Корсар

* * *

Сто двадцать стрелков выстроены были в шеренгу. Другие сорок окружали осужденного. Двенадцать слуг, при шпагах и мушкетах, сопровождали королевских комиссаров, шедших во главе. Восемь тюремщиков, с пистолетами и палашами, сопровождали палача, шедшего в хвосте. Наконец, четыре ефрейтора с саблями в руках окружали знаменосца, старавшегося поднять как можно выше знамя казни. Все вместе составляли настоящую армию. И так распорядился советник Гоэ-Кентен, судья по гражданским и уголовным делам, боясь бунта или заговора, который могли, пожалуй, составить друзья осужденного, с целью вырвать его из рук правосудия. Двести вооруженных солдат не слишком много, когда дело касается Тома-Ягненка.

Двадцать монахов, сверх того, босых монахов, с веревкой на шее, факелом в руке и темной кагулой кающихся на лице, распевали отходные молитвы. И так опять-таки распорядился советник Гоэ-Кентен, дабы внушить народу вящий ужас и страх и дабы столь чрезвычайно торжественное повешение послужило примером и до глубины души преисполнило каждого флибустьера праведного и спасительного трепета перед королем и его правосудием. Этой ценой должен был, наконец, установиться во всей Вест-Индии тот державный мир, которым его величество, в своей королевской милости, желал одарить вселенную.