Одиссея капитана Блада [англ. и рус. параллельные тексты]

But they would have answered him, he knew, that in such a cause it behoved every man who deemed himself a man to take up arms.

Однако Блад заранее знал их ответ. Они заявили бы ему, что сегодня каждый, кто считает себя мужчиной, обязан взять в руки оружие.

They would have pointed out that their own nephew Jeremiah, who was by trade a sailor, the master of a ship - which by an ill-chance for that young man had come to anchor at this season in Bridgewater Bay -had quitted the helm to snatch up a musket in defence of Right.

Они указали бы ему на своего племянника Джереми, моряка по профессии, шкипера торгового судна, к несчастью для этого молодого человека недавно бросившего якорь в бухте Бриджуотера. Они сказали бы, что Джереми оставил штурвал корабля и взял в руки мушкет, чтобы защищать правое дело.

But Mr. Blood was not of those who argue.

Однако Блад не принадлежал к числу людей, которые спорят.

As I have said, he was a self-sufficient man.

Как я уже сказал, он был самостоятельным человеком.

He closed the window, drew the curtains, and turned to the pleasant, candle-lighted room, and the table on which Mrs. Barlow, his housekeeper, was in the very act of spreading supper.

Закрыв окна и задернув занавески, он направился в глубь уютной, освещенной свечами комнаты, где его хозяйка, миссис Барлоу, накрывала на стол.

To her, however, he spoke aloud his thought.

Обратившись к ней, Блад высказал вслух свою мысль:

"It's out of favour I am with the vinegary virgins over the way."

- Я вышел из милости у девушек, живущих в доме через дорогу.

He had a pleasant, vibrant voice, whose metallic ring was softened and muted by the Irish accent which in all his wanderings he had never lost.

В приятном, звучном голосе Блада звучали металлические нотки, несколько смягченные и приглушенные ирландским акцентом, которые не могли истребить даже долгие годы блужданий по чужим странам.

It was a voice that could woo seductively and caressingly, or command in such a way as to compel obedience. Indeed, the man's whole nature was in that voice of his.

Весь характер этого человека словно отражался в его голосе, то ласковом и обаятельном, когда нужно было кого-то уговаривать, то жестком и звучащем, как команда, когда следовало кому-то внушать повиновение.

For the rest of him, he was tall and spare, swarthy of tint as a gipsy, with eyes that were startlingly blue in that dark face and under those level black brows.

Внешность Блада заслуживала внимания: он был высок, худощав и смугл, как цыган. Из-под прямых черных бровей смотрели спокойные, но пронизывающие глаза, удивительно синие для такого смуглого лица.

In their glance those eyes, flanking a high-bridged, intrepid nose, were of singular penetration and of a steady haughtiness that went well with his firm lips.

И этот взгляд и правильной формы нос гармонировали с твердой, решительной складкой его губ.

Though dressed in black as became his calling, yet it was with an elegance derived from the love of clothes that is peculiar to the adventurer he had been, rather than to the staid medicus he now was.

Он одевался во все черное, как и подобало человеку его профессии, но на костюме его лежал отпечаток изящества, говорившего о хорошем вкусе. Все это было характерно скорее для искателя приключений, каким он прежде и был, чем для степенного медика, каким он стал сейчас.

His coat was of fine camlet, and it was laced with silver; there were ruffles of Mechlin at his wrists and a Mechlin cravat encased his throat.

Его камзол из тонкого камлота был обшит серебряным позументом, а манжеты рубашки и жабо украшались брабантскими кружевами.

His great black periwig was as sedulously curled as any at Whitehall.

Пышный черный парик Камлот - тонкое сукно из верблюжьей шерсти отличался столь же тщательной завивкой, как и парик любого вельможи из Уайтхолла[5].

Seeing him thus, and perceiving his real nature, which was plain upon him, you might have been tempted to speculate how long such a man would be content to lie by in this little backwater of the world into which chance had swept him some six months ago; how long he would continue to pursue the trade for which he had qualified himself before he had begun to live.

Внимательно приглядевшись к Бладу, вы невольно задали себе вопрос: долго ли сможет такой человек прожить в этом тихом уголке, куда он случайно был заброшен шесть месяцев назад? Долго ли он будет заниматься своей мирной профессией, полученной им еще до начала самостоятельной жизни?

