Голодный космос

Глава 1

Космический корабль «Nuntius», класс: средний транспортный, три блока, маршрут: Земля — колония Аннелика.

Экипаж: 30 человек. Груз: 1000 чел. будущих колонистов и эмбрионов, строительная и добывающая техника, мед. блоки.

День полета: 3091. День после пробуждения экипажа: 4.

Корабль, больше похожий на три несколько обмыленные коробки, зачем-то заключенные в металлическую паутину поддержек и обвесов, почти неподвижно висел на орбите крохотного каменного планетоида. Здешнее солнце не освещало его поверхность — тяжелые железные звезды класса Т Тельца редко испускают видимые человеческому глазу лучи. Зато здесь было тепло относительно остального космоса — пусть ненамного, однако температура нулевой не была. По Кельвину, естественно, а не по Цельсию — иначе такому количеству ледяных комет, как здесь, не продержаться.

Это чудо космоса и было причиной простоя корабля — коричневый карлик обладал колоссальной гравитацией, но не испускал стабильных и длинных лучей, по которым его можно было бы увидеть с Земли, словно обычную звезду — обнаружить такое возможно лишь по наличию гравитационных линз. Но вот незадача — чтобы увидеть такую линзу, нужна достаточно яркая звезда за ней, чей свет и будет искажаться линзой. Но такой поблизости не оказалось. А потому на картах навигации чёрных звезд были считанные сотни, и полеты в глубины космоса по-прежнему оставались делом рискованным. Словно младшая сестра Черной дыры, звезда класса Т Тельца собирала вокруг себя весь космический мусор. Теперь в ее коллекции появился еще и корабль Корпорации.

В просторной гостинной главного жилого модуля в неестественных позах застыли пять безжизненных тел. Рассредоточенные по двум диванам и креслам, они напоминали павших в неравной схватке воинов, а строгая красно-серая форма с грубыми пластинами только подчеркивала сходство с древними рыцарями, усиливая драматичность инсталляции. Но вот одна из фигур громко всхрапнула, завозилась, пытаясь во сне расположиться поудобнее, и весь антураж оказался разрушен. Пятеро ребят из службы безопасности корабля просто заснули, не в силах выдержать натиск просвещения. Только два силуэта продолжали стойко сидеть перед голограммой.

— …таким образом, кроссинговер способствует большему биоразнообразию путем увеличения количества случайных совпадений, а также играет важную роль в получении гибридных форм. Как показали исследования, проведенные на осах-наездниках рода… — равнодушно вещал голос из голопроектора. Причем делал это так нудно и равномерно, что большая часть слушателей начала дремать еще на первых минутах, к середине лекции позорно сдавшись на милость диванов кают-компании. Или как правильно назвать это помещение?

Виктор так до сих пор и не выучил «корабельные» названия комнат, за исключением гальюна и каюты. Впрочем, разве это важно, если корабль бороздит космический океан, а не водный?..

Молодой ученый украдкой потянулся, делая вид, что поправляет помятый серо-синий свитер с небольшой крылатой нашивкой слева на груди, стараясь не выдать себя. Если даже ему слушать, как говорил один из безопасников, «эти научные бредни» скучно, то остальная команда может и попросить очистить место на корабельных дисках.

Впрочем, он мог и не таиться. Из слушателей остались только он и Аллекс — все остальные благополучно сдались еще на первых пятнадцати минутах, с комфортом развалившись на не слишком мягких дешёвых диванах. Виктор и сам бы отправился спать, но его все еще мутило после гибернации. От одной мысли, что над головой снова окажется плестиглассовый купол…

Вообще-то, записи взял с собой не только он — многие члены экипажа загружали в бортовой компьютер или на КПК медиафайлы — в основном музыку и фильмы, игр почти не было — нельзя так сильно отвлекаться от работы, разве что пару симуляторов для тренировки разрешили установить. Он же, как ученый, взял с собой видеолекции — вспомнить, послушать то, что может пригодиться в колонии, заняться самообразованием.

Виктор снова искоса глянул на Аллекса Вигорта — один из корабельных докторов немигающим взглядом смотрел на проекцию экрана, казалось, будто он ловит каждое слово удивительно монотонного занятия. Либо вот-вот подожжет голограф в лучших традициях пиромантов из допотопных ужастиков. Вот же внимательный — его это и правда интересует?

— Аллекс, кажется, уже полночь… — по бортовым часам и правда было 00:07. Весьма условно, но вся команда по-прежнему старалась придерживаться земного времяисчисления, чтобы биологические часы не сводил с ума и без того загруженную голову.

Врач плавно повернул свои ясные, сегодня — небесно-голубые, глаза на собеседника.

— Простите, что вы сказали? Я, кажется, несколько задумался.

Вик немного помолчал, недоуменно поглядев на соседа, потом едва сдержал усмешку — даже такие стойкие оловянные солдатики, как Аллекс, не выдерживают давления на психику, производимого лекциями по эволюционной генетике профессора Торреза.

— Вы правы, час и правда поздний, — добродушно улыбнулся светловолосый медик, как бы невзначай поправляя помятый рукав. Виктор заметил на руке силиконовый пластырь, скрывающий темный рисунок. — Не слишком-то полезно бодрствовать тогда, когда организму требуется здоровый сон. Тем более, после таких нагрузок.

— Здорового сна, думаю, с меня достаточно. Но немного вздремнуть и правда не помешает.

