало! Сжав кулаки, жду, когда приблизится, и бью первая, метясь в скулу. Ян отшатывается, держась за лицо. Серые глаза в бешенстве.

— Я тебя прибью, курва! — успевает произнести Ян, и его сметает торнадо в лице Артура.

Парни катаются по земле, матерясь и успевая отвешивать удары. Рычание парней сопровождается матом и треском кустов, куда они закатились…

— Все из-за баб! — раздается голос казаха, который вернулся с добычей и, ухмыляясь, наблюдает за потасовкой.

— Хватит! — ору, понимая, что это добром не кончится. — Артур, отпусти его! — прошу парня, оседлавшего блондина. Удары брюнета сыпались звучно. Ян просто закрывал лицо руками.

— Скажи ей спасибо! — сплевывает Артур и отходит от литовца.

— Я эту сучку на дереве повешу, — Ян сел и вытер рукавом кровь с разбитой губы.

— Только тронь! — рычит Артур.

Казах, тем временем, спокойно разделал тушки четырех зайцев. Нанизав на палки, воткнул под наклоном к костру.

Несмотря на гнетущую атмосферу, быстро съели зайчатину, только чавканье разбавляло давящую тишину между нами.

— Спасибо, Дияр! — благодарно смотрю на казаха, чувствуя сытость, а с ней прилив сил.

Тот просто кивнул. Снова ритуал закапывания костей. Костер закидали. Ветки растащили, заметая за собой следы пребывания.

— Кто сегодня Сусанин? — делаю руки в боки, понимая, что вчера мы шарахались как слепые котята.

Парни тяжело переглянулись. Приехали! Никто не знает куда двигать? С надеждой смотрят на Дияра, но тот так же стоит, задумчиво крутя нож в руке. Наши топтания на месте обрывает протяжный крик. У меня вся волосня встала дыбом.

— Пиздец! Кого-то убивают, — цедит Ян.

Не сговариваясь, мы рванули в ту сторону, откуда раздавались жалящие крики. Перепрыгивая ветки, петляя между деревьев, мы не упускали друг друга из вида, цепляя взглядом. Артур держался рядом, притормаживая, чтобы я не отстала.

Нас тормознул Дияр, подняв руку и приложив палец к губам: «тихо». Стараясь сильно не отпыхиваться, мы пригнулись и заползли в кустарник.

— Охренеть! — цедит Артур.

Из укрытия мы видим, как азиатка отбивается от троих парней. Изображая кунг-фу-панду, с криками носится между ними, беспорядочно махая руками и ногами, подражая бешенной кошке, обожравшейся валерьянки. Парни просто ржут над ее демонстрацией.

«Дайте мне кирпич!» — хотелось выдать. Да пофигу! Что я буду смотреть, как ее унижают?

— Вот, русские всегда такие! Сначала делают, а потом думают! — слышу в спину от Яна, пробираясь сквозь ветки, которые цепляются в волосы, будто не хотят отпускать неразумное создание.

Агрессоры обернулись на мое шуршание. Злая, красная и в листьях... О, да! Это психологическая атака... наверное. Парни, рассмотрев меня, закатились еще больше ржать. Один, согнувшись, держась руками за живот, утирал слезы.

— Русская! Ты вовремя! — запомнил ведь, лягушатник.

— Теперь у нас две игрушки! — слышу британца.

Хохмы прекратились. Западненцы напряглись. Не нужно оборачиваться, чтобы понять, кто за спиной.

Азиатка, смекнув, что мы ей зла не желаем, быстро метнулась, спрятавшись за меня.

— Отдаете нам узкоглазую и расходимся! — национальность рыжего в веснушках не смогла определить. Все они говорили по-английски.

Как там по-нашему? Плюнула на кулак и скрутила фигуру из трех пальцев. Бросила взгляд через плечо. Казах уже облизывался, в предвкушении бойни. Артур напряг бицухи. Ян, пофигистски скрестил руки.

— Ладно! Сегодня ваша взяла! Мы не прощаемся, детка, — промяргал француз, чмокнув губами в поцелуе.

Показываю пальцами в рот, что сейчас блевану... и средний палец «факнул» автоматически.

Подождав, пока компания скроется, обернулась на это дитя восходящего солнца.

— Сун Ли, — представилась китаянка, скромно потупив глазки, и сложила руки в знак приветствия.

Протяжный выдох от Яна был похож на скулеж: еще одна головная боль.