Difficult of belief though it may be when you know his history, previous and subsequent, yet it is possible that but for the trick that Fate was about to play him, he might have continued this peaceful existence, settling down completely to the life of a doctor in this Somersetshire haven.

И все же, когда вы узнаете историю жизни Блада, не только минувшую, но и грядущую, вы поверите - правда, не без труда, - что, если бы не превратность судьбы, которую ему предстояло очень скоро испытать, он мог бы долго еще продолжать тихое существование в глухом уголке Сомерсетшира, полностью довольствуясь своим скромным положением захолустного врача.

It is possible, but not probable.

Так могло бы быть...

He was the son of an Irish medicus, by a Somersetshire lady in whose veins ran the rover blood of the Frobishers, which may account for a certain wildness that had early manifested itself in his disposition.

Блад был сыном ирландского врача и уроженки Сомерсетширского графства. В ее жилах, как я уже говорил, текла кровь неугомонных морских бродяг, и этим, должно быть, объяснялась некоторая необузданность, рано проявившаяся в характере Питера.

This wildness had profoundly alarmed his father, who for an Irishman was of a singularly peace-loving nature.

Первые признаки ее серьезно встревожили его отца, который для ирландца был на редкость миролюбивым человеком.

He had early resolved that the boy should follow his own honourable profession, and Peter Blood, being quick to learn and oddly greedy of knowledge, had satisfied his parent by receiving at the age of twenty the degree of baccalaureus medicinae at Trinity College, Dublin.

Он заранее решил, что в выборе профессии мальчик должен пойти по его стопам. И Питер Блад, обладая способностями и жаждой знаний, порадовал своего отца, двадцати лет от роду добившись степени бакалавра медицины в дублинском колледже.

His father survived that satisfaction by three months only. His mother had then been dead some years already. Thus Peter Blood came into an inheritance of some few hundred pounds, with which he had set out to see the world and give for a season a free rein to that restless spirit by which he was imbued.

После получения столь радостного известия отец прожил только три месяца (мать умерла за несколько лет до этого), и Питер, наследовав после смерти отца несколько сот фунтов стерлингов, отправился поглядеть на мир, с тем чтобы удовлетворить свой неугомонный дух.

A set of curious chances led him to take service with the Dutch, then at war with France; and a predilection for the sea made him elect that this service should be upon that element.

Забавное стечение некоторых обстоятельств привело его на военную службу к голландцам, воевавшим в то время с французами, а любовь к морю толкнула его во флот.

He had the advantage of a commission under the famous de Ruyter, and fought in the Mediterranean engagement in which that great Dutch admiral lost his life.

Произведенный в офицеры знаменитым де Ритером[6]он участвовал в той самой морской битве на Средиземном море, когда был убит этот знаменитый флотоводец.

After the Peace of Nimeguen his movements are obscure.

Полоса жизни Блада после подписания Неймегенского[7] мира нам почти совершенно неизвестна.

But we know that he spent two years in a Spanish prison, though we do not know how he contrived to get there.

Мы знаем, однако, что Питер провел два года в испанской тюрьме, но за что он попал туда, осталось для нас неясным.

It may be due to this that upon his release he took his sword to France, and saw service with the French in their warring upon the Spanish Netherlands.

Быть может, именно благодаря этому он, выйдя из тюрьмы, поступил на службу к французам и в составе французской армии участвовал в боях на территории Г олландии, оккупированной испанцами.

Having reached, at last, the age of thirty-two, his appetite for adventure surfeited, his health having grown indifferent as the result of a neglected wound, he was suddenly overwhelmed by homesickness. He took ship from Nantes with intent to cross to Ireland.

Достигнув наконец тридцати двух лет, полностью удовлетворив некогда томившую его жажду приключений и чувствуя к тому же, что его здоровье пошатнулось в результате запущенного ранения, он вдруг ощутил сильнейшую тоску по родине и сел в Нанте на корабль, рассчитывая пробраться в Ирландию.

But the vessel being driven by stress of weather into Bridgewater Bay, and Blood's health having grown worse during the voyage, he decided to go ashore there, additionally urged to it by the fact that it was his mother's native soil.

