Загадка Мауэрского озера

– Да я же сказал, когда дули ветры. Вот утром пойдете, так увидите ихнюю пушку…

– Какую пушку? – вскрикнул я от удивления, вспомнив, что нам об этой пушке твердили еще в Лётцене.

Я поглядел на своих товарищей и заметил что-то странное, мелькнувшее на их лицах.

– Большую, – ответил рыбак. – Она воткнулась в землю и стоит торчком. Завтра покажу вам.

Я не звал, что думать обо всем этом. То, что болтал кашуб о легких ветрах, мне казалось просто досужей фантазией. Но пушка начинала меня тревожить. Мне казалось, что мысли мои путаются от усталости и от коньяка, которого я хватил чуть-чуть больше, чем следовало. Не желая себя ставить в смешное положение перед подчиненными, я сделал вид, что все понимаю.

– Хорошо, – обратился я к кашубу. – Ну, а как же исчез полк? Может быть, ты видел и каски?

Рыбак потянулся под лавку, вытащил из-под сложенных там мешков солдатскую каску и подал мне. Сердце у меня забилось толчками – это была каска того самого гвардейского полка, который пропал без вести. Эти каски мы вскоре потом заменили защитными, но в первые недели войны головные уборы наших войск были еще «образца мирного времени».

– Где ты взял эту каску? – спросил я.

– На берегу, когда исчез полк.

– Ну, рассказывай, как это случилось.

Я велел фельдфебелю записывать показание и приготовился слушать. Запись несколько смутила кашуба, но мы его успокоили, подкрепив бодрость духа коньяком.

– Пошел я как-то утром, – начал он, – смотреть верши. Только дошел я до мостков, вдруг повеяло… Я вцепился в мостки и лег. Думаю, пережду. А ветер сильнее да сильнее, прямо в бурю разыгрывается, и все вверх тянет. Шапку сорвало, только и видел ее. Пополз я ближе к берегу, поймал конец веревки от причала и привязал к поясу. «Так-то вернее», – думаю, а самому курить захотелось. Освободил я руки, а меня как сдунет, будто перо, – и вверх! И повис я в воздухе. А ветер так и бушует, да как-то снизу вверх, боюсь уж, что с веревки сорвет…

Кашуб вздохнул.

– Страшное потом вышло, – продолжал он. – Висел-то я всего на метр высоты, а потому без труда притянулся к земле и схватился за самый причал. Вдруг вижу – что-то летит вверху. Вгляделся, и с испугу чуть причал не выпустил. Надо мной кучей летели солдаты, пушки, ружья, лошади, повозки… Летели стоймя, лёжа, вверх ногами, боком. «Проклятый колдун, подумал я, – что он делает с нашим войском!..» В этот самый момент вернулась ко мне тяжесть, я стал на ноги и тотчас же услышал на озере удары по воде, будто кто-то доской хлопал… Гляжу, – с неба падает войско. Вода кипела, плескала, люди кричали, лошади ржали, как дикие. Страх такой, что сказать нельзя! Все это на самой середине озера. Люди барахтались, хватались друг за друга, тонули… Я стоял, как очумелый, и дрожал всем телом. Когда я бросился к лодке и стал ее отвязывать, на воде еще держалось несколько человек. Это было почти за километр от меня, и пока я выехал из залива, они потонули. Один только еще бился в воде и немного плыл, но когда я поравнялся с ним и хотел его схватить, он пошел ко дну у самого борта. В полной аммуниции были, где тут плавать.

– Вот, старина, – обратился ко мне Рихард, – что я узнал в рыбачьей избушке. Я вижу, ты глядишь с недоверием. Это не беда. Я столько уже видел недоверия, что сам почти перестал верить слышанному. Помню, когда я доложил обо всем капитану Гитцигу, он ласково потрепал меня по плечу и сказал с улыбкой:

– Оставьте этот доклад себе на память. После войны вы из него можете сделать фантастический рассказ. А сейчас лучше забудьте о нем. Мне же подайте другой рапорт, какой я смог бы дать прочесть здравомыслящим людям.

Рихард замолчал и налил себе второй стакан чаю.

– Слушай, дружище, – сказал я с улыбкой, – ты не сочинил всей этой истории? Может быть ты действительно придумал фантастический рассказ и проверяешь на мне, удачно ли он выдуман? И причем тут электромагнит Капицы, которым ты начал свое странное повествование?

Рихард рассердился и вскочил с места.

– Как причем? – воскликнул он. – Да ведь эта заметка в «Красной Газете» мне все и напомнила. Ультрамагнит, так сказать, дал ключ ко всему. Я уверен теперь, что инженер Тадеуш делал что-то вроде того, чего достиг сейчас Капица.

– Ну, ну! – заметил я. – Таких вещей в секрете не удержишь. Тогда же, в военное время, его опыты около Мауэрского озера могли грозить ему если не виселицей, то каторгой… Наконец, куда же он мог деться?

Рихард прошелся по комнате.

– Я там был, – произнес он значительно.

– Ну да, ты об этом рассказывал.

– Там, где жил пан Тадеуш, – подчеркнул Рихард. – Я там был через год после войны и видел странные вещи. Теперь я понимаю, что там делалось. На месте жилища Тадеуша я нашел развалины. Туда попало несколько бризантных снарядов. Кругом были огромные воронки. Среди груд щебня, мусора и лома я наткнулся на части газовых и электрических моторов, видел колоссальные катушки изолированной проволоки, изорванные и растрепанные. Там лежал гигантский электромагнит, о чем я догадался по обмотке. Были там еще какие-то странные машины и приборы разбитые, поломанные и спутанные с хаосом всевозможных обломков и обрывков. Там же я нашел в разных местах три человеческих скелета. Один был без головы и без рук. Другой – совершенно целый, но у него нехватало поясницы. Третий скелет я нашел раздавленным под электромагнитом.

Я поспешил сообщить об этом ближайшим властям. Там мне сказали, что примут меры, так как давно имеется заявление об исчезновении инженера Тадеуша.

– Это был большой фантазер, – добавил начальник местной полиции, – он добывал какие-то особые магнитные токи. Судя по вашим словам, он погиб во время боев с русскими.

Тогда я уехал из Восточной Пруссии, убедившись в полной достоверности рассказа рыбака-кашуба, но до сих пор молчал, боясь всякого рода насмешек. Даже тебе не говорил ничего. Я много думал об этом, и мне теперь ясно, что инженер Тадеуш особыми электромагнитными токами сверхмощного напряжения уничтожал притяжение земли, то есть уничтожал тяжесть.

– Хорошо, – возразил я, – но если уничтожить тяжесть на каком-либо участке земного шара, то ведь улетит и воздух?

– Что же, – ответил Рихард, – оно так и было. Столб воздуха на известной площади терял вес. Соседние слои воздуха, стремясь установить равновесие, вытесняли невесомый воздух, отчего вначале получалось «веянье», а потом дули ветры. Так как пан Тадеуш прерывал тяготение к центру земли на ничтожном сравнительно пространстве всего на несколько минут, то никаких стихийных катастроф не происходило. Погибли только остатки полка, приблизительно при таких же условиях, как это бывает во время ужасных ураганов в Америке. Только здесь, вместо силы ветра, играла огромную роль утрата тяжести.

Рихард вскоре ушел, но я все еще думал о его странном рассказе. Действительно, если бы найден был способ нейтрализовать силу тяжести, то могло ли бы произойти нечто подобное тому, что рассказано? А, может быть, именно это и произошло, как утверждает никому неизвестный кашуб и мой приятель Рихард…