Ученый вздохнул, нехотя отрываясь от дивана, выдернул флешку из проектора. Старый профессор даже спустя пять лет такой же нудный, как и на парах. Зато на экзаменах глуховатый старик спрашивал раза по три одно и то же, нисколько не слушая ответ студента. Впрочем, Виктор был ему благодарен — так глубоко предмет не знал никто другой, и хотя его лекции были весьма скучны, внимательный и дотошный слушатель мог почерпнуть из них обширные знания. Быть может, именно оценка по генетике и эволюции стала той последней каплей, склонившей чашу весов.

Только закончивший магистратуру парень грезил космосом — цивилизация как раз вошла в стадию активной колонизации чужих миров, стремясь скорее опробовать свежеизобретенные двигатели и покорить как можно больше новых горизонтов. Причем ближние зачастую игнорировались — человечество желало, в первую очередь, распространиться как можно дальше. Даже не взирая на то, что средства связи до сих пор требуют годы для передачи коротенького видеозвонка. Первопроходцев не пугала ни перспектива навсегда потеряться в космосе, сбившись с курса, ни прилететь на разбитую астероидами планету, ни возможность прибыть на планету, уже заселенную их же соотечественниками, которые после их отлёта изобрели бы более быстрый способ перемещения и потому обогнавшими их, как в старом романе.

Однако в таких перелетах требовались специалисты. Много специалистов, которые, скорее всего, всю жизнь проведут на чужой планете: врачей, инженеров, строителей и, конечно, ксенобиологов — специалистов по внеземной жизни.

Виктор был из тех детей, что ночью смотрели на звезды и грезили путешествиями в духе мореплавателей древности, только острова превращались в планеты, а вместо акул были грозные астероиды. Разве что пираты были прежними — даже на старте покорения галактики уже нашлись те, кто осмелился встать на кривую дорожку. А на островах жизни его ждали другие существа — добрые и злые, разумные и не очень, высокоразвитые и отсталые. Он воображал, как станет первым ксенобиологом, установившим контакт. Как на огромной, залитой пурпурным светом голубого гиганта в лиловом небе, площади, обрамленной ажурными зданиями, он пожмет руку существу, для которого пришельцем будет он, землянин. Что это будут за существа, как они отнесутся к человеку? С возрастом романтизма поубавилось, но не намного.

В школе он был ботаником-«задротом», вечно пропадая в кружке юных натуралистов. В институте много умничал, споря с преподавателями и сокурсниками. Докапывался до истины, повторяя много раз неудачные поначалу лабораторные. По три раза приходил на пересдачу, не желая получать «хорошо» вместо заслуженного «отлично». Наверно, упорство досталось ему от отца. Наверно…

В век скорой жизни родители мало общаются с детьми, хотя его семья была достаточно консервативна. Мать старалась проводить с детьми как можно больше времени при постоянных отъездах на другой конец города — преподавать историю и антропологию, а отец пропадал на работе в каком-то важном офисе по ту сторону океана, и редко выходил на связь. Старший брат давно работал менеджером в крупной компании с труднопроизносимым названием (Виктор никогда особо не интересовался экономикой), а младшая сестра только-только пошла в колледж, когда Виктор поступил на магистратуру — так было больше шансов попасть на корабль. Чем больше у тебя «сфера охвата», тем скорее тебя возьмут.

Но время шло, он записывался на собеседование на все открытые маршруты, куда могли взять любого желающего, но редко доходил до самого собеседования. Уже третий или четвертый год он метался между офисами компаний-спонсоров в поисках вакансии биолога, хотя бы лаборанта на борт. Он уже успел получить еще две смежных специальности — к основной ксенобиологической добавились «Специалист по альтернативным формам жизни» (да, в формуляре есть разница, а в курсе обучения нет), и зоопсихолог (все пригодится в колонии). Даже занялся спортом, чтобы хоть немного подготовиться — рос он довольно слабым, худым и болезненным ребенком, а перегрузки предстояли серьезные.

Но вот, по совету отца посетив очередной офис какой-то мегакорпорации, скорее для галочки, чем действительно надеясь на чудо, сидя в глубоком кожаном кресле, в которых обычно сидят начальники, напротив совершенно непримечательного человека, он вдруг услышал:

— Должность младшего биоэксперта вас устроит?

Это прозвучало как гром среди ясного неба. Сердце в груди Вика забилось так, что в глазах потемнело, а в голове стоял колокольный звон.

— Простите?.. — от волнения у него перехватило дыхание.

— Конечно, это больше подойдет лаборанту, чем человеку с Вашими образованиями, но, увы, ведущий специалист уже назначен…

— Я согласен! — кажется, это прозвучало чуть громче, чем должно. — Извините… — молодой человек несколько сконфузился, стремясь раствориться в кресле.

— Что ж, тогда прошу ознакомиться с договором, поставить подписи здесь, здесь и здесь, и оставьте, пожалуйста, свои контакты — мы с вами свяжемся и направим в центр подготовки…

Виктор почти не глядя подмахнул договор, поставив также электронную подпись под цифровым документом на экране, трясущимися руками взял свой экземпляр. В глаза почему-то бросилось название корабля — ‘Nuntius’, по-гречески ‘посланец’. Слабым голосом юноша поблагодарил представителя компании и на негнущихся ногах вышел из кабинета. В лифте с ним чуть не случился обморок — парень сполз по стенке, прижимая контракт к груди. Голова кружилась, сердце стучало, а в ушах эхом отдавались слова кадровика: «Надеюсь, вам понравится с нами работать». Эта стандартная фраза заставляла его смутно беспокоиться. Наверно, он пересмотрел фантастики.