Однако здоровье Блада во время путешествия ухудшилось, и, когда буря загнала его корабль в Бриджуотерскую бухту, он решил сойти на берег, тем более что здесь была родина его матери.

Thus in January of that year 1685 he had come to Bridgewater, possessor of a fortune that was approximately the same as that with which he had originally set out from Dublin eleven years ago.

Таким образом, в январе 1685 года Блад прибыл в Бриджуотер, имея в кармане примерно такое же состояние, с каким одиннадцать лет назад он отправился из Дублина бродить по свету.

Because he liked the place, in which his health was rapidly restored to him, and because he conceived that he had passed through adventures enough for a man's lifetime, he determined to settle there, and take up at last the profession of medicine from which he had, with so little profit, broken away.

Место, куда попал Блад, ему понравилось, да и здоровье его здесь быстро восстановилось. После многих приключений, каких другой человек не испытает за всю свою жизнь, Питер решил обосноваться в этом городе и вернуться наконец к своей профессии врача, от которой он, с такой небольшой выгодой для себя, оторвался.

That is all his story, or so much of it as matters up to that night, six months later, when the battle of Sedgemoor was fought.

Такова краткая история Питера Блада, или, вернее, та ее часть, которая закончилась в ночь битвы при Седжмуре, спустя полгода после его прибытия в Бриджуотер.

Deeming the impending action no affair of his, as indeed it was not, and indifferent to the activity with which Bridgewater was that night agog, Mr. Blood closed his ears to the sounds of it, and went early to bed.

Считая, что предстоящее сражение не имеет к нему никакого отношения, - а это вполне соответствовало действительности, - и оставаясь равнодушным к возбуждению, охватившему в эту ночь Бриджуотер, Блад рано улегся спать.

He was peacefully asleep long before eleven o'clock, at which hour, as you know, Monmouth rode but with his rebel host along the Bristol Road, circuitously to avoid the marshland that lay directly between himself and the Royal Army.

Он спокойно уснул задолго до одиннадцати часов, когда, как вы знаете, Монмут во главе повстанцев двинулся по дороге на Бристоль, чтобы обойти болото, за которым находилась королевская армия.

You also know that his numerical advantage -possibly counter-balanced by the greater steadiness of the regular troops on the other side - and the advantages he derived from falling by surprise upon an army that was more or less asleep, were all lost to him by blundering and bad leadership before ever he was at grips with Feversham.

Вы знаете также, что численное превосходство повстанцев и некоторое преимущество, заключавшееся в том, что повстанцы имели возможность внезапно напасть на сонную королевскую армию, оказались бесполезными из-за ошибок командования, и сражение было проиграно Монмутом еще до того, как началась рукопашная схватка.

The armies came into collision in the neighbourhood of two o'clock in the morning.

Армии встретились примерно в два часа ночи.

Mr. Blood slept undisturbed through the distant boom of cannon.

Блад не слышал отдаленного гула канонады.

Not until four o'clock, when the sun was rising to dispel the last wisps of mist over that stricken field of battle, did he awaken from his tranquil slumbers.

Только в четыре часа утра, когда начало подниматься солнце, разгоняя остатки тумана над печальным полем битвы, мирный сон Блада был нарушен.

He sat up in bed, rubbed the sleep from his eyes, and collected himself.

Сидя в постели, он протирал глаза, пытаясь прийти в себя.

Blows were thundering upon the door of his house, and a voice was calling incoherently.

В дверь его дома сильно стучали, и чей-то голос что-то бессвязно кричал.

This was the noise that had aroused him.

Этот шум и разбудил Питера.

Conceiving that he had to do with some urgent obstetrical case, he reached for bedgown and slippers, to go below. On the landing he almost collided with Mrs. Barlow, new-risen and unsightly, in a state of panic.

Полагая, что его срочно вызывают к какойнибудь роженице, он набросил на плечи ночной халат, сунул ноги в туфли и выбежал из комнаты, столкнувшись на лестничной площадке с миссис Барлоу. Перепуганная грохотом, она ничего не понимала и металась без толку.

He quieted her cluckings with a word of reassurance, and went himself